Форум » XMENGAME локационный » Кабинет профессора Ксавье » Ответить
Кабинет профессора Ксавье
Мираж: Просторная комната. Находится на солнечной стороне. Из мебели вы можете найти письменный стол, несколько шкафов и много стульев [порой профессор именно здесь проводит занятия], так же это место часто служит сбором людей X
Sunspot: Что я имею? Скорость? Жажду? Силу? Всё это ложь, но в этой лжи наш долг. Любая правда вгонит нас в могилу, А я желаю жить как зимний волк. ДаКоста на мгновенье зажмурился, чтобы не слышать его нелепого кудахтанья и как будто провалился куда-то. ..Не знаю как долго простоял он так, глядя на них, а может сквозь них. Ни единой мысли не копошилось в голове: она была пуста какой-то противоестественной пустотой единоначалия. Лишь голоса Селены и Чарльза, Джины и Скота то и дело отдавались в ней звенящим эхо. Впустив их в голову свою, Роберт сам на время исчез, как будто слился с потоком пространства. Словно маленький ручеёк, стекающий с грязных камней в необъятную пучину океана, он был собой и не был собой. Но вот Солнце опять, со всё большей настойчивостью принялось теребить его глазные нервы, и нервы эти, затрепетав, исказили сигналы, принимаемые снаружи от окружающих людей. На некоторое время неуверенность и страх окатили мутанта огромной волною, он как будто захлебывался. Он был нелепой статуэткой на кривой подставке, сиротливо щемящейся в угол и дрожащей от сквозняка. И он снова вспомнил Королеву. Она восстала в памяти тёмной и холодной фигурой; она напоминала какую-то птицу, она была как Феникс, восставший из пепла, только черный как ночь. Весь ее вид – усталый, злой, недовольный, свирепый, почему-то как всегда приносил с собой удовлетворение, расслабленность… побуждал забыться в парализующем сне, и проснуться через много-много лет ясным морозным утром, и одним прыжком соскочить с кровати и устремиться навстречу ледовому пламени неба... Но нет, она опять уходит, она исчезает. На ее губах тенью пробегает усмешка. Она не пыталась телепатически влиять на него, читать мысли, внушать свою волю – даже у нее бы не получилось и тут уже ничего поделать было невозможно, но ей и не нужно было. Ей было достаточно подумать о нем, и вот ее образ тут же всплывал у него в сознании. Как отголосок ее страданий, как тень ее души. Что это с ним? Разве не знает о твердом металлическом стержне, что пронзает его насквозь, словно кол, сверху до низу? Разве он забыл о нём? О том яде, что все еще течет в крови? О том, что кажется он сумел освободиться… Солнце окончательно закрыло ее лицо своими лучами. Роберт слышал, пораженные бешенством не выносят солнечного света и убегают в ужасе, и судорога выворачивает болью их туловища. Что ж, чем ярче свет, тем неистовее будет страдать он, тем больше он будет огрызаться, как загнанный зверь, хотя и нет у него для этого повода. Бежать, лететь, неся на себе ее Знак, ее Клеймо. Сердечная мышца делает несколько последних надрывных фрикций и замирает, изодранная в лоскуты... Загадай желание. Пока стук сердечной мышцы звучит в твоих ушах, твоё желанье будет жить. Пока стук ее сердца будет мешать тебе жить, ты будешь помнить о себе. Пока ее душа не успокоится, ты не будешь позволять себе существовать. И выставлять навстречу ветру своё лицо, как будто парус, плыть в священном безумии, повинуясь чужим иллюзиям и самообману. Санспот осторожно вытянул три руку вперед и облокотился на спинку кресла. Прикосновение, подобное переключению стрелок. Куда несётся его поезд? Он вспомнил вдруг дальние страны и огни городов в ночи, красный песок пустынь и удушливую степную пыль. Глаза слепого на кончиках пальцев. Смотрите, как взгляд его направлен на вас. Все это – отражение души. Она видит. Во всех направлениях. Его тело барабанная перепонка, вздрагивающая от малейшего колебания ее ресниц. Его тело как переходник или индикатор, его жизнь как временная отсечка, которую она прошла. Его не ждет счастливый конец, но и это – только начало. Голова мутанта дернулась и он поднял глаза на присутствующих. Так и хотелось сказать «на чем же мы остановились?», сделать вид, что он не слышал слов Циклопа. Нет, они не были ему неприятны, за годы работы он наслушался и куда более умело_равнодушных формулировок, но и сказать что бы это было как бальзам на сердце, как приятное осознавание собственного веса, как лет пять назад, тоже нельзя. Просто теперь этот фарс начинал надоедать куда раньше, но Роберт понимал, что сам начал его, а значит, ему и расхлебывать. Вновь, привычная полуулыбка-полуусмешка исказила лицо молодого человека, - Я рад, что ты помнишь мое имя, Скотт. Не думал, что буду удостоен такой чести. Однако осмелюсь противопоставить твоему… как там только что говорила Джин, - самонадеянному, да? – заявлению, свое скромное мнение, которое как ты справедливо заметил ни у кого не вызывает тут сомнений – ДаКоста ослепительно улыбнулся, однако через секунду голос его был все тем же хриплым и грубым – Если тебя не интересует столь захватывающая история моего взросления, которая впрочем была бы для тебя чрезвычайно полезна, я думаю, тебя тут никто не держит. Как, впрочем, и твою подругу. Санспот хмыкнул. Все же это предприятие переходило в несколько другое русло, чем изначально планировалось. Но самому заядлому мизантропу требуется хоть какое-то окружение: публика, которой можно демонстрировать свои «достижения». - Профессор, вы как всегда невероятно точны. Это не ваша, как впрочем во многом, и не моя война. Однако раз мне досталась роль связного между двумя, как оказывается столь враждебно настроенными лагерями… Каков вопрос, таков и ответ. – как-то странно все получалось, желания опять не совпадали с возможностями, опять приходилось загоняться в несуществующие рамки. Кто установил их? Кто обязал нас им придерживаться? Да, он на чужой территории, но неужели пресловутый «этикет» сможет помешать… И все же не стоит. Ведь реальность ведь пластичная, она куда более послушна нашим ожиданиям, чем может показаться. Кто знает, как все может повернуться. Санспот сел на то самое кресло, спинка которого так любезно согласилась подержать какое-то время его тяжесть на себе, и сложил руки в замок. Профессор молчаливо улыбался – он все, казалось, знает больше остальных. Скотт был занят своими делами, думами, проблемами…Может ему было просто противно смотреть на Роберта, может быть..неинтересно. Оставалось выжидающе смотреть на Джин и продолжать эту череду, этот танец двусмысленных ухмылок.
Professor X: Разговор набирал все новые и новые обороты. То, что должно было быть важным, потерялось на втором плане и под яркий свет их внимания выступили другие вопросы. Сказать, что это было плохо, Чарльз не мог, но он понимал, что сейчас решать что-то бесполезно. Трудно будет докричаться до них сейчас, когда они так слабо сопротивляются власти своих эмоций. Но и тут профессор Ксавье видел возможно то, что не видели другие. Чтобы там ни говорил Бобби, какое бы недовльство ни высказывала Джин, как бы ни старался игнорировать этого Скотт, это было. И Чарльз хорошо это видел: союз заключен. Заключен именно благодаря Санспоту, благодаря их Бобби. Наблюдать за их беседой можно было часами, так же как и вылавливать из нее выводы. Главный из них сейчас - они хорошо сработаются вместе. Апокалипсису сложно придется, когда эти две стороны медали так хорошо друг друга дополняют. Это было видно из одних их только фраз. Одни только слова уже выдавали огромную осведомленость. Санспот хорошо знал Джин, хорошо знал Циклопа. То как он задевает самые тонкие грани их чувств какими-то тремя словами завораживало. Так же как и заораживали эти темные пятна вокруг Санспота то возникающие, то вновь исчезающие. Помниться он уже видел это совем давно, а может и не совсем. Когда Бобби еще был подростком и не мог управлять своими способностями, а может и нет. Думать об этом было как-то, как-то странно? Да, именно так. Ксавье относился к ним как к своим детям. Он по сути был настоящим отцом всем своим иксменам. Он их перевоспитал, поставил на ноги. Только вот уследить за таким количеством отпрысков невозможно. Вот и нарываются постоянно. Кто коленку разобьет, кто игрушку сломает, кто испачкается, а кто приведет в дом блохастого котенка. Разве можно уследить за всеми этими последствиями? Нет, конечно. Но сейчас было именно такое ощущение. Можно было провести аллегорию. Все равно, что собраться вечером в гостиной и начать спор из-за какой-нибудь ерунды. Только это не его дети, и не дети вовсе. И игры у них другие и последствия куда плачевнее. И сами они это тоже прекрасно понимают. И относятся с большей осторожностью и бережливостью. Вон как выводят друг друга из себя скользя по взаимным комплексам, но это значит, что и достоинства друг они знают. И знают как этими достоинствами управлять. А что может быть ценне в бою? С другой стороны с Роберто как-то проще, он был с ними. А вот КАП - это другое дело. КАП - их враги, но и это подразумевает под собой многое. Иксмены разве что в школе не преподают предмет "Слабые и сильные стороны противников". Ксавье на секунду призадумался, а каково бы было ввести такой предмет? "Класс, чего нужно опасаться в ближнем бою с Брастством Мутантов?" или тестововые задания а-ля "Кто ожидается стать главным противником, если утвердят закон о регистрации мутантов?" Варианты ответов: А) Братство В) КАП С) ФОХ D) Апокалипсис. Возможно именно это вызвало улыбку Ксавье, на которую обратил внимание ДаКоста? Возможно. Но такого предмета нет и не будет, и тем не менее каждый иксмен заочно знает эти самые зоны уязвимости своих врагов. Все равно что найти производную от функции. Но когда придет время решать интегралы, они смогут найти и первообразную. А время это не за горами, если события и дальше будут так развиваться. - Вполне вероятно, что это Злыдень, Скотт. Мы не раз сталкивались с ним, когда дело касалось Апокалипсиса, но я не могу утверждать этого. Возможно Роберто внесет какие-либо замечания относительно Натаниэля Эссекса? - пора уже было возвращать реку в свое русло. Мало ли какие дамбы им еще предстоит построить. Времени на это может оказаться совсем мало....
Phoenix: Оказывается, люди меняются. Сколько бы не говорили, что не бывает у людей фатальных изменений, все это бред. Ведь, действительно хорошие люди, могут стать жалкими, настолько, что на них даже смотреть будет противно. Каждое их слово, каждый их жест, все вызывает какое-то странное чувство дежа вю. Все они одинаковы, все предатели на одно лицо, они уже никогда не станут другими, такими им быть суждено, судьба так распорядилась, кинула их в самое жаркое пламя, и до конца их дней, будут они в нем гореть. Наверное, Джин всегда старалась видеть в людях, что-то хорошее, так ее воспитывали, так ее учили, и она всегда так поступало, но сейчас ей это не удавалось. Смотреть на кого-то с презрением, ну кроме Эммы Фрост, Джина просто не умела, но сейчас ее зеленые глаза, постепенно наполнялись пламенем, из преисподние, начинали пылать, гореть, все это значило о многом, но, прежде всего, кричало об одном – сила рвется на волю. Феникс внутри нее, словно расправлял свои огромные крылья, разрывая сознание, Джин на миллионы кусочков, словно, острым клювом, пробивал себе дорогу на волю, испепеляя ее тело и душу. Казалось, что температура, подскочила сразу на сотню градусов, что кровь, уже достигла точки кипения, и мисс Грей, резко сжала руку Скотта, даже не зная, оставит ли это след, или это будет просто прикосновение. Боятся себя сложно, возможно Роберт и был прав, в том, что он мог контролировать себя, а она нет, и это было в какой-то степени ужасно, дико и глупо, но внутри него не жила космическая энергия, он не был обречен этим тяжким роком, а значит говорить ему было легко. Говорить всегда проще, не задумываясь, просто говорить, что бы кого-то задеть, без логики, лишь открытые эмоции, странные и смешные. Ведь Санспот, знал, слишком долго он был членом их команды, что если Джина потеряет над собой контроль – непоздоровится всем и каждому, и тогда уже слова, утратят свой смысл, ничего нельзя будет вернуть, невозможно будет подумать дважды, перед тем как сказать, и это жутко, вернее ужаснее просто некуда. - Ты, Бобби, - специально так назвала, пусть Джин Грей, всегда была «правильной и хорошей девочкой», но она никогда не терпела неуважения, к себе, или к кому-то из своих близких, - как был маленьким мальчиком, так и остался, ничего не изменилось, кроме твоей силы, а сила еще не все, жаль, что ты этого не понял, а когда поймешь, может быть уже поздно. – совершенно спокойно парировала девушка, смотря на ДаКосту, ей было просто смотреть людям в глаза, особенно тогда, когда люди были действительно не правы, или вели себя подобным образом, - ты, не на тех людей в своей жизни, делаешь ставку, ты работаешь на женщину, которая всей душой ненавидела твоего отца, и тебе плевать, действительно, что же может значить семья, если есть она, ты стоит тут, совершенно он, лишенный поддержки, и пытаешься грубить, и строить из себя взрослого человека, но этим, ты лишь показываешь свою слабость. – Джин, всегда говорила, все, что думала и никогда не скрывала даже самых негативных эмоций, она как никто любила правду, и лгать ей было сложно, просто по человеческим меркам, и потому, что телепат, тут как не беги ото лжи, ложь тебя все равно догонит, все раскроется, и битым стеклом падет на пол, он старался задеть все, это выглядело так смешно, она как человек, понимала все эти попытки, но сила внутри нее, только этим пользовалась и рвалась на поверхность, на какое-то мгновение ее глаза, снова загорелись огнем, и она резко опустила голову, и закрыла глаза, через секунд, открыв глаза, она посмотрела на Роберто, ее глаза снова были зеленые, как весенняя трава, - ошибаешься, слишком многое изменилось, - сказала Джин, и совершенно спокойно поднялась на ноги, снова и снова, она не могла тут сидеть, как только силы, были немного восстановлены, она готова была стоять, а не сидеть, она посмотрела на Циклопа, который был как всегда спокоен, но лишь она и профессор, могли понять, что он чувствует на самом деле, - оставь его Скотт, он как и наш друг Пиро, думает, что ему все можно и он все умеет, считает, что высокое начальство, ему доверяет, хотя я бы это назвала бы, гораздо проще – использует. – легкий взгляд на ДаКосту, и глаза снова на мгновение блеснули, не добрым, оранжево-красным огнем, и на лице появилась, совершенно не ее улыбка, это улыбка исходила от другого начала, но так же быстро, все стало на свои места, и снова серьезная Джин Грей, снова зеленые глаза, - с Магнето? Если ты так же, намерен разговаривать с Эриком, будь уверен, что тебя оттуда выкинут, прежде, чем ты успеешь связать два слова. – спокойно сказала Джин, и положила руку, Скотту на плечо. Послышались слова профессора, и Джин резко перевела свой взгляд на Ксавье, когда прозучали слова о Злыдне, потом снова на ДаКосту. Ну, конечно же, как же без него... мелькнуло в голове. Наверное, практически каждому, в этой жизни повезло, встретить на пути Натаниэля Эссекса, и ни к чему хорошему, это обычно не приводило, скорее наоборот.
Sunspot: Не надо их радостей и их печалей. Не надо их гнева и их снисхожденья. Не надо их разума, чувств и моралей. Не надо. Довольно. Я сыт от рожденья. Как он устал быть палачом, как он устал быть рабом. Какая это тяжкая ноша! Его плечи сгибаются под этим нелегким грузом, но поделать с сим ничего не могут, ибо сам когда-то вызвался исполнять эту грязную и кровавую работу, вызвался потому, что она доставляет массу удовольствий, потому что она.. расслабляет? Да, признаться, - он мазохист. Он любит мучить свою жертву, тем самым доставляя себе муки, смотреть на то, как она испытывает нечеловеческие страдания, дикую боль. И чем больше, чем сильнее эта боль, тем страшнее ему, тем ему хуже. И потому в моей душе в такие моменты, кажется, нет жалости, сожаления и сострадания, а есть только опустошение и жажда новых ощущений. Ибо это – как наркотик: один раз попробуешь и потом невозможно отвыкнуть, так как сие тебя затягивает в трясину с головой, и ты, не отрываясь, пьешь страдание своей жертвы. Но, все же, не смотря на все это, он устал. Устал, устал, очень устал… Ему нужен отдых. Нужен простой, обыкновенный, самый банальный отдых, но…, но… Роберт уже не может остановиться потому, что нет, возможно, замены ему – такому безрассудно подчиняющемуся ей, возможно он еще может принести пользу в этой войне. Да и не хочется видеть на своем месте кого-то другого. Ведь это слишком огромная ответственность, которую он не можнт доверить никому другому – быть своим собственным палачом! Это слишком страшно, поэтому он вынужден нести сей тяжкий крест до конца. Ведь это – его карма: быть одновременно и жертвой и палачом. Это – его рок: доставлять себе страдания и получать от этого удовольствие! Другому сие будет не под силу. И поэтому ДаКоста снова и снова идет вперед, по дороге которая никуда не ведет и которая на этот раз завела его в очередной тупик воспоминания, приведя в школу Чарльза Ксавье. Депрессия или слабость – скорее слабость – эта реальность затягивает – чем больше в нее веришь – тем сложнее от нее отказаться. Да, тебе говорят – ты можешь достигнуть любой реальности, ты - строитель своего мира. Но предлагают лишь подняться на ступень выше – ведут по тому пути, где шаг в сторону уже невозможен. Уныние – грех. Да, не возможно веселиться, понимая, что происходит. Я в клетке, в клетке. Громко? Да называйте, как хотите - от этого суть не измениться. Клетка снаружи, клетка внутри. То, что в нас, еще опасней – не вырваться. Бред. Все во мне. Потерянный в себе. Да, не плохая ассоциация. Как прорваться через рой идей, мыслей и представлений. Разбить, уничтожить все не нужное, закричать и отдать крик. Посмотри, как бегают твои нейроны – туда сюда – туда сюда – оставляя такие чудные узоры, связи. Мысли, чувства сплетаются в такие чудные идеи. Они тебе нравятся? Да? «- Его величество сознание, интеллект восседал уже на троне лет 25. Бывший раб, инструмент, стал хозяином. И вправду говорят: бойтесь раба, ставшего господином. Сознание достигло совершенства. Его царство, владение - человек уже стал полностью олицетворять себя с ним. Я - это сознание – говорил человек – так он думал – говорило же сознание и думало оно же. Но что-то изменилось с недавнего времени. Воля (душа, дух) активизировала свои действия – Ее солдаты все ближе и ближе подбирались к цитадели сознания. Эти изменения приносили слабое беспокойство, но страха потерять трон не было. А как раньше все было спокойно и интеллектуально – человек со временем своей целостностью стал пренебрегать. Зачем его научили этому? Но целостность выдвинула на первый план интеллект, уничтожив этим самым самоё себя» Боже, его затянуло в такие путы, что я вряд ли вырвусь. Он уже не способен измениться, а вы.. способны ли вы его вернуть? Они выжимают из меня последние капли воли. Мне просто приходится следовать традициям, правилам: плохой-хороший-злой. Я был счастлив тогда, без меры, без счета, без вас оковы. Но чем больше мы ограничиваем реальность, тем мы ее лучше понимаем. Мы как дауны, ограничивающие мир до своего внутреннего восприятия. Мы спрятали свою реальность в себя, лелея и обрекая на вечное заточение. За одну большую, подаренную игрушку мы продали себя. А может, предали? Уже не себя. - Меня зовут Роберт, мисс Грей. Настоятельно прошу это запомнить. – усталость снова накатывала и накрывала с головой. – Я делаю ставку на тех, кто приносит победу. Я, кажется, не скрывал что теперь ищу выгоду, а не дружбу. Я ищу власть, а не семью. Моя семья уже предала меня однажды, так разве должен я теперь быть чем-то ей обязан? – Санспот опустил голову. – Изменилось? Вряд ли. Тут все и всегда будет прежним. Ты всегда будешь прежней Джин – доброй, заботливой, ответственной, не имеющей право на ошибку. Скотт всегда будет прежним – лидером, суперменом, хорошим мальчиком. Логан будет прежним, Ороро, все. Все здесь как во временной петле. И через десять лет ничего не изменится. Кто-то умрет, значит на их место встанут другие. И все мы это понимаем. Так зачем прикрывать все это добрыми намерениями? Ведь всем нам уже выложена дорога в Ад. – длинные пальцы Роберта нырнули в волосы, потерли затылок. Кровь начинала пульсировать в висках – кажется опять мигрень. – Что ж, оставлю тебе право на собственное мнение, не буду переубеждать. Ты можешь считать меня игрушкой, можешь считать глупцом. Только никогда, не смей говорить о моем отце. Зачем-зачем, Джина? Ведь ты, ты знала… ты знала все про него и про меня, я никогда не лгал тебе… - вдруг резко отчеканил ДаКоста. Это была запретная тема с момента его вступления в Клуб, и пожалуй, самое больное место для мутанта. Что ж, если она хотела ударить побольнее – у нее получилось. Она хотела увидеть в моих глазах прежнюю боль? Ей удалось – искорки мук сверкнули в зрачках Санспота. У него был свой Феникс, у него была своя космическая сила, которая готова была вырваться наружу лишь при звуке одного имени. И она знала это. – никогда. Не смей. Говорить. О нем. И о моей матери, и о моей семье. О моей жизни, о моих поступках. Тебя это касается меньше всего. Да, может теперь он действительно был жалок, хотя скорее страшен. Его паучьи пальцы, вмиг оказавшиеся на подлокотниках кресла, сжались, ломая дорогое дерево. Он сдерживал себя, пытался. Говорят – люди никогда не меняются совсем, полностью, окончательно. Однако слишком много событий для одного утра… Мысли в голове как будто кипели. Эта ярость забирает всю душу, он варится в ней. И уже испытанные и пройденные уроки повторяются вновь, они перестают быть уроками, а становятся наказанием. Он утопает в мелочности, в мусоре этой реальности. Дворник, где же ты? Мы утопаем в грязи, она нас сковывает и не дает двинуться с места. Мы копаемся в ней, разбираем завалы. Он готов вырвать ей сердце зубами, перегрызть себе шею, чтобы забилась глотка, и никто не услышал крика. Рычание, только глухое рычание. Он даже не способен на крик. Он выдыхается где-то на полпути. Застрянет в глотке. Кричать неприлично, нехорошо и больно. Но крик дает несколько минут свободы. Свободы. Нет мыслей. Немой вам крик. Может быть, тогда спадет туман. Туман. Туман, что дает обозревать - но не видеть, осматривать - и не вникать. Кажется, он уже выговорился. Стало полегче. Отпустило. Пришла привычная легкость, затишье – шторм кончился. - Что ж, Синистер… - протянул Санспот. А нужно ли им знать все? – Он слишком часто навещал нас в последнее время. А вы так жаждете увидеть его по ту сторону баррикад? Что же касается Эрика.. - Роберт кинул взгляд на часы, застегнутые на запястье, - Боюсь что именно в эту минуту мистер Магнето в компании Себастьяна Шоу как раз обсуждают условия нашего договора. У каждого свои свои условия и у каждого своя цена.. - мутант снова улыбнулся, и как ни в чем не бывало посмотрел сначала на Джину, потом на профессора. - И все же, каков ваш окончательный ответ? Неужели личные притязания на меня ваших помощников помешают нашему соглашению? честно говоря насчет Злыдня какую-то глупость сморозил так что если есть варианты более.. осмысленные, прошу кидать в личку
Cyclops: А какая бы идиллия воцарилась бы в Мире, если бы все было иначе. Не было бы этого бессмысленного разделения на «плохой мутант» и «хороший мутант», не было бы этой вражды, перестала бы существовать ярость и неприязнь, испарились бы в небытие желания уничтожить практически подобного себе, такого же особенного, не похожего на остальных людей, как и ты. По сути все эти разделения на категории, вся эта вражда, даже порой борьба с самим собой из-за того, что кто-то надавил на твои слабые точки, вызвана несхожестью мнений, не похожих мировоззрений, а не в том, что кто-то родился с билетиком в руках из Ада, или же со священным нимбом над головой. Человеческая непродуманность, возможно даже все и того проще, не те люди встретились не в том месте, но это уже издержки истории. Практика давно доказала, что сотрудничество, пусть и не приятное для обоих сторон, делает их всех равными перед лицом опасности, перед лицом той цели, которую они защищают. Приходится заново учиться доверять, плевать на всякий привычный принцип, вспоминать давно забытую взаимовыручку и надежду, что когда-нибудь и они смогут отдохнуть, что когда-нибудь все будет слишком хорошо, что они пустятся гулять по душным улицам города и искать глобальных проблем, не веря казалось бы в недопустимое. Ведь все могло бы быть по-другому, намного лучше, чем сейчас, попросту не так. Быть может когда-то и родится человек из их числа, который будет способен все это изменить, который приведет их мир, мир мутантов, людей будущего, не признанных трусливым народом героев не своего поколения, к призрачной безумной идее, мечте, о которой мечтали многие, возможно даже все. Но пока этого не произошло, пока существуют эти разделительные грани, пока имеет смысл этот разговор, пусть и все не раз задумывались о бессмысленном и пафосном театре, все останется на своих местах. Жаль. Саммерс потер руками виски, привычное чувство того, что твоя голова разрывается от мыслей. С ним так было всегда, и частая головная боль стала предметом совершенно обыденным - он слишком много думал и мало разглагольствовал. Волнение, усталость, ответственность, переплетались между собой, создавали невидимые сети, которые обволакивали его сознание, заключали в свой плен, заставляли искать решения, раскладывать все по своим местам, а потом выдавать блестящие идеи, безупречно спланированные миссии и как обычно это бывает, возвращаться в кабинет Ксавье с благими вестями. Но что-то приобретая, жизнь кладет по другую сторону наших судеб то, что ты потеряешь, точно такого же масштаба, как и приобретенное. Так и у Скотта, в этом он не отличался от обычного смертного ни на йоту, эмоции и думы опускались тяжким осадком куда-то вниз, иногда, если повезет, задевая сердце, заставляя его замедлять свой привычный ход, а иногда западая в душу, но только уже на продолжительный срок, длинною в целую вечность. Он терял энергию, сон, силы и практически всегда желал хотя бы на часок, другой, испариться в этом, впасть во временную нирвану, где нету чувств, эмоций, мыслей.... Все просто, как в тумане. Циклоп, как всегда мягко сжал ее ладонь, ощущая, как по коже стремительной волной прошлась огненная энергия, похожая на ожог, вот только после следов не оставалось, разве что в пустом пространстве где-то в районе груди? Наверное, только он один не обладая телепатическими способностями, мог безошибочно и безмолвно понять, когда она иная, а когда она просто его, Джин Грей. Феникс при каждом удобном случае наносил свои удары, раскрывал свои огненные объятия, зазывая ее утонуть в своем безумстве, в своей притязательной мощи, обещал подарить весь Мир, необузданную космическую мощь, а взамен просил ее перестать быть собой. Каждое малейшее изменение он мог чувствовать на расстоянии, и называйте это как хотите: шестое чувство, интуиция, любовь, способности. Не важно, все равно этого у него не отнять никогда, это он будет чувствовать постоянно, и с тем же поразительным постоянством волноваться, пытаться помочь. Новый беспокойный взгляд точно в глаза, еле заметная доброжелательная улыбка, которая всегда затрагивает его губы, если он видит, что все пока что хорошо. «Имен предателей невозможно забыть, Бобби.» - ДаКоста, мы здесь не для того, чтобы выслушивать твои безусловно интересные рассказы о себе, мы здесь для того, чтобы решать общую проблему и заключать договор. А поговорить о тебе я смогу с тобой же, в любое другое время, поверь, мне не сложно. - привычно спокойный тон, голос чуть громок и басист. Его маска призвана быть сдержанность и спокойствие, Скотт ее носил порой с чувством явного преимущества, а порой и с ощущением того, что это его маленькая кара за все грехи. Сейчас все это было ему на руку и не в тягость, ведь у каждого есть своя роль и каждый ее будет играть, даже если знает, как это погано, хотя бы по отношению к самому себе. Такого твое призвание и выбирал его ты, путей назад просто не существует, они слишком давно канули в лету твоих прошлых годов. Взгляд Циклопа так и не обратился к Роберто, он не опасался смотреть на него, он просто знал, что это никому не нужно, поэтому мутант обратил свой взор кроваво красного оттенка на Чарльза. - Профессор, имеет ли смысл вначале заняться Злыднем, и с помощью него подобраться к самому главному? – элементарный принцип, шахматный гамбит, начиная (отдавая) меньшее, ты получаешь взамен победу. В голове капитана отчего-то плотно засела эта давно придуманная стратегия, лучший способ добычи информации, ведения боя. По крайней мере, по долгу своему, Скотт пытался уделять перебранке самое меньшее количество своего внимания и мыслей, отдавая остальное на варианты действий, которые потом могут стать и решениями. - Джин, пойми, это его выбор. - поспешил добавить Циклоп, вновь обращая свой взор на нее. Волевой боец, при чем уже по жизни, даже сейчас Грей не могла сидеть, едва набрав сил, она тут же вскочила с места, а вот он не мог сейчас похвастаться силами, оттого и придерживался своего места. Усталость продолжала распространять по его телу, сонливость камнем падала на его веки и мешала думать. - ДаКоста, а ты все таки глупец, я с этим согласен. Если через десять лет мы все еще будет жить, приносить добро, даже если нам не суждено попасть в Рай, спасать мир от вас, то что будете делать вы? Что будет с вами? Ни друзей, ни семьи, постоянная ложь и никакого доверия, знаешь, а так ведь можно и докатиться до того, что «брат будет убивать брата» или же развитие массовой паранойи. – Саммерс выдержал паузу, вдохнув в грудь свежий поток воздуха, который живительно и мгновенно наполнил его легкие. – Впрочем, зачем этот разговор? Мы все уже давно поняли, за кого ты и как ты вырос, переубеждать тебя в этом никто не будет, может быть мы все же закончим на этом? Или ты собираешься и дальше вносить новую никому не нужную информацию в дело? Если так, то скажи все и сразу, и мы потом продолжим. - казалось бы небывало зловредная речь для таких хороших парней, как Скотт, но что поделать, если тот, кто по своему же желанию здесь стал Гостем, забыл даже и о том, что каждый имеет право говорить то, что считает нужным, а кто Хозяин, тот и подавно. Склонив голову в бок, мутант слегка коснулся своей щекой теплой руки Грей, на несколько мгновений прикрывая глаза. За все время пребывания здесь, кратковременный, спокойный тайм аут ему был только на пользу. Даже сейчас, пусть и не совсем осознано она вносила в его жизнь то, чего он хотел больше всего – спокойствие. Незначимое легкое прикосновение и ему уже чуточку лучше. Широко распахнув веки спустя ничтожнее секунды, Циклоп выпрямился, лишь слегка откинув голову назад, снова неприятное покалывание в шее давало о себе знать, точно так же, как и головная боль своей продолжительностью. Он увел взгляд в сторону, с прищуром зачем-то всматриваясь в тусклы луч солнца, который бойко проникал сквозь тучи в эту комнату. Тихо.
Professor X: Все это уже затягивалось и начинало надоедать. Пора уже прекратить "бессмысленно сотрясать воздух". У них действительно были дела по-важнее. Тем более, что выяснения отношений грозили перейти на новый уровень. Ксавье телепатическим воздействием постарался помочь Джине вернуть контроль над силами и потерянное равновесие. - Скотт, я пока ни в чем не уверен. Не хотелось бы в такой момент зря "выставляться", - Ксавье повернул коляску - Я уже дал тебе свой ответ, Роберто. Ты прекрасно знаешь, что на меня сложно повлиять, мог бы и не переспрашивать. Свои проблемы мы решим сами. Что же касается Магнето, то я рад, если против Апокалипсиса выступит такой фронт. Но я надеюсь, что вы понимаете, какие последствия могут за собой повлечь подобные действия, я не говорю о тебе, Роберто, и я не говорю о высшем руководстве Клуба, для них это естественно не имеет значения. Они как раз-таки в открытом бою не выступят. Но держать дистанцию и в наших, и в ваших интересах. А теперь, прошу меня простить, за это время я еще не успел закончить нескольких не терпящих отлагательств дел. Джин, думаю, тебе нужно отдохнуть. Тебя это тоже касается Скотт, ты выглядишь неважно. Когда нужно будет я сам с вами свяжусь. Роберто, прости нам наше не_гостеприимство, но твой визит пришелся на не лучший период. Можешь поступать так, как хочешь. Где находится выход, ты знаешь. Остальные места тоже, если вдруг воспоминания накатили. И да, не забывай, что за тобой присматривают, - вежливо кивнув присутствующим в знак прощения, Ксавье направил свою коляску к выходу из комнаты и вскоре скрылся за дверью. /Коридоры/
Phoenix: Если бы не было людей, которые помогали ей, себя контролировать, то уже давно бы, Джин потеряла контроль над силами, которые жили внутри нее. Потерянный контроль, грозил очень многим, слишком многим, наверное никто бы не отделался бы так просто, в прошлый раз, что бы спасти всех, пришлось...ее убить. Но, на сколько бы раз, хватило у людей духа, убивать ее? Наверное, на долго бы не хватило, и она это знала, и знала сила, которая жила в ней. Данная ситуация, придавала сил, далеко не Джин Грей, у нее как раз, совершенно не было сил, а вот Феникс, живущий своей жизнью, прекрасно понимал, что сейчас, снова наступает удобный момент, завладеть сознанием мисс Грей, для своих целей. И она была, готова сдастся, если бы рядом не было профессора, который мгновенно, смог восстановить потерянный контроль, если бы не он, все бы могло быть иначе. Джин не могла смотреть на Роберто, потому, что каждый новый взгляд, был, сродни какой-то пытке, да, он заслуживал такого взгляда – другого взгляда предатели не заслуживает, и вот, наконец, девушка поняла, что не зря, сегодня ночью, она еще хуже поступила с другим предателем, в особняке Магнето. Иногда, подобные вещи, помогают людям разобраться, со всем происходящим, в такие моменты, слишком многое осознается, когда столько всего, поставлено на карту, когда есть за что бороться, и есть, что терять, именно тогда, понимаешь, как дорого стоит жизнь, и как важно прожить эту жизнь так, что бы в ее конце, не было стыдно за свои поступки. ДаКоста напоминал, ей потеряно зверя, который заблудился в темном лесу, и не может найти выход из этого леса, даже скорее – раненого зверя, который оставлял на своем пути кровавые следы, зверь которого пытаются загнать в клетку, а он бьется об железные решетки, пытаясь доказать, что эта жизнь его не поймала, и такие попытки были ужасными, лично для Джин. Он сделал не правильный выбор, оказался на той стороне, на которой никогда не найдет спасения и спокойствия, там его могут предать и разорвать на куски, лишь за то, кто он и как он мыслит, а мыслит он далеко, не как злой человек, он больше напоминал человека, который стал озлобленным, лишь по жизненным обстоятельствам, и не более того. Когда зверя били электрошоками всю его жизнь, и теперь он показывает зубы, но укусить не может, потому, что он не хищник. Глупые люди те, кто не рожден, что бы быть на стороне зла. Люди, которые пытаются стать на сторону зла, что бы найти убежище и славу, что бы быть сильнее, чем есть на самом деле, и это главное. Сколько бы всего они не сделали, для своих господ, они никогда не достигнут признания, их всегда будут использовать, снова и снова, пока это будет выгодно руководству, а потом выкинут на помойку, за ненадобностью. Бобби отличался от своего отца лишь тем, что Эмануэлу ДаКосте с раннего детства, было предначертано вступить в Клуб Адского Пламени, заработать там немилость верхушки Клуба, и погибнуть не своей смертью, а вот Роберто, совершенно не был рожден для Клуба, он попал туда по своей глупости, лишь потому, что однажды, ему «посчастливилось» спасти не ту женщину, которая никогда не нуждалась в том, что бы ее спасали, ему не повезло, потерять всех кого он любил, лишь потому, что он сам так думал, на деле же было не так, «ложное искушение» повлияло на ДаКосту, и он сделал свой выбор – не верный выбор. - Этот разговор не имеет смысла, ты как был упертым, так и остался, у меня даже нет желания с тобой говорить, твои сознание словно в каком-то дурмане, мне даже ненужно применять к тебе свои способности, что бы это понять, я хорошо знаю, что это означает, и очень надеюсь, что бы справишься, Бобби. – спокойно сказала Джин, словно не было никакой злости, парой минут ранее, словно не было ничего. Профессор, достаточно скрылся за дверью, и она даже не успела ему ничего сказать, но и не надо было, она и так все хорошо понимала, - идем Скотт, пусть наш друг, хорошо подумает над тем, что сказать своему начальству, одиночество, для него – самый верный друг, сейчас. – поворачиваясь к двери, сказала мисс Грей, и медленно открыла дверь. /коридоры/
Высший феникс: Для чего в нашем мире созданы чувства? Чтобы заставлять нас страдать - вот причина. Они не дают нам радости, они лишь разбивают наши сердца, проливают наши слезы, разрезают наши души. - Знаешь... Роберт, излишняя самауверенность, излешняя ярость вредит только тебе, могу лишь сказать, что ты по пежнему мальчишка, - эти слова не были укором, не были чем-то обидным, просто факт, факт и ничего более. - Тебе надо быть более сдержаным, хотя бы в гостях, и надо помнить, что ты не один такой сильный, хватит воспринимать мир в кроваво-черных расцветках. Она всегда умела держать в себя в руках, те годы жизни когда она была Ищейкой, приучили ее ко многому, что пригодилось сейчас. Санспот мог даже не подозревать, что мысль "дети Ксавье" прозвучала для нее очень обидно, она ведь всегда не любили когда ее считали Детем, когда недооценивали всерьез. И вообще, Роберт мне тебя жаль... Она бросила убийственный своим спокойствием взгляд на Бобби, она смотрела на его мысли, мысли черно-красного цвета. Цвета войны. Мысли того же цвета что и у нее. В ее глазах передавалось все то, что она испытывала за все эти годы, годы беспощадной войны, войны за выживание. Предатели. Ох, как ей жаль таких людей. Жаль и все. Она никогда их не критиковала, наверно потому что, в прошлой жизни была такой же как они. Если бы Бобби, внимательно посмотрел бы ей в глаза, он бы увидел целый водоворот чувств, но ненависти и неприязни он бы не заметил, хотя бы потому что их там и не было. - Ты никогда не повзврослееш, и именно поэтому Бобби ты будешь вечно скитаться, не потому что ты не можешь найти себя, нет, а потому что ты будешь лишь на стороне Силы, и будешь вечно предавать, вечно переходя на другую сторону, именно так поступают мальчишки. - она улыбнулась, мило, открыто, как-то отстраненно. Она повернулась к выходу, и на прощанье помахала ему рукой. - До встречи. Нет, не пока, просто "До встречи". /коридоры/
Sunspot: stones taught me to fly love, it taught me to lie life, it taught me to die so it's not hard to fall Ну вот, мы все на том же месте. И Дакоста словно переношусь на 6 лет назад назад, в то самое утро. Светает. Какое-то очередное, само по себе не запомнившееся задание. Холодный ветер бьет по лицу... Только тогда была осень. А сейчас... сейчас весна! Опять никакого солнца, лишь серое, безучастное небо, затянутое тучами. Когда он решил для себя все, когда он все для себя понял. Они не приняли его решения, хоть тогда он не предавал их. Просто… он не был Иксменом. Он не был «хорошим мутантом» но и плохим он тогда еще не стал. Он был самим собой – тем Роберто Дакостой, тем Бобби, ем Санспотом, которым его «вырастил» Чарльз Ксавье. Тем, что никто, даже он – профессор Икс – не мог изменить, да и не пытался. Но все равно, они не поняли. Он сказал два слова и наклонив голову прищурил глаза. Они все думали что он шутит – да, он любил глупо пошутить – а профессор знал, что это все от излишней серьезности. Он хотел развернуться и улететь, молчание затянулось. Он мог просто развернуться. Но он уже не мог повернуться к ним спиной. Он боялся подставлять ее им. Они не поняли. «Предатель, убирайся». Особенно горько было слышать это от Сэма, ведь он был, как казалось, лучшим другом. И он убрался. Санспот вернулся к делам «Дакоста Int.», он вернул себе авторитет, вернул себе бразды правления. И тут пришла она. Он спас ее, не подозревая какую ошибку совершает. В какую бездонную пропасть прыгает. Однако он спас – он все еще был не_плохим. И поплатился. Получив предложение занять место отца, наследственную позицию Черной Ладьи, он хотел вернуться. Он звал, он надеялся, он верил в них. Что они примут его обратно, как принимали всех. Что ж, это должно было случиться. Рано или поздно каждый из нас принимает свое решение. И он остался с ней. - Очень хорошо, профессор. Я рад, что мы все же пришли к разумному соглашению. – мутант улыбнулся через силу и проводил Чарльза взглядом. Следом встали и Джин со Скоттом. – Что ж, надейся. Вы сделали когда-то все, что бы я упал. И теперь меньше всего мне нужна ваша рука, что бы подняться. – Роберт наклонил голову и ушел в свои мысли. Одиночество и правда стало его лучшим другом, а он и не жаловался. Вдруг чей-то голос снова вырвал его из «омута памяти». Рэйчел? Ах да, она ведь все еще была здесь. - Прости милая, что не спросил тебя, прежде чем демонстрировать свои эмоции. Ярость вредит мне, правда? А тебе излишняя болтливость еще никогда не доставляла не удобств? – кабинет наполнился глухим и бесстрастным смехом Дакосты. Эта девочка веселила его. Вся в мамочку. - Мне неприятна твоя жалость, мне чужды твои умозаключения. Хотя впрочем… ты вполне неплохо научилась повторять за старшими, безумно рад за тебя. Прости, что не могу поддержать беседу, тебе кажется, нужно выполнять очень важное задание. – Роберт мило улыбнулся и помахал ручкой Саммерс-младшей. Надо было покинуть поскорее это злосчастное здание, нужно было венуться домой. Туда, где никто не ждал, туда, где о тебе не беспокоились. Туда, где он, все же, чувствовал себя дома. Санспот вытащил из кармана брюк телефон и по памяти набрал номер. - Возьми же трубку… Да, привет, Фей. Да, да, я тут, у Ксавье. – мутант устало закрыл глаза и откинулся на спинку, потирая свободной рукой затекшую шею. В беседах с Дэми он мгновенно мг обрести спокойствие, какое-то умиротворение. Он мог не думать о Селене, мог не думать о делах. Они не были знакомы очень давно, они не были друзьями детства. Просто так получилось, что они могли говорить друг с другом, они могли терпеть друг друга как в Клубе так и за его пределами, они могли проводить вместо свободное время, они могли не обременять себя думами о великих делах КАПа и вселенских проблемах Селены и Себастьяна. Им всегда было о чем поговорить. Они не искали друг друга, они не старались как-то друг перед другом выделиться. Просто так получилось. Просто иногда людям везет хоть в чем-то. - Неужели? Ты правда будешь так добра и великодушна, что полностью перекроишь свой маршрут дабы забрать меня и по пути посмеяться над тем, как я прекрасно выгляжу? – Роберт хмыкнул и улыбнулся. Действительно улыбнулся. – Хорошо, я буду ждать. – и положил трубку. Переход для Санспота к Парадному Входу.
полная версия страницы