Форум » XMENGAME локационный » Коридоры » Ответить
Коридоры
Мираж: Всевозможные коридоры в Школе + Update Ремонт особняка продвигался весьма успешно. Разделившись на группы, ученики во главе с Ороро и Скоттом занялись восстановлением особняка. Многие их способности нашли достойное применение. Недостатка в строительных материалах не чувствовалось. Во-первых, ученики, неспособные справляться со своими способностями нередко доставляют ущерб помещению, вследствие чего ремонт явление нередкое, во-вторых, что называется лес рядом, ну и, наконец, многие мутанты обладают способностью генерирования различных веществ. ______________________________ Коридоры были доверены Кэти (выравнивание химического состава соприкасающихся поверхностей) и мутантам с генерацией различных веществ. Вследствие чего дыры в стенах быстро "затянулись", теперь осталось только оформить их эстетически.
Ответов - 76, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Gail: Гейл все пыталась вникнуть в пламенные речи Ангела, хотя мало что понимала из этого бурного потока слов, каким-то чудесным образом образующий предложения. Но единственное, что она точно поняла, это то, что была не права. Глядя в его невинно-голубые глаза, перестаешь сомневаться. Девушка уже собиралась произносить, уже заученные извинения, как на горизонте замаячил Бобби. Слова о Шеллист мгновенно вернули ее в состояние здраво мыслить. Ангел начал перебивать Айсмена, выражая свое непонимание в этом вопросе. Вдруг откуда не возьмись рядом с ними появился Гамбит и начал, что свойственно ему, высказывать различные колкости, которые ему казались безумно остроумными. Конечно, даже Розарио не могла поспорить с его чувством юмора, но парень явно не был в курсе о том, что всему есть границы. Хотя была ли Гейл? Это уже отдельная история. Сзади появилась еще одна личность – Аврора, которая таки удосужилась поздороваться. Видимо пойдет снег. Розарио лишь глубоко вздохнула, то ли оттого, что разговор не состоялся в полной мере, то ли оттого, что она присутствовала от силы в качестве небольшого паучка на плитке, незамеченного и сильно разозленного. Бобби начал толкать весьма убедительную речь, рассказывающую о событиях последнего дня. Было забавно наблюдать за тем, с каким знающим и довольным видом он выдает сию информация, хотя Гейл и сама присутствовала при этом… событии. Даже больше, чем просто присутствовала. Мимо проходила чем-то расстроенная Джей. А возможно это только Розарио так казалось, но вид у нее был не особо жизнерадостный. Хотя если принять во внимание события последних дней, то жизнерадостным и оптимистичным он вовсе не мог быть. В ответ на ее приветствие мутантка слегка кивнула головой. Казалось, что эта особо почему-то сильно нервничает. Движения ее были суетливы, как показалось Гей, хотя и она сама не отличалась особым спокойствием. Видимо сегодня день такой. И вообще вспомнив весь день от начала до конца, хочется просто грохнуться в обморок от жалости к себе любимой. Но сейчас не время. Не время. - Возможно сейчас, когда мы все уже выяснили, мы таки проследуем в ангар? – девушка засунула руки в карманы, поджав плечами и обрисовав брови «домиком». Хотелось, даже безумно хотелось добавить, что болтовни избыток, а вот действий – ноль, но она все-таки передумала, вспомнив, что им еще бок о бок спасать Шеллист. Немного покачав головой, Гейл вытащила руку из кармана и слегка пригладила свои «локоны». Кинув решительный взгляд на присутствующих, Розарио быстрыми шагами направилась в ангар. Куда: Ангар
Ангел: Стоило только снова погрузиться в свои невеселые мысли, так что-нибудь таки точно произойдет. Сопровождаемая бодрым вышагиванием, на другом конце коридора появилась ОНА... Жестоко.. очень жестоко с Ангелом поступала Судьба за эти дни, шмоная его "по всий земли", заставляя искать себе приключения на точку №5, запутывая в какие-то интриги. «Довольно!!!!» - хотелось заорать Уоррену во всё горло. Ан нет!.. Опять же, всё это может обернуться ещё хлеще. Девушка застыла, Ангел перестал дышать. Ему хотелось провалиться под землю тотчас на месте, испариться, сравняться с паркетом... Всё, что он смог сейчас сделать, это просто отвести взгляд и тихо и судорожно сглотнуть комок в горле. Стыд моментально проявился на лице в виде порозовевших щёк, подчеркивая особую болезненную бледность породистого потомка семьи миллионеров. Хотя по внешнему виду, особенну по стилю одежды, в это было очень трудно поверить. Гейл решительно перешла к действиям и скрылась в коридоре, ведущем по направлению к ангару. Уоррен боязливо обернулся на Джей и... да, ему хотелось предложить поехать с ними, но как трудно даются слова, когда человеку стыдно! Он едва сдерживал свои эмоции... - Железная хватка! Железная хватка!... Зрительный котакт длился доли секунд. Парень не выдержал... Он обернулся и пошел за Гейл, чертыхаясь на себя и свою трусость перед девушкой. /Ангар/ Дафайте ещё кто-то отпишется здесь и предложит Джей поехать с нами, ибо Ангел не смог сказать по особой причине. Спс!/
Iceman: Айс – нет, не Айс. Нет – Айс, Айс. Самый что ни на есть настоящий стоял в коридоре вместе с Джей. Сначала он пронаблюдал, как их покинула Аврора, потом Гамбит, Геил и Ангел по списку. И вот стояли они вдвоём в коридоре. Заметьте - пустом коридоре(ага и тёмном до жути, а мы так боимся темноты). Но это не важно, ибо Роберт, или Бобби в простонародье, - юноша порядочный. Так что – Джей. - Привет. Пауза. Гнетущая такая пауза, веющая тоской, сонливостью и ещё не понятно чем. Что ещё сказать морозильник не знал – по ней(Джей) было видно, что до Айса дела ей особо не было – как только она появилась, то сразу обратила внимание на Рэна и Геил. Но Бобби предпочёл не размышлять по этому поводу – это не его дело раз, его догадки могут быть ошибочными два, они могут быть ей должны денег – три. А вообще причин было много – вот одна – ему это не интересно. Роберт переминался с ноги на ногу – по своей старой привычке он делал это, когда не знал что делать. И руки были за спиной. В общем, картину дополняла мысля в голове Айса – что делать? Толкнула её вторая мысля – Надо бы предложить лететь с нами. Так что Расслабились(да мы стесняемся ибо ситуация в нашем понимании не удобная ибо Джей наплевать по видимости на Айсика) - Джей, я думаю ты слышала – мы сейчас собираемся на вылазку к Магнэто. Ты с нами? (таГ я наглею, но отпишусь за обоих, ага? Если не хочешь то сообщи, я удалю) Получив в ответ утвердительный кивок, Роберт улыбнулся – Мы должны быть в ангаре. Ещё один кивок и ответная улыбка. По джентельменски пропустив даму вперед Бобби пошёл чуть позади неё в Ангар и уже спустя несколько минут они были на месте. (ООС: пост так се ибо это не пост, а отписка какая-то )
Джей: Джессика на мгновение застыла, когда увидела во всей этой компании знакомое лицо, которое так сильно выделялось из общей массы. Что-то тут решалось за несколько мгновений до ее появления… Девушка заставила себя нацепить маску доброжелательности и приветствия, во что бы то ни стало, и направилась к тем, которые еще стояли возле входа в гостиную. При этом она усердно пыталась не замечать и не думать о секундном умоляющем и нерешительном взгляде Уоррена, что кинул он напоследок… А куда… куда он ушел?.. - Э… а куда это он… они? – Джессика махнула рукой в сторону того коридора, в который направилась Гейл, а за ней Ангел, а за ними еще несколько мутантов, и посмотрела на оставшегося Бобби. «Странная процессия… такое ощущение, что собрали самых-самых и поставили всех сразу в ряд. Мда… только что там Уоррен делает? Я конечно все понимаю, но... может я не знаю чего-то о его способностях? Хотя, знаешь…» - Джей вновь начала мысленную беседу сама с собой. – «…любой парень в битве хорош. Этот же явно не может похвастаться отсутствием мышц…». Джесс задумчиво отправила влажную, но от этого не ставшей более послушной, прядь волос за ухо. Феном она же их не удосужилась высушить? Нет, конечно. Значит, придется мириться с хаосом на голове, который как раз таки станет ей на ближайшие сутки прической. - …я думаю, ты слышала – мы сейчас собираемся на вылазку к Магнето… …мы должны быть в ангаре… «Куда? В ангаре? Вылазка к Магнето? Оба на! Много я пропустила, оказывается, пока в тюрьме спасалась сама и всех остальных… ничего себе! Конечно же, я согласна ехать! Еще бы – спасать мы любим, правда, Джея? А то!» - пронеслось в голове девушки в первую секунду после того, как она узнала от Бобби недавние события. Но потом мысли кардинально изменились: «Ага, сейчас я побегу кого-то спасать! Мне бы еще с собой закончить возиться…» - но эта мысль была немного запоздалая, потому что кивнуть ну очень хотелось! И вот так получилось, что голова качнулась и Джессика кивнула на тихий вопрос Айса. - Ну, пойдем тогда уж… - «Раз уж кивнула, действительно, пойдем!.. Куда теперь деваться?.. хотя.. можно подумать, тут кто-то не хотел!» - А то наверное, нас уже ждут. Профессор, наверняка, в курсе. /Ангар/ оос: Хоспади, люд добрые! Случилось-свершилось!
SunFire: Переход Парадный вход Широ зашёл в особняк и начал искать хоть кого-нибудь из людей-икс. Он посмотрел на часы. Время было позднее, но Широ не думал, что все легли спать. Поднявшись по лестнице. Никого не было. Широ пошёл дальше и вспоминая обстановку в особняке, решил пройти в классы. Там он тоже никого не нашёл. «Чёрт возьми, здесь вообще хоть кто-то есть?» - подумал мутант и пошёл дальше исследовать полуразрушенный особняк. Широ ещё немного походил по коридорам и подошёл к кабинету профессора. Дверь была закрыта, за ней явно никого небыло. «Куда все подевались?» - спросил себя Широ Яшида. «Скорее всего, все улетели» - решил он и чтобы убедиться в этом решил пройти в ангар. Если там небыло самолёта, то это значило о том, что все икс-мены улетели на задание. Переход Ангар
Wolfsbane: Переход Комната Рэйн Синклер Рэйн закрыла за собой дверь и поежилась от холода. "Странно... Неужели я действительно заболела... Будет весело, если у меня какая-нибудь глупая простуда..."Девушка засмеялась. Надела наушники и включила музыку. Она пританцовывая шла по коридору, погруженная в свои мысли и размышления. Она вспоминала свою приемную маму. Рэйн давно не получала от докторая МакМаггерт никаких вестей, но, к своему удивлению, не особо беспокоилась. Рэйн переключила песенку и поправила плеер на поясе.
Wolfsbane: Рейн шла по коридору, мурлыча себе под нос и пританцовывая в такт песенке, игравшей в наушниках. Она смотрела себе под ноги и совсем не следила за тем, что происходило вокруг. Девушка устала сидеть у себя в комнате, именно поэтому Рэйн решила прогуляться по ставшей ей уже родной Школе. Вдруг в животе предательски заурчало. "Этого мне еще не хватало..." Рэйн решила проигнорировать позывы организма и направилась в Гостинную. Переход Гостинная
Crystal: / Парадный вход/ Дверь была открыта, а за ней стояла тишина. Любопытство не давало покоя Кристал. Она вошла внутрь. - Эй, есть тут кто-нибудь? - довольно громко спросила девушка. Место было чем-то похоже на общежитие... какое-то жилое помещение. Только народу в коридорах не наблюдалось. - Ау! Что-то мне подсказывает, что здесь есть люди! Кристал шла дальше. Ей показалось, что невдалеке слышится звук шагов. Отзовитесь! - еще более громко крикнула девушка. Никто не ответил. Неожиданно внимание Крис привлек какой-то свет вдалеке. Что ж, пойду-ка туда... /кухня (первый этаж)/
Wolverine: \Парадный вход\ Коридор был слегка разрушен, но выглядел лучше, чем остальные помещения в школе. Логан остановился у окна, докуривая сигарету. Было такое ощущение, что здесь много что изменилось, за то время, пока мужчины не было в школе. Услышав что-то, Логан резко обернулся - в коридоре, рыча, появился огромный пес, с любопытством и даже с некоторой враждебностью смотря на него. Росомаха наклонил голову, смотря псу в глаза. Обычно животные его не трогали, принимая за своего, но были и исключения, например такие, как это. "Начинается..." - промелькнуло в голове, пока Логан медленно выпускал когти. Да, спокойная жизнь быть может и была привлекательной, но так жить у Логана никогда не получалось...
Crystal: /кухня (1 этаж) Локи выскочил в коридор. Он будто чувствовал кого-то и был крайне напряжен. Обычно пес так себя вел, унюхав хищника. Увидев мужчину у окна, Локи зарычал. Вот он - объект его беспокойства! Казалось животное готово было перейти в атаку. - Стой! - громкий голос раздался за спиной у Локи. Кристал, кажется, успела вовремя. Пес не сразу перестал рычать, но постепенно успокоился и ушел за спину хозяйки. - Ой, извините меня, пожалуйста! Это моя собака... Я уверена, он бы ничего не сделал! - девушка обращалась к мужчине, на которого до этого рычал Локи. Хотя голос ее был довольно спокоен, но она боялась... боялась того, что мог бы натворить ее любимец. Хотя пес себя так раньше не вел. - Меня зовут Кристал! Я только недавно зашла к вам в школу... Вы здесь, наверное.... преподаете? Крис подошла к незнакомцу поближе.
Wolverine: Втянул когти, смотря на подошедшую девушку и на то, как пес ушел за ее спину. "Что-нибудь случается... как впрочем, и всегда здесь..." - Преподаю, - негромко ответил Логан, слегка усмехнувшись. "Если это можно так назвать..." Росомаха в принципе не любил преподовать ничего, кроме учебных тренировок, а преподовал он их в своем стиле, так что это было похоже не совсем на урок. - Меня здесь долго не было... - Логан оглянулся на пустой коридор, - Ты случайно не знаешь, где профессор, Шторм, Джин... другие преподователи? Не смотря на то, что Логана не было не очень долгое время, он чувствовал, что очень много пропустил и ему это не очень нравилось. Он докурил сигарету и, опустив руки в карманы, едва заметно усмехнулся, глядя на пса. - Он не причинил бы мне вреда, поверь...
Crystal: - Меня здесь тоже долго не было... - улыбнулась Крис. - Я даже не знаю, о ком вы говорите. Пока девушка говорила, пес вновь телепортировался. Обычно с ним такого не случалось. В голову Кристал начали приходить мысли, что у него переходный возраст... если он бывает у собак. Впрочем сейчас она не волновалась. Молодой человек явно тоже был мутантом. Он вряд ли удивится исчезновению пса. - Так как вас зовут? - повторила Кристал свой вопрос. Она редко обращалась к кому-то на Вы, обычно с партнерами отца. Но этот молодой человек... Нет, скорее мужчина... внушал какой-то трепет. Или уважение... Крис не могла этого выразить, но и сказать ему "ты" тоже не могла. Также, находясь рядом с незнакомцем, девушка испытывала и другое чувство, похожее на легкую тревогу. В глазах мужчины горел какой-то дьявольский огонек. Он производил впечатление хищного зверя...
Wolverine: - Логан. Иногда меня называют Росомаха. Мужчина улыбнулся, практически одними глазами, смотря на девушку. Когда ее пес исчез с громким звуком, кажется, телепортировавшись, Логан напрягся, но совсем ненадолго и снова перевел взгляд на лицо девушки. Почему-то... Кристал, как она представилась, вызывало у него доверие. Медленно, чтобы не испугать девушку, Логан снова выпустил когти, задумчиво смотря на них. - Это - одна из тех способностей, которыми я обладаю, - негромко произнес он. Он не знал, зачем это сделал - просто в данный момент посчитал это правильным, руководствовался звериным чутьем, как и всегда. А в общем-то... мало было людей, которые вызывали у него полное доверие, а эта девушка, кажется, была одной из них. Логан и сам не знал почему.
Crystal: - Приятно познакомиться, Логан! Мне кажется, что мы найдем общий язык, - Кристал посмотрела ему прямо в глаза - еще одна привычка, перешедшая от ее родителей. Девушка увидела, как Росомаха выпускает ногти. Я была права. в нем есть что-то от зверя... Кристал поправила выбившуюся прядь волос, убрав ее за ухо: - Как я уже сказала, я здесь недавно. Но уже успела кое-кого узнать поближе.У вас тут приятные люди, - Крис улыбнулась и кивнула вдаль коридора, где были видны развалины комнаты. - Правда, бардак. Посмотрев в ту сторону, где только что был Локи, девушка продолжила: - Вы уже видели, что умеет мой песик. Ну а я... я много чего умею... - Кристалиа глазами пробежала по собеседнику. - Ведь вы, наверное, устали, Логан. Может, пройдете на кухню. Вам тут кофе сделают, как и мне до этого. /кухня/
Wolverine: - Мне тоже так кажется, - наклонив голову, ответил Логан, втягивая когти. Он любил, когда ему смотрели в глаза и сам любил так делать, но многие отводили глаза, в отличие от этой девушки. "Животные любят, когда им смотрят в глаза..." - промелькнуло в голове у мужчины. - Кофе? - с улыбкой переспросил он, - Я бы выпил чего покрепче... Но, вспомнив, что спиртного в школе не держат, потому что это все-таки школа, Логан едва слышно вздохнул. Во время путешествия он заезжал по дороге в бары и там не обходилось без спиртного. А, оказавшись в школе, Логан как-то забыл об этом. - Но, за неимением этого сойдет и кофе. Логан обернулся и, пропустив вперед девушку, направился за ней на кухню. \Кухня\
Crystal: /гостиница Desert Rose/ Кристал осторожно открыла дверь. Бояться было нечего - девушка уже была здесь, но какая-то настороженность все-таки присутствовала. Интересно, где сейчас все? Здесь вновь так тихо... Локи слегка заскулил. - Помолчи немного! - тихим, но не терпящим возражений голосом произнесла Крис. - Мы же в гостях! И с этим стоит считаться. Девушка прошла вдоль по коридору, надеясь все же встретить кого-нибудь. Кристал пробыла на Земле не так долго, но у нее почему-то уже появилась мысль о возвращении домой. Она была хрупкой и ранимой барышней, атмосфера вокруг оказывала на нее огромное влияние. И раз уж Крис решила, что ей не рады, то эту мысль трудно было бы из нее выбить. Ходить без дела девушка не любила, а заняться ей было нечем. С другой стороны, убегать обратно так скоро ей не хотелось. Она представляла отца, который говорил ей со свойственной только ему интонацией, от звучания которой хотелось спрятаться подальше: "Милая, предупреждал же! Тебе не стоило уезжать". Подожду еще... Может, что подвернется... Кристал уверенно зашагала дальше, вдоль по малоосвеoенному коридору школы. /Гостиная (1 этаж)/
Wanderer: Непонимание... Тупая боль и клиническая остановка сердца... Странник не мог понять, почему эта девушка... Черт. Да все он понимал. Страннику казалось, что внутри него разорвалась бомба, разбившая остатки души на мелкие осколки. Все внутри сжималось от ноющей и противной боли осознания того, что его опять оттолкнули. Крэйг... Циничный актеришка хотел довериться. Открыл душу... а вместо того, чтобы плюнуть туда, ее просто закрыли и отвернулись. Мастерс вылетел из кухни как ошпареный. Дверь хлопнула. Мужчина слегка вздрогнул от глухого и такого пугающего звука, разрушившего тишину коридора. Грудная клетка вздымалась с каждым вдохом. Страннику казалось, что он задыхается. Гнев... Он был в бешенстве. Он готов был бы убить первого встречного. Он. Крэйг... Тот, кто никогда не ввязывался в драки. Сейчас он хотел усыпить свою боль. И только чужая боль могла сейчас ему помочь. Крэйг подошел к противоположной стене и со всей силы ударил по ней кулаком. Раз... второй... третий... Костяшки безумно саднило, но ему было плевать. Глупая помеха, которой не сравниться с тем, что сейчас было внутри. Взрыв и опусташение. "Бедный мальчик. Тебя опять отвергли. Какой же ты несчастный. Ну поплачь-поплачь. Вдруг полегчает." - Тварь. - Крэйг прорычал почти иступленно. Нет. Это вовсе не о ней. О нем самом. О его глупости. О том, что он так наивно думал, что она поймет его. Но тут... Маска безразличия и холода. Как иногда хорошо быть актером. Никто никогда не поймет, как тебе больно, как тебе паршиво. Маска... новая маски и ты - на высоте. И все удивлены, как ты безмерно счастлив и удачлив по жизни. Странник подобрал с пола пальто, которое выпало из его рук, отряхнул его и надел, застегнув на все пуговицы. Рука мерзко саднила, но сейчас на лице Черного Слона была циничная и ледяная улыбка. "К черту. Было приятно познакомиться, Элисон." Мастерс медленно пошел по коридору. Бродить бесцельно... Хороший выход, когда ты тайно даже для себя ищешь жертву, чтобы отыграться за свою обиду. Ему хотелось курить. Плюнув на все приличия и правила, он достал пачку и закурил, остановившись и облакотившись о стену. Через какое-то мгновение этот достаточно стильно и дорого одетый мужчина сидел на полу, тупо уставившись в стену напротив и периодически затягивая в легкие табачный дым.
Dazzler: Сорри, за такую чушь. У меня голова что-то совсем отказалась работать. Кухня. Она тихо вышла в коридор, закрывая за собой дверь, и вытирая мокрые щеки ладошкой. Элисон думала о том, что может просто не дойти до своей комнаты, или хотя бы до ванной, чтобы умыться и привести себя в порядок. Взгляд ее был туманным, девушка повернулась в сторону лестницы. Пройдя несколько шагов и повернув в неизвестном направлении, ибо ее голова отказывалась воссоздавать в памяти возможный путь к комнате Искры, она увидела его… Крэйг сидел на полу у стены и нервно курил. Элисон сглотнула ком в горле. Закусив губу, девушка медленно и неуверенно направилась в его сторону. Искра всячески пыталась скрыть свое волнение, свой страх того, что он отвергнет ее после случившегося. Сердце бешено колотилось. Все равно. Даже если отвергнет. Даже если скажет, что это все ошибка. Все равно. Она должна подойти и обнять его. Хотя бы в последний раз, должна почувствовать его запах, чтобы сохранить в своей памяти. Отчего-то к глазам снова подкатила волна слез, которую уже не было сил сдерживать. Ее неуверенные шаги стали ускоряться. Постепенно, пока она не оказалась прямо рядом с ним. Элисон опустилась на колени рядом с парнем, глядя ему в лицо. Еще мгновение… она не выдержала. Девушка быстро обняла Крэйга, уткнувшись носом в его грудь, словно маленькая девочка. - Зачем ты ушел? – она уже не могла держать в себе этот вопрос. Отчаяние вылилось в крепкое объятие. Искра скомкала пальто юноши на его груди своими тоненькими пальчиками, все так же уткнувшись лицом в его грудь. Запах табака смешивался с запахом его кожи и одежды. Но сейчас ей казалось, что лучшего на свете и быть не может. – Почему ты меня оставил? Разве ты не понял, что ждала тебя? До сих пор жду… - Элисон подняла глаза, желая увидеть реакцию и ответ на свой вопрос. Все равно, что он может подумать, что она сумасшедшая неврастеничка. Ей было все равно. Искра хотела вновь чувствовать ласку его рук, тепло его губ. Она уже не чувствовала ни злости, ни обиды, только тепло. Плевать, на холодность, которую она так бережно хранила и лелеяла в себе, плевать на прошлое. Эта мгновение, которое длилось, пока Элисон смотрела в его бесконечно глубокие как дно океана глаза, стоили всех слез, которые она пролила там на кухне. Все эти слезы, стоят одного его взгляда.
Wanderer: Дым разъедал глаза... Странник потер их кулаком свободной руки. Сигарета еще не дошла до фильтра, а ему казалось, что он сидит тут вечность. Сознание было пусто. Демон внутри молчал. А может, он просто готовился к новой волне насмешек. Шаги... Крэйг повернулся на звук. Дурное освещение и слезящиеся от дыма глаза поначалу не дали увидеть того, кто приближался к нему. Мастерс моргнул и увидел... "Элисон?" Он хотел было встать и уйти, но какая-то непонятная ему сила словно приковала его к этому чертову полу этой чертовой школы. Взгляд был пустым. Но то и дело в нем мелькали мысли: "Почему?", "Зачем она здесь?", "Решила все-таки добить?", "Я должен уйти..." Девушка подошла к нему, ускорив шаг. Мастерс так и не встал. Он словно потерял все свои силы, даже резкая волна обиды пропала в никуда. Ее глаза... Заплаканные, раскрасневшиеся от соленых жемчужин слез. Мастерс нервно сглотнул. Он смотрел на нее так, словно через минуту она рассеется призраком по ветру. Он смотрел на нее так, словно она мираж, о нереальности которого он знает. Маленький наивный ангел... Тонкие ручки на его груди и тепло ее дыхания. У него не было даже сил обнять ее. - Почему? И ты еще спрашиваешь, почему я ушел? Ты... - Но он не успел договорить, Элисон прижалась к нему, сжав ткань пальто на груди в своих маленьких ручках. Крэйг прикрыл глаза от страха, что сейчас этот миг прекратится, и он снова будет сидеть один в этом темном коридоре. - Ждала... - Столько горечи в этом слове, что Крэйг даже почувствовал солоноватый вкус на губах... вкус ее слез? своих? Нет. Он не плакал. Он давно не плакал. И никого не ждал. Он даже не думал, что сегодня в его жизни, в нем самом что-то сможет измениться. Нет. Не измениться... Проснуться. Она смотрела в его глаза, а в его сознании колокола уже звонили панихиду. Крэйг сам не понимал почему, но он чувствовал, что у них нет будущего. Есть только... сейчас. Она пробудила душу. Душа проснулась, а с ней проснулась боль. Которую Мастерс так тщательно убивал. От которой так долго убегал Странник. - Я не тот, кого ты ждала. Разве ты не понимаешь? Дотлевший окурок ожег пальцы, так неудачно обхватившие его. "Черт!" Мастерс поморщился от неожиданной боли.
Dazzler: Биение сердца. Искра слышала стук сердца Крэйга, прижимаясь к его груди. Подняв глаза, она вновь окунулась в бесконечную глубину его добрых глаз. Да, именно добрых, они и не могли быть иными. Его слова, они убивали надежду внутри, но Элисон точно знала, что он не прав. Она отлично понимала, какие чувства ее пленили. Нежность, тепло, обида, злость. Но ведь их не было, до его появления. Искра надежно спрятала их в своем сердце под десятью замками. Как он не понимает? Как не понимает, что ей было плевать на то, что у них нет будущего. Да она будет погибать от своей глупости и несчастья, но это все потом. А сейчас она хочет быть с ним, хочет чувствовать вкус его губ, тепло его рук. Она ничего не знает об этом парне, знает лишь, что он приехал издалека, что он актер. И что она уже не может обходиться без его прикосновений. Они были так же необходимы как воздух. Может потом, когда ее сердце уже во второй раз затвердеет и превратиться в камень, она и будет сожалеть об этом, но сейчас вся ее сущность рвалась к этому человеку, с которым девушка была знакома всего около часа. - Нет, - она, покачав головой, смотрела в его глаза. Вдруг он поморщился, словно от неожиданной боли. Элисон опустила глаза и увидела его пальцы, обожженные сигаретой. Девушка спокойно протянула свою руку к его. Мягко и осторожно она взяла его руку в свою ладошку. Второй она обхватила его пальцы и поднесла к своим губам. Нежно поцеловав место ожога, она, все так же держа обеими руками его ладонь, подняла глаза. Верит ли он сам в свои слова? Неужели верит? – Я ждала тебя. Только тебя. – она облизнула сухие губы, глядя в лицо юноши. Девушка прижала его ладонь к своей щеке, прикрывая глаза. Вновь подняв свой взгляд, Элисон пыталась прочесть понимание в его глазах. Она так боялась увидеть в них отвращение и презрение, хотя она сама себя уже презирала. За слабость. Глаза снова налились слезами, но они терпеливо томились, не решаясь скатиться по раскрасневшимся щекам девушки. «Пойми же, раз коснувшись моей души, ты обрек ее на страдания и слезы, пока еще одно прикосновение не снимет эту боль. Да, может я эгоистка, может, не думаю о будущем, но я думаю о настоящем, которое может стать красочнее и прекраснее любых грез. Только прости. Прости за нерешительность, прости за страх, прости за слезы, прости за все. Я готова отречься от себя, лишь бы снова почувствовать вкус твоего поцелуя. Ведь все время, в том числе и будущее – твое и мое – состоят только из мгновения, из настоящего, которое складывается словно мозаика в целую жизнь. Есть только здесь и сейчас. Не загадывай вперед, ты все равно не сможешь узнать, что тебя ждет. Может мы будем врагами, может возненавидим друг друга, но именно сейчас, именно в эту секунду, я хочу… тебя. Я готова отдать всю свою душу, всю себя без остатка. Не уходи, не бросай меня сейчас», - блондинка закусила губу, а безмолвная слеза неуверенно скатилась по ее щеке, падая на пол, к ногам Крэйга. Она все так же ласково прижимала его ладонь к своей щеке, глядя в его лицо, пытаясь впитать в себя каждое мгновение, когда ее глаза наслаждаются его видом. Не нужно слов, он просто должен был понять все по ее глазам… по взгляду… по дыханию.
Wanderer: Прости, что так коротко... Крэйг поднял глаза на девушку… Да… сегодня его рукам не везло. Одна в крови, на другой ожог. Ее нежное прикосновение, и Мастерс вздрогнул. Ее губы… Мужчина смотрел на девушку, сидевшую перед ним, словно завороженный. Он боялся пошевелиться, он боялся что-либо сказать. Потому что он боялся, что все, что сейчас происходит с ним лишь шутка его усталого и циничного разума. Ее глаза излучали нежный и такой притягательный свет… Сознание Крэйга, развращенного британца, капитулировало перед этой непосредственной нежностью. Его ладонь на ее щеке… Странник готов был сейчас на любое безумие, на любое преступление, только бы она была с ним… Сейчас. Не важно, что будет завтра. Что будет потом. Назовет ли она его врагом, или же ему прикажут убить ее. Сейчас у них было все и не было ничего. - Не плачь. Пожалуйста. Я не хочу твоих слез. – Крэйг бережно высвободил свою руку из ее ладоней и притянул девушку к себе. Сейчас, когда ее лицо было в нескольких сантиметрах от его, он был готов отдать ей все. Еще чуть ближе… Их губы слились в долгом и чувственном поцелуе. Он признавался ей в своей слабости. Он вновь открыл ей себя. И сейчас он меньше всего боялся того, что будет завтра… Потому что завтра не существовало. Для Крэйга Мастерса сейчас существовало только сегодня, только сейчас.
Dazzler: На секунду Элисон показалось, что и Крэйгу так же тяжело открыться новому человеку, совсем незнакомому, неизведанному. Ему было, возможно, так же не легко, как и Искре. Она понимала, что желание ее желание заглушало крик разума, который уже и не старался, что-либо донести до девушки, а просто повернулся спиной, недовольно ворча. Может, она освободилась? Потому что такой свободной она еще никогда себя не чувствовала. В одно и то же время, девушка обладала безграничным чувством свободы, но и понимала, что уже вся целиком принадлежит ему, каждая частичка, каждая клетка. Она убрал руку, отчего сердце испуганно екнуло, но затем парень подтянул ее к себе, а сама Элисон почувствовала непонятное тепло, то же тепло, которое она обнаружила там, на кухне, разливающееся по всему телу. Крэйг нежно прижал Искру к себе, одаривая ее чувственным и ласковым поцелуем. Внутри все желало вылететь наружу, да именно вылететь, потому что девушка чувствовала необъяснимую легкость в своем теле, в душе, которая появилась с его поцелуем. Он словно лишил ее всех мучительных и ноющих мыслей, который так долго не давали покою. Искра закрыла глаза от наслаждения, понимая, что потом с ней такого уже может не произойти. Девушка уже более уверенно коснулась его щеки кончиками пальцев, опираясь на плечо юноши другой рукой. Все равно она чувствовала в нем некую неуверенность. Элисон могла только предположить, что виной этого был ее «побег» из его объятий тогда на кухне. Наконец, она отстранила свои губы от его уст, открывая глаза и глядя на лицо Крэйга, в его глаза. В них было столько нежности, ни один мужской взгляд, с которым ей приходилось встречаться, ни один не был таким ласковым и нежным, полным чем-то большим, чем обычная страсть. Хотя и страсти там было предостаточно. Искра поглядела в его глаза, на его губы, пытаясь запомнить его таким на всю жизнь. На ее лице медленно стала появляться ласковая улыбка, девушка легонько подтянула к себе юношу, оторвав его спину от стены, и вновь окунулась в бездну его чувственных и таких понимающих губ. Искра обняла его, одну руку перекидывая за шею, а вторую запустила в волосы юноши, порою касаясь его лица. Искра даже не задумывалась о том, что они находятся посреди коридора, куда в любой момент могли выйти ученики и обнаружить целующуюся прямо на полу у стены парочку. Ей было в принципе все равно, что могут подумать они, но перед Крэйгом она бы чувствовала себя немного неловко. Но не отвлекаясь на такие маловажные вещи, как возможное появление незваных личностей в коридоре, она полностью отдалась поцелую. Та Элисон, которая властвовала последние годы, испарилась, словно ее никогда не было. Осталась лишь та, мечтательная и слабая девчушка, которая всегда грезила о принце на белом коне. Почему-то именно сейчас она чувствовала себя самой настоящей женщиной. Ей нравилось быть слабой, ей хотелось, чтобы ее оберегали, защищали, она желала быть всем для него, так же как и он для Элисон. В объятиях этого юноши блондинка чувствовала себя словно за каменной стеной, словно никакие внешние беды не могли затронуть ее, когда она рядом с ним. Его губы казались сейчас центром вселенной, вершиной бытия и всего человечества. Она не могла понять, как она могла жить раньше, не зная и не чувствуя его губ. Было ощущение, что уже нет сил дышать без них, нет сил жить. Они заменяли Искре воздух и воду, оставаясь единственными в своем роде, такими нежными и бережными. Девушка уже не чувствовала обиду, злость, не ощущала она тем более остроту холодного пола, хотя и сидела на нем имея в наличии только которую юбку и обнаженные ноги. Но тело юноши словно излучало тепло, которого было вполне достаточно для них обоих. Так спокойно… словно под крылом у ангела. - Послушай, - она наконец снова отдалилась от юноши глядя ему в глаза, но не переставая обнимать его и «прогуливаться» пальцами в его шевелюре. – Здесь в любой момент могут появиться ученики. – она надеялась увидеть в его глазах понимание того, что здесь находиться уже было небезопасно. Да и сама девушка уже стала задумываться над тем, что факт того, что она может быть застуканной за поцелуями с неизвестным молодым человеком детьми из школы, не влечет за собой ничего хорошего.
Wanderer: Соль и сахар одного цвета. Ты моя осень, сменившая лето. Ненависть бродит рядом с любовью. Нет, я не буду бредить тобою. (с) из одной песни Но поздно… Она проникла в него, заняв место в его сердце и разуме, которое так давно хранилось под замком. Нет… Он… «Офелия! Простишь ли ты меня…» Крэйг знал, что юная помощница Черной Королевы не будет страдать из-за него. Кто он для нее? Пустое место. Но сейчас… Он чувствовал стыд. Элисон… Рядом с ней он терял того себя, каким привык быть, кого долго и бережно растил в себе. Циничного мужчину, способного на самые страшные интриги, которые способен был нарисовать разум. С ней… он хотел терять себя. Ее прикосновения обжигали кожу, как святая вода обжигает демонов в этих Голливудских блокбастерах. С каждым новым касанием, Мастерс вздрагивал всем телом и словно тянулся к Элисон, чтобы почувствовать ее тепло как можно ближе. Ее улыбка… Сейчас они неотрывно смотрели в глаза друг друга. И Крэйг улыбнулся ей в ответ. Словно дети они сейчас радовались тому, как хорошо им рядом друг с другом, как это приятно – ощущать рядом тепло души и сердца. Она сама поцеловала его. Сама… Голова закружилась от дозы адреналина, выбросившейся в кровь. Руки скользили по телу девушки, словно исследуя его. Вновь… Как тогда. Вспоминая каждый изгиб. Ее ладонь в его волосах. Странно… Мастерс обожал, когда девушки теребили его вихры, играли с прядями волос или просто гладили. В эти мгновения он чувствовал себя как-то странно и не мог перебороть ощущение тепла, наполнявшее его в эти минуты. Сейчас Крэйг вкладывал в поцелуй все то, о чем он так тщательно забывал всю свою жизнь. Он вкладывал в него всю нежность и ласку, которая годами копилась глубоко в его сердце, там, где никто бы не смог заметить даже и тени этих предательских слабостей. Потеряв ощущение ее губ на своих, Странник открыл глаза и посмотрел на нее. «Неужели ты опять убежишь?» Но ее слова вовсе не говорили о том, что она оставит его. Она лишь напомнила ему о том, где они так мило сейчас сидели. - Эх… да что же у вас за Школа такая. Куда не сунься, везде шпионы. – С уст Крэйга сорвался короткий смешок. – Ну и что вы предлагаете, мисс? – Странник играючи коварно, но с улыбкой на лице, взметнул брови, уставив пронзительный взгляд своих глаз в такое нежное и светящееся улыбкой лицо Элисон. Он замурлыкал от ощущения ее пальчиков в своей шевелюре.
Dazzler: Ответ Крэйга заставил девушку немного застенчиво усмехнуться и опустить на мгновение глаза, но вскоре она снова глядела в его глаза, параллельно размышляя о его вопросе. Девушка сама не узнавала эту стеснительную особу, которая лила слезы из-за едва знакомого мужчины. Эта мисс, как выразился мистер Мастерс, была ей чужда, но в то же время так близка, словно давно забытое старое. Искре нравилось это чувство, нравилась эта юная особа, дрожащая от каждого его прикосновения, но в душе желавшая их больше, чем, что бы то ни было. Вспышке даже неловко было отчего-то думать, куда бы можно было переместиться из коридора. Она прекрасно понимала что именно за этим последует. Элисон боялась и хотела этого одновременно. Хотела безумно, желая этого каждой клеточкой своего существа. Но боялась допустить кого-то настолько близко. Снова. К тому же она и не знала таких мест, ибо никогда ей еще не приходилось искать их здесь, в школе. Но находиться в коридоре было больше чем опасно. Скоро должны были вернуться иксмены с задания. Что интересно, с тех пор как этот юноша зашел на кухню и коснулся руки Элисон, она еще ни разу не задумалась о судьбе своих коллег. Ведь они могли погибнуть, так как схватка с братством – это далеко не шутка. Но это не могло сравниться с тем, что происходило именно в эту секунду с самой Искрой. Она не могла думать ни о чем другом, ни о ком другом, только о Нем. Девушка знала, что парень рассказал ей далеко не все, да и кто стал бы вдаваться в подробности свой личной жизни перед едва знакомой девушкой? Может у него есть любимая, а с ней он просто забавлялся, как с игрушкой? Нет, эти глаза не могут лгать. Они не могут быть такими нежными и ласковыми, только ради одной ночи. А неужто она надеется о чем-то большем? Нет. Девушка уже давно вбила себе в голову, что в этой истории не будет хэппи-энда. Только приятное времяпрепровождение. Возможно для Крэйга, но для Элисон это было нечто большее. Она приобрела словно новую часть себя, хотя до боли знакомую, которая покинула ее душу много лет назад, и до сих пор не вернулась. Только сейчас, только в этот день, только в руках этого юноши. Вспышка наклонилась к его уху, обжигая щеку Крэйга своим дыханием. - Идем со мной. – опустив глаза, прошептала она ему на ухо, поднимаясь с пола, и, хоть она так не хотела этого, выскальзывая из его объятий. Она мило улыбнулась, глядя на парня сверху вниз и протягивая ему свою руку, которая мало вероятно могла помочь ему встать, но она просто снова хотела коснуться его кожи, ненасытившись уже подаренным ей мгновениям наслаждения. Элисон еще не знала, куда поведет его. Она рассчитывала подумать об этом по пути. Только вот по пути куда? Девушка оглянулась по сторонам, прислушиваясь к неизвестным шагам. – Пошли. – она мягко взяла его руку, скорее просто положив в нее свою ладошку и двинулась в сторону лестницы. Девушка держала ладонь парня двумя холодными руками, смущенно улыбаясь. Поднявшись наверх, Искра нащупала в кармане ключи от своей комнаты, и, не найдя лучшего варианта, направилась к ней. Однако ей было весьма стыдно перед Крэйгом. Ей казалось, что вести незнакомого парня в свою комнату – верх чего-то совсем нехорошего под названием неприличие. Хотя о приличии уже поздно было думать, тем более она редко когда задумывалась о нем в течении жизни. Однако сейчас, на лице Вспышки «горел» стыдливый румянец. Далее: Комната Искры.
Wanderer: Странник все с той же нежной улыбкой смотрел на девушку. Он готов был отдать все, лишь бы узнать, что она думала в эти мгновения. Ее лицо казалось ему таким притягательным, а ее губы словно призывно складывались в улыбку. Он не знал, что будет завтра, что будет утром… Но Крэйг понимал, что эту ночь, вернее те оставшиеся часы до того, как Королева призовет его, он хочет провести с ней. Держа ее в своих объятиях, лаская бархат ее кожи и любуясь каждым ее изгибом… - С тобой? Куда угодно. – Мастерс прикрыл глаза и прошептал на выдохе. Ее дыхание скользнуло по щеке. Крэйг смотрел на нее сейчас, как на ангела, сошедшего с небес. Она взирала на него, все еще сидящего на полу и протягивала ему свою ладонь, приглашая идти за собой. Он принял протянутую ладонь, но все же встал, облокотившись свободной рукой о стену. Встав, он чуть крепче обхватил ее пальчики. Он готов был идти за ней далеко… на край света? Кто знает, сегодня Странник был готов на многое. Она шла по коридорам Школы, этого исторического музея с кучей малолеток, а Крэйг шел за Элисон, любуясь силуэтом девушки и стараясь как можно ближе ощутить тепло ее тела. [Комната Искры]
Хамелион: Несса уныло потопала по коридору. По-моему очень грубо так со мной поступать! Если у них сейчас проблемы, почему всё и делают, что думают только о себе? Зная, что иногда люди слишком эгоистичны, Ванесса, грубо говоря, просто плюнула на других и стала такой-же игоисткой, любящей лишь себя. Ведь больше уже не кого...её тётя за тысячи километров от сюда..и все, кого она любила. либо умерли, либо забыли про неё. Девушка шла и вглядывалась в таблички на дверях. Насколько я понимаю, место должно у меня быть!А может и нет...профессора я тут не видела..а он наверно должен быть дружелюбным...а может мне кажется... Она понимала, что всем нет до неё никакого дела...сейчас слишком напряжённое время...Несса угрюмо обернулась на звук приближающихся шагов. Сзади шла девушка... -Ммм..привет! Я - Ванесса! - дружелюбно протянула руку девушке. - Неужели ты решила меня проводить? - в её голосе слышалась насмешка. -ну раз это так, то прошу показать мне хотябы, где здесь девчачьи комнаты? Сказала она это действительно серьёзно, да..новенькой быть непросто...зайти в мужское крыло и искать свою комнату...жестоко...
Недотрога: Лора лениво шла по коридору, не отпуская взглядом шедшую впереди новенькую. Но это долго не продлилось, т.к. та её заметила. - Лора, очень приятно - она ответила рукопожатием - Как видишь, ты мне напомнила меня, когда я первый раз сюда попала Лора зашла вперёд, направляясь вверх по лестнице, на третий этаж - Идём, покажу - Лора задумалась - а то ещё зайдёшь в мужское крыло... На лице появилась лёгкая улыбка, она представила себе это. Хамелион - А ты откуда? Лора повернула голову к собеседнице и улыбнулась. Она обожала новые знакомства, ничто не могло так поднять ей настроение, как разговор с незнакомым человеком. Ванесса похоже хорошая девчонка, и она точно тут приживётся, нужно только время.
Миранда: Миранда пошла по коридору, уныла шаркая ногами. Как мило..всем на меня просто наплевать! Мира увидела двух разговаривающих девушек и подошла к ним: -Девушки, а вы не знаете, тут можно где-нибудь переночевать? -Меня зовут Миранда... Мира поправила свои перчатки и протянула руку, а затем резко её отдёрнула: -не хочу показаться грубой, но я могу вс убить прикосновением..так как... - но тут она притихла и взглянула на Хамелион. -Я кажется вас где-то видела? -Предпочитаю, чтобы на ты..видела..скорее всего в городе? - ответила Хамелион. -Ты можешь пройти ко мне..может..поговорим... ООС: я и хамелион один и тот же человечек=)
Хамелион: Ванесса наступила на первую ступеньку и ответила: Недотрога -Я бы хотела оставить такие подробности...просто точно сказать я не смогу... Несса увидела в глазах девушки разочарование и отвернулась: -Ну а ты? Откуда ты? Спросила Несса, чтобы не показаться слишком грубой. Скрывать своё настроение под маской очень сложно. Она просто не была сейчас настроена на общение. ей поскорей хотелось просто найти свою комнату и упасть на кровать... она слишком долго сюда ехала, чтобы получить такой "радужный" приём. Наконец, когда Несса нашла свою комнату, она увидела, что к ним приближается другая девушка, Нессе показалось, что она её где-то видела... -Ммм..спасибо, что проводила, но теперь я хотела бы остаться одна... - в голосе Нессы чувствовалось сочувствие..хотя какое может быть сочувствие? Скорее немного раздражения и смущения... После короткой беседы с Мирандой, Ванесса открыла дверь, зашла в комнату, проводила в неё Миранду и,убедившись, что "хозяйка" ушла, тихонько её прикрыла. /далее: Комната Хамелион/
Недотрога: Лора, поймав взглядом комнату Ванессы и поняв, что дальше она сама справится, остановилась. Хамелион - Я местная - холодно ответила Лора дежурно улыбаясь. Дальнейшие слова девушки были для Лоры бессмысленны, т.к. она и сама собиралась идти. По дороге обратно в гостинную, она задумалась. Неужели сегодня день пройдёт зря? Скучно, нечем заняться, погода ужасная... С твёрдым намерением сделать что-нибудь полезное за этот бессмысленный день, она наступила на последнюю ступеньку лестницы, её взору предстали находящиеся в гостинной и она направилась к своему любимому диванчику. Сегодняшний день, как глоток свежего воздуха, взбодрял, снимал с небес и опускал в жестокую реальность, оставляя тебя беспомощной и одинокой. Но Лора решила разбить сегодняшние стереотипы и на зло дню прожить его хорошо. Далее см. Гостинная
Ангел: /медпункт переход для Джей и Ангела/ Ангел смотрел на Роуг и хотел было обидеться на столь бесцеремонное обращение к себе. Да, они были с ней не в ладах, а тут ещё и бездыханный Гамбит, но... Медленно, но верно до него всё-таки спокойно стало доходить, что лучший способ защиты - это нападение, и Шельма лишь старалась как-то уменьшить свою боль, дать возможность вырваться её наружу, хотя бы так - через голосовой выплеск эмоций. Да, её можно было понять, и Ангел промолчал, хотя тоже был готов сорваться на крик. Все были на взводе после этой потасовки у особняка, все себя жалели и хотели быть услышанными, такова природа человеческой психики. Уткнувшись в пол, парень всё-таки нашел в себе силы не сорваться и не наорать на всех, а лишь вздохнул и молча повернулся к Джессике, которая теребила его за руку. - А? Что? - он как-будто бы "проснулся" от своих невесёлых мыслей, всматриваясь в странное выражение лица Джес, - ты уверена, что стоит отсюда уйти? - он развернулся и ласково провел тыльной стороной ладони по её перепачканой щеке. Вообще, вид у парня был весьма обеспокоенный, что неудивительно, когда у его любимой девушки были серьезные ранения, - ты неважно выглядишь, Джес... Может стоит остаться тут? - он всё же обернулся на Гамбита и Роуг, но тут же молча согласился со Стэнфорд, тихо обхватывая её за талию и, аккуратно, под ноги, - в таком случае, всю ответственность с себя снимаю! - шетопом сказал юноша, всё же нашедши в себе силы слабо улыбнуться. Подхватив девушку, парень попятился из мадепункта в коридор, толкая дверь спиной и помогая крыльями. Джесс мило обхватила его за шею, и так они вместе осторожно шли по коридору, стараясь никого не разбудить в столь поздний, а точнее уже ранний час. Сквозь редкие окна уже брезжил рассвет и почему-то вдруг Уоррен подумал, что ему бы очень хотелось встретить восходящее солнце вместе с Джессикой где-нибудь на крыше.. именно сегодня, именно этот рассвет... вдвоём. Парень вздохнул. Прекрасно понимая, что в таком положении им больше требуется крепкий сон, нежели какая-то романтическая чушь. Тем более что он слишком рано начал считать её своей девушкой, ведь он даже не предложил ей встречаться, ибо всё произошло как-то само собой... и поцелуи, и объятия.. да всё! Мягко ступая по помещениям школы, Рен уже удивительно бодро пробежал лестницу, приближаясь к комнате Джессики. До его ушей всё-таки доносились какие-то звуки со всего особняка, и Уоррен в очередной раз удивился, что жизнь здесь кипит даже ночью. И вот, заветная дверь... тьфу, то есть.. какая она заветная? Просто... просто здесь живет Джессика. Попытка толкнуть дверь оказалась безуспешной - она была закрыта. - Ключ? - вопросительно посмотрел на Джей юноша, но не стал спускать девушку на пол, всё-таки боясь, что она может упасть из-за слабости. /Джей, с тебя flashback'ом открытие комнаты "на весу" и путь до ванной/ /переход в комнату Джей/
Lady Mastermind: /Гостиная [этаж 1]/ Реган вышла из комнаты и слегка прикрыла за собой дверь гостиной, оставив небольшую щель, в которую реально было что-то услышать. Пока она никуда не собиралась, потому что сейчас первым и самым важным пунктом её планов было подслушать разговор, которой проведёт Мойра с Хэнком. Девушка заняла удобную позицию и приготовилась ловить информацию. Не волнуйтесь, - подумала она. - За пределы моих ушей информация не выйдет. Реган умела хранить тайны, иногда даже слишком хорошо. Как-то отец попытался чуть ли не в прямом смысле этого слова "выбить" из неё, где её сестра. А Мартиник тогда сидела в библиотеке за книгами... К сожалению, Джейсон Вингард об этом так и не узнал. Но в конце концов влетело им обеим. Да, папенька, у тебя всегда была буйная фантазия, - усмехнулась про себя Реган. - Это из-за Кевина. Помнишь его, моего сына. Он сбежал из камеры и теперь представляет опасность для окружающих и для себя. Да ёлки зелёные! Сколько можно? - про себя разозлилась Реган. - Мамаша-шизофреничка, которая трясётся то ли за своего обожаемого сыночку, то ли за этот раздолбанный мир! - но девушке было понятно, что скорее за этот "раздолбанный мир", особенно потому, в каком порядке она расставляла слова. Возможно, это у миссис МакТаггерт шло на подсознательном уровне, но это и выдавало в ней "заботливую мамашу". - Оказывается, в мире есть не только один папаша-гавнюк, а ещё и мамаша-зараза, - про себя выругалась Реган. Она прекрасно знала, как родители "заботятся" о своих детях. Вот результат этой "заботы", посмотрите, - показательные экземпляры - Реган Вингард и Мартиник Вингард, ныне именующая себя "Джейсон". Если у первой ещё была надежда, то у второй её практивески не было. Джейсон Вингард практически уничтожил её. А ведь тебе на нас было наплевать, - подумала Реган про отца. - Ты превратил меня в чудовище, а её личность практически уничтожил. Спасибо, папа, - девушке с досады захотелось плюнуть на пол, но она сдержала позыв. - Я пыталась ей спасти, но видно, всё тщетно. Ей всегда было больно, когда она вспоминала про сестру, но тут же думала о том, насколько сильно они ненавидят друг друга. И всё вставало на свои места. Но сейчас к девушке вернулось осознание того, что стоит она тут не просто так, а занимается особым делом, так что она снова переключилась на разговор в гостиной.
Crystal: /Гостиная [этаж 1]/ Кристалл обдумывала, что скажет, когда ее все-таки заметят в самолете. Наверное, криков будет много, очень… Но девушке было все равно: неуемное желание стать участницей интересного (ну по крайней мере, ей казалось, что оно будет именно таким) приключения не покидало ее ни на минуту. Когда Локки телепортировался, Крис всегда закрывала глаза. Вот и сейчас, она открыла их, лишь почувствовав под ногами твердую поверхность. Вот я и на мес… Нет, это явно был не ангар! Кристалл стояла в коридорах все того же особняка, не понимая, что же произошло на этот раз. Причем в двух шагах от нее, около двери, стояла девушка. Не известно, чем она занималась мгновение назад, но сейчас незнакомка отвлеклась на Крис. Неудивительно, учитывая тот факт, что только что не было ни одного человека вокруг, а теперь практически впритык стоит какая-то неизвестная рыжеволосая барышня с довольно идиотским выражением лица. Вообще-то Кристалл сейчас не могла оценить, как именно она выглядит, но, наверное, это было забавно… и глупо… Весь день случались какие-то ляпы. А всему виной был огромный пес, который сейчас облизывался за спиной хозяйки. Что ж, приходилось вновь выкручиваться из создавшегося положения, оставив мысли о долгом перевоспитании Локки на потом. - Привет! – Кристалл обратилась к незнакомке, сделав шаг назад и рефлекторно поправив выбившиеся пряди. – Я тут… гуляю… Ничего более глупого я придумать не смогла! Черт! Только сейчас Крис поняла, что находится около двери в комнату, из которой телепортировалась. Кстати, незнакомка тоже недавно там была. Неловкость быстро сменилась на интерес: а что же эта девица делала тут? Спросить этого Кристалл, понятное дело, не могла, но в ее глазах явственно читалась заинтересованность.
Lady Mastermind: Чёрт! - подумала Реган. - Трижды. И в самый ответственный момент! Именно тогда, когда... ну да уже не важно. Момент-то всё равно уже упущен. Наверное для девушки было самое время сматываться, пока не вышли миссис МакТаггерт или того хуже, мистер Маккой. Конечно, Зверь вряд ли оторвёт ей голову, но страшно обидеться может. - Привет, - Реган посмотрела на рыжеволосую незнакомку, которую она, впрочем, уже видела в гостиной школы. Конечно, сейчас можно было бы устроить разнос: с какой радости прервали шпионскую деятельность мисс Вингард, но Реган вовсе не собиралась этого делать. - Есть какие-нибудь планы? - спросила она, чуть улыбнувшись, просто потому, что не собиралась торчать в этой треклятой школе, снова она себе напомнила, что не является ученицей в данном сооружении. Пора ноги в руки - и вперёд, - девушка посчитала нужным отойти от двери да подальше. - В любом случае потом поковыряюсь у Мойры в голове, мож чего умного найду, - подумала она и улыбнулась Кристалл дружелюбной улыбкой. - Я надеюсь, что ты поделишься ими со мной, пока мы прогуляемся по зданию, - произнесла Реган.
Crystal: Незнакомка оказалось очень проворной девицей – то ли она всегда вела себя подобным образом по отношению к свалившимся буквально на голову девушкам, то ли просто решила отвлечь внимание от своего недавнего занятия. Ответа Кристалл не знала, но не оставляла надежды, что он все-таки станет ей известен. Поистине, любопытство - страшная вещь! Незнакомая барышня еще даже не представилась, но уже предложила прогуляться. Оперативно... Хотя что же в этом такого? Если она не сумасшедшая мутантка… Крис незаметно оглядела девушку с ног до головы. Нет, на психа определенно не тянет… Незнакомка была, наверное, первым человеком, который сам предложил Кристалл куда-нибудь сходить за всю поездку. А это звучало довольно заманчиво и подкупало по непонятной причине. Тем более план "Заяц на борту" провалился... Поэтому Крис, склонная ввязываться в авантюры быстро ответила: - Пожалуй, я бы отправилась куда-нибудь. Только в городе я недавно, поэтому место лучше указать тебе, а он – девушка кивнула в сторону пса, - может нас туда перенести, в чем ты только что могла убедиться. Рыжеволосая барышня решила, что еще успее поближе пообщаться с незнакомкой и пораспросить ее на интересующие темы. Но сначала надо представиться: - Меня, кстати, Кристалл зовут! - с улыбкой произнесла девушка.
Lady Mastermind: Таак, похоже, гулять ножками мы не собираемся... А что же тогда? Телепортируемся? Воистину бесовское удовольствие... Но оно было по душе Реган. - Да кстати, - девушка вдруг вспомнила об одной важной и несообщённой общественности вещи, - тебе, наверное, интересно, что я делала у двери? Всё очень просто: подслушивала. Если кто-либо думает, что Реган когда-либо стыдилась своих поступков, то крупно ошибается. Ну, она, может, и стыдилась, когда ей было года четыре и при ней произошло одно из ключевых событий её жизни - самоубийство. Только представьте себе: улица. Толпа у пятиэтажного дома, на крыше которого стоит самоубийца и собирается прыгнуть. И люди ждут, сделает ли он этот решительный шаг или нет... Маленькая Реган тогда подошла к женщине из толпы этих зевак и спросила своим тогда ещё писклявым голосом: - Тётенька, а тётенька, что тут происходит? На что тут же получила ответ: - Девочка, не мешай. Тогда расстроившаяся Реган... точнее, она сделала просто видимость этого, просто крикнула: - Дяденька, а дяденька, вот мы тут стоим и всё больше и больше понимаем, что вы тут никому не нужны! И вообще давайте быстрее, у нас ещё дела свои есть! - странно, но это сработало. А Реган рассмеялась и оглядела всех, кто вытаращил на неё глаза. - По крайней мере, у нас есть возможность заняться своим делом, - и пошла прочь. Тогда ещё никто не смог её остановить - слишком был силён шок от слов маленькой четырёхлетней девочки, да и Джейсон Вингард находился неподалёку и смог вовремя утащить дочку за руку прочь от этого места. Так что опомнившись, за девчонкой никто не отправился. Конечно, тогда приехала полиция, скорая. И как всегда эти две службы принялись за свою рутинную работу. Приятно приносить боль, - тогда впервые подумал ребёнок. И вот ещё что было странно: тогда отец не наказал свою дочь. И этот момент до сих пор в её жизни оставался загадкой. - В общем, я - Реган, - выбравшись из своих воспоминаний, произнесла девушка. - Не знаю, понравится ли тебе там. Может, для тебя это и не слишком хорошее место для разговора, но меня оно устраивает. Конечно, кто-то сделает из этого неправильные выводы, но я просто люблю танцующих девушек. Тоску разгоняют. Короче, это место называется "Opium". Это стрип-бар. Устраивает? Надеюсь, что так. Реган подошла к Локки и, протянув руку, погладила его по голове. Неожиданно, на неё снизошло озарение... Для этого надо было только припомнить ситуацию в гостиной с телепортацией Кристалл. Да... всё-таки странная штука, память... Схватив девушку за руку, обняв пса и сосредоточившись на месте пребывания, Реган почувствовала некий дискомфорт... Совсем малюсенький... И через довольно короткое время, как, по крайней мее ей показалось, оказалась в углу зала стрип-бара под названием "Опиум". /Стрип-бар "Opium"/
Black Queen: /Кухня/ Кто-то открывает секреты мировоздания, кто-то борется с твердостью камня, с холодностью воды и огнем, а кто-то просто пытается жить. Вечность, это наверняка так долго, подумали бы люди, но кто как не Селена знает о вечности все, ведь она и есть сама вечность... стоять у истоков вечности, это так сложно, понимать сколько на тебя возложено, сколько еще всего будет, сколько ты уже не вернешь назад и оно навсегда останется в вечности... мы так хотели зафиксирывать вечность, но в ней нет конца и края, даже в те минуты, когда становится грустно и мутно, воспоминания, это то единственное, что фиксирует вечность, она словно песок проходит сквозь пальцы, утекает, как горная река. Люди забудут и она забудет, проникая в вечность, все что происходит в мире, это всего лишь сон на яву, вспомнить не дано, а забыть никогда не сможешь, потому, что вечность она жестока, а вместе с ней и Черная Королева. Танго с вечностью, сквозь боль и чувства, при отсуствии любых человеческих эмоций, танец на грани провала, всегда за шаг от поражения. Какие-то тайные страхи, давно поглотили мир и хотят окунуть его во тьму, а ей слишком давно стало все равно, не принадлежать не одному из миров, всегда быть выше любого мира, быть сильнее и свободней этого мира, сильнее реальностей, так жить тяжело, так жить нельзя, но она уже давно доказала обратное и живет в этом мире так, как бы ей хотелось. Есть только миг, между прошлым и будущим, и этот миг называется - жизнь?... Для мира, но не для Селены Галлио. Они обречены... это плата, за рай, что был ими украден на полчаса... остается лишь пить отравленых воздух и смеятся в ответ на очередной удар... Это был личный конец света, можно считать, что он научил ее одному - уходить не дождавшись аплодисментов и этого было достаточно. Невыносимая жестокость лишь в одной женщине, адская смесь и каждый будет наказан за преступность желаний, и с ней не будет никого за секунду до смерти. Люди по своей сути, хотят привязаностей, хотят стабильности, просто не все могут это признать, все люди, кроме Черной Королевы. Ей не нужно ничего и никого, просто потому, что чем больше вот таких слабостей, тем слабее становится человек, тем легче его уничтожить, есть слабые стороны по которым можно бить, становишся марионеткой, в плену своих же слабостей. Не о чем не жалеть, не о чем не мечтать, не жить иллюзиями, что может быть проще?... Говорят, что Селена Галлио хочет...крови...одиночества и спокойствия, но иногда ее действия противоречят, ее слова и ее поступки, но она может себе это позволить, она такой человек, который может позволить себе многое, даже порой слишком многое и не разу за всю свою жизнь, не пожалеть об этом. Все умирает - бумага в огне, огонь в воде, цветы замерзают при холоде. В мире слишком много печальных историй, и как это не смешно, но все они ведут в крематорий. Ну, или в сырую землю, это уже как кому повезет. Но в смерти нет ничего везучего, нет ничего хорошего и смерть это не дорога в другую жизнь, сплошной обман, смерть это там где заканчиваются все истории, смерть это когда, ты больше никогда не услышешь биения своего собственного сердца, не вдохнешь в легкие отравленый воздух. Зачем люди живут?...Ради одной ослепительной вспышки?... Ради одного звездного мгновения?...Проживают эту жизнь, что бы прочитать последнюю страницу этой книга, но проще открыть книгу на последней странице... прочитать эпилог... но не для всех этот эпилог, станет новым прологом...Люди уходят, что бы вернутся и они верят, у них есть вера, надежда, их жизнь так коротка, но они все же верят. А Селена странствует между мирами, храня память о каждом своем воплощении, узнать ее можно лишь по первому прикосновению. Но нужно ли это?...Хранить память о той, чье имя никогда не будет забыто, чьи поступки будут вселять и далее в людей страх, еще на протяжени многих столетий... в круговороте смертей и рождений... Нужно лишь сказать, что ничего не было и нет и может быть тогда она поверит в это, для нее уже нет притяжения. Статуи, мосты, океаны и застывшие манекены в ярких витринах, помнить все, от самых больших катастроф, до мельчайших деталей, это Селена делать умела, часто перебирать в своей памяти, все то, что больше никогда не вернется. Каждая ночь без сна... наблюдает во тьме за людьми, но чужие сны, не делают их ближе, Черная Королева никогда не будет ближе к людям, просто потому, что так есть уже слишком давно. Она в мыслях одна и потому невредима, она не боится, что, что-то может сделать ее слабой, подкосить ее стабильность, она научилась бороться с собой, она смогла, и больше никто не сможет заставить ее дыхание замирать, а сердце бится не в том ритме, на который оно было запрограмирывано ранее. Мы втянуты в вечность... и вместе и врозь... накануне и впредь, это случилось случайно, но он знает, что она знает, что он знает, лишь о том, что она скрывает... без жеста и без слова... никогда не быть паузой между ударами, чьего-то сердца, так не бывает... не быть мертвой птицей, падающей к чьим-то ногам. Каждый из них мог бы быть обычным человеком... хорошо, что не вышло так, и что все есть как есть. Она спрячет образ, поглубже, подальше, за пылью, за этим черно-белым пейзажем. Можно спросить - а что же случилось?... Ничего, просто вдруг похолодало. Это все, всего лишь явь, солнце приносит ожоги. Можно разрушить потолок и попытатся внушить, что все это лишь сон, от которого можно проснутся и все будет иначе, но это явь. Так легко притворится и сделать вид, что не видит ничего сквозь темноту, не слышать шагов. Картины жизни, стали просто кровавыми обрывками памяти, кто-то рисует на этой картине надежду, а кому-то достаточно мрака, ссадин. Каждого пьянит заведомая ложь, но неужели на какой-то миг, они поверили сами?... Тяжело обьяснить то, что не подпадает под обьяснение... Среди круговоротов и хаоса, казалось был лучь, но солнце кажется устало светить, а Селене надоело быть расчетливой и мудрой, но никогда наверное не надоест быть жестокой, потому, что это определенный путь, который был выбран в свое время и теперь лишь по нему идти остается, не сворачивая с дороги, не сметь даже искать другие пути, не встремится разорвать этот круг. Королева может сплести любому венок, из траурных лент и увыдших цветов, , венок из холода и потерь. У нее вместо сердца, давно уже открытая рана, а может сердца давно уже и нет. Это душный и замкнутый плен. Что можно построить такими руками?... Можно уберечь власть, славу и признание, но можно потерять себя, и сущность Селены Галлио, уже давно затеряна в веках, в тысячах убийств, в сломаных судьбах, в литрах человеческих слез и страданий, в их предсмертных муках. Ей бы хотелось быть небом, потому, что оно каждый миг другое и потому, что оно далеко от всего этого, небу плевать на человечество, оно извергает снег и слезы дождя, и ему плевать, что иногда оно приносит беды, ей бы хотелось быть небом так сильно, что бы она отдала все что угодно, да вот только нечего отдавать, потому, что уже слишком давно ничего не осталось. За ней захлопнулась дверь, и в коридоре теперь было слышно лишь ее шаги и дыхание, такое глухое и душное молчание. Айвен остался всего за стеной, но казалось, что пролетели столетья этого забытия, что все настолько быстро изменилось, будто кто-то перекрутил стрелки на часах, будто кому-то это было нужно больше других. Черная Королева прижалась к холодной стене, закрыв глаза, ей хотелось уничтожить свою ярость, в данный момент она даже не знала, от кого больше хотелось избавится - от зла и ярости, или от невыносимого Волка. Это все на нее обрушилось словно волна, словно цунами, которое не лишило ее жизнь, лишь потому, что побоялось, что не справится с своенравной Черной Королевой Клуба Адского Огня. Словно в сердце вошла золотая стрела, гнев разрывал на куски, а она отчаянно пыталась совладать с собой, но это ей удавалось ей плохо. Ногти с надрывом вжались в ладони, за секунду пробивая нежную кожу, выпуская наружу кровь и теперь ее ладони были такие теплые, от собственой крови и собственной злости. Пожалуй руки Селена Галлио всегда были по локоть в крови, но сейчас все было даже слишком буквально. Для любого другого человека это бы было больно и невыносимо, а ей было плевать, ведь эта боль, она такая нелепая, и по сравнению с болью которая она может дарить другим смешная. Бьется и рвется наружу злость и обьемы ее велики, а совладать так сложно, но она из последних сил пытается это сделать и помочь никто не может, некоторые вещи человек должен преодолевать сам, в такие минуты, начинаешь ценить одиночество и тишину и благодарить небеса, что такое чувство вообще возможно, что это чувство, оно не придуманое, а настоящее, даже более реальное, чем Королева и весь этот маразм. Может быть это снова мираж, эфемерный и сладкий обман, но он так приятен, так же приятен, как и чувство от теплой кровь на руках. Что она может добавить в кровавым восходам и закатам?... Что она может изменить своей злостью?... Все вышло из под контроля. Она хочет то, что видит, но видит, что ничего нет, ничего не было и нет, может быть в это поверит кто-то. Все знают, что у роз есть шипы, они придают розам, какуе-то остроту, но все, что похоже на сладость - окажется горьким во рту. Конечно, все думают, что все условности, все думают, что все знают, а все, что болело - прошло, было так хорошо, пока как всегда не наступило плохо, вот и очередной закон жизни. Никто не может ей запретить, а кто попробует, каждый вздох того человека, может стать последним. Калечат и ранят, и сердце сжимают вежливой ложью, и она стала холодной и скользкой тоже, вот потому и не будет боли. Холод от стены был никчемный, по сравнению с ее мыслями, которые разбегались в разные стороны, оставляя совершенную пустоту, посреди темного коридор. Ее тело медленно сползало по стене, она старалась остановить себя ладонями, и хваталась за стену, но на стене оставались лишь кровавые потеки, следы, от ее окровавленых рук. Ее сердце - виолончель и кто-то вечно пытается сыграть на этих струнах, но это невозможно. Темнота, смешная с ее сбивчатым дыханием и медленно Селена уже готова была сроднится с полом и плевать было, сильные руки не могли ее сдержать, ноги подкашивались будто сами собой, такой веселый факт. Она забыла об Апокалипсисе, о Страннике, который тоже был в этом здании, ей не хотелось думать о событиях, которые произошли несколько минут назад и растянулись для нее в вечность. В голове яркой нотой, вспыло лишь одно - я все еще здесь... зачем?... И она таки вспомнила зачем она здесь - переговоры, Чарльз Ксавье и теперь она понимала, что нет ничего важнее чем эти переговоры, которые нужно совершить как можно скорее, пока еще не все утеряно. Она понимала, что Апокалипсис уже наверное выслал своих "слуг" на "охоту" за ней, и это она чувствывала всем своим нутром, но поднятся на ноги не хотелось. Инсктинкт самосохранения не работал и с этим уже было пора боротся, только до нее это какого-то черта не доходило. Что нужно держатся, не за смерть, а за жизнь и тогда в этой жизни все будет правильно.
Sunspot: Волчата сегодня не спят, Клубные сны на зубах у волчат… Танцуй со мной, пока светит луна, Пока я не перегрыз тебе провода… Клубные сны… Поджигай и смотри, Как красиво горит твоя жизнь В отражении наших, желтых глаз… Оо, что такое преданность по вашему? Способность все отдать за одного человека? Возможность пожертвовать собой, принести себя в жертву? Желание во всем угодить, страх оплошать? Ненависть к врагам и любовникам, отвращение к подхалимам и надменная небрежность с равными, или теми кто таковыми себя считает? Возможно. Только не для бедного, молодого Роберта. Роберта, который ненавидел Селену Галлио. Роберта, который винил ее во всех своих проблемах, в том, до чего он докатился, в том, что ему нравится быть преданным ей, в том.. да во всем, черт подери! Извращенная преданность? Да нет, это пожалуй куда выше порядком. Любовь? Скорее страсть, ненависить к самому себе от осознания собственной беспомощности, от того, что ему никогда не быть выше. Что она нашла в Нуаре? В этом выскочке, Волке, животном… Да, тут вы пожалуй правы, он призирал его. Ненавидел. Считал жалким и беспомощным зверем, который мечется из стороны в сторону, не находя покоя нигде. Что же, каждый выбрал наказание по себе, по своим меркам и потребностям. Любовь - беспощадная тварь. Она не выбирает свои жертвы и косит всех без разбору, словно венерическая зараза. Первые симптомы этой болезни, как правило, сопровождаются чрезвычайно приятными ощущениями, и наивные люди безрассудно бросаются в их волны, не подозревая, что их ждет дальше. Любовь постоянно сопровождает ее верная спутница и подруга по имени Боль. Вам обязательно придется с ней познакомиться, так как с каждой заветной и сладкой инъекцией любви Вы получите щедрую порцию жгучей и невыносимой боли. Так было всегда... А если эта любовь неразделима? Если то чувство, что принято делить на двоих взвалено целиком на ваши плечи, причем груз его, отягощенный посторонними факторами, настолько тяжек, что нет сил даже приподнять голову. Сущность и явление, противоречие, содержание и форма, целое и часть, внутренне и внешнее, действительность и возможность, необходимость и случайность, причина и следствие, субстанция - все это категории сферы опосредствованных отношений.... Все эти цели были поражены ядом Черной Королевы, которые медленно отравлял душу ДаКосты, растекаясь по сознанию и крови. Разнося все новые и новые вирусные клетки по всем органам и тканям, заставляя сердце биться быстрее, руки чуть дрожать, уголок губы то и дело дергаться. Впрочем, она не замечала этого, настолько умело Роберт это скрывал. Возможно, на это уходило слишком много сил, времени, нервов, но это был такой своеобразный спорт. Как гонка вооружений – кто же будет сильнее в этот раз? И Санспот в очередной раз проигрывал. Он снова бросал все дела своей корпорации, сваливая их на помощников, которые уже готовы были взвыть от постоянных отлучек. «Зачем он вообще вернулся? Сидел бы в своем Нью-Йорке, оставил бы все на нас… Нет, только он прилетает, только мы вводим его в суть проблем, как он тут же срывается с места и пулей вылетает обратно…» Да, именно так. Только он, приехав, успевал понять в чем вообще дело и над чем ему нужно подумать, как личный телефон тут же звонил, воспроизводя властный и не терпящий отказов голос Селены. Он снова ей нужен. Даа, хоть чего-то он добился на этом поприще. Она уже не может обойтись без него в каких-то совершенно бытовых мелочах. Или просто его страх, молчаливая страсть, взгляд темных, почти черных, карих глаз, который вечно сверлит ее спину, подпитывает ее? Может его энергия тоже теперь течет в ее теле? Может… Дурак, ты сам привык, ты сам готов выдумать любой повод, что бы сбежать от нее и тут же как собачка возвращаешься обратно. Любовь - это попытка дать то, чего у тебя нету тому, кому это не нужно… И да, он опять или скорее снова сорвался с очередного экстренного совещания созванного им самим часов 6 назад и в прямом смысле взлетел, на бегу меняя цвет кожи с обычного на иссиня-черный. Глаза Роберта загорелись огненно-желтым светом и он поднялся куда-то очень высоко, развивая доселе не досягаемую для него скорость. - Что им понадобилось у Ксавье? Почему никогда ничего нельзя объяснить по-человечески? – думал ДаКоста во время полета, продлившегося без малого 4 часа. Но вот и он, как и все на этой земле закончился. Ноги мутанта встали на твердую землю у особняка мутантов Икс, столь до боли знакомого места. - Она определенно снова издевается надо мной, - пробормотал Роберто. Ему всегда было не по себе с стенах этого дома с тех пор, как он бежал на родину, а потом вернулся. Но уже по другую сторону баррикад. Он столько раз уходил от них, столько раз его принимали обратно.. Что мешает ему бросить все, оставить эти бесполезные попытки добиться недостижимого и опять попроситься назад? Плевать на недоверие, плевать на то, что все они будут призирать тебя. Ты хотя бы не будешь противен сам себе, о Черная Ладья Черной Королевы. Так что же мешает? Она. Такая беспомощная со стороны и такая сильная, с железным, титановым стержнем внутри.Раздирающая руки в кровь и ищущая совета у холодной, каменной стены этого ненавистного дома, стены которого так тяготили ДаКосту. Но он в сотый раз был готов наплевать на самолюбие. И все-все-все ради чего? Пары сухих фраз? Очередного обжигающего взгляда Айвена, очередного укола самолюбия, затаившегося где-то в глубине… - Вы как всегда неподражаемы в выражении своих эмоции, мисс Галлио. Право слова, я не думал что проведя в полете четыре часа, застану вас всю в крови, размазывающую свою гордость по стенам этого заведения. – сказал он, появляясь из тени какой-то арки. Надо же, Санспот еще помнит что тут и как. И ремонт кажется сделали после последней стычки… Его голос разрезал тишину, которая впрочем была вполне закономерна. Кто мог сейчас помешать ей, такой прекрасной, в своей отчаянии? Только горстка людей была способна на такую дерзость и Роберт был рад относить себя к ним, причислять себя к “лику святых”. Но что стоило ему это напускное равнодушие, этот спокойный голос, это легкое недовольство, отточенная способность балансировать на грани упрека. – Или…? Да? – куда тише сказал мутант, подходя к Королеве, все так же на пути принимая нормальное физическое состояние – огонь в глазах угасал, они возвращали себе естественный цвет, как впрочем и все остальные части тела, вместе с одеждой – черными брюками и неаккуратно заправленной рубашкой. [Хо-хо, как в дешевой мелодраме под конец-то.. ] Она знала о чем он, а он никогда не называл Айвена по имени вслух. Во всяком случае без особой на то нужды. Бедный протеже Селены Галлио, бедный молодой человек, бедный Роберт. На что он подписался, зачем он подписал свой смертный приговор? Зачем сблизился с ней, зачем поставил себя в зависимость, думая что она зависима от тебя? Зачем питать себя бесплотными надеждами, хотя она и правда приблизила его насколько возможно, и куда больше. Он знал слишком много, что бы она просто так прикончила его. Дурак, может поэтому она и держит тебя рядом? Как щенка. На поводке.
Black Queen: Водоворот времени, беспощадной вечности, которая не щадила никого и ничего, окутывал Селену в данный момент. Казалось, что был проигран бой, за право владения вечностью, и теперь оставалось лишь платить, за тот рай, который был украден. Темнота и тишина коридоров, не приносила успокоения, сидеть и слушать молчание, но хотелось кричать в темноту. Когда злость перекрывает любые пути для отступления, а тебе лишь остается разрушить этот плен. Словно безмолвные тиски, которые сжимали, которые не давали нормально дышать, все это вело к первой стадии безумия, хотя безумство уже не могло ничего сделать из того, что уже было в ее жизни. Каждый говорит, куда лучше идти, но ни у кого нет настоящего ответа, не просить помощи или спасения из бездны, просто потому, что она не нуждалась в чьей-то помощи. Иногда один на один с собой, начинаешь понимать некоторые вещи, которые раньше были укутаны сумраком. Когда темнота начинает давить на глаза, когда тишина это все, что нужно сейчас, когда кровь струится по рукам, оставляя на стенах и полу свои теплые следы, но время ее больше не заботит, все меняется, все течет и каждый миг напоминает о том, что больше никогда не вернется. Эта была моментная слабость, случайный порок, когда даже земля уходила из под ног – ты пепел, я пепел, нас друзья, убитые горем, развеют над морем. Темные глаза Селены Галлио, которые еще совсем недавно были красными, они блестели кровью и желанием убить, разорвать, не оставить ничего, злость и агрессия, сменяющаяся неудержимым гневом, но сейчас все практически прошло и лишь кровь на ладонях напоминала о том, что иногда нужно совладать с собой, не выгодно быть слабой и доброй, потому, что всегда будет стоять кто-то за твоей спиной, готовый в любой момент, вставить тебе нож в спину. Уже нельзя спокойно спать, потому, что безмолвно и тихо, кто-то ждет того момента, что бы убить тебя, пока ты будешь спать, словно тень будет этого ждать и давить на тебя всем весом, беспощадности и отчаяния. Нельзя идти, не оборачиваясь и не поднимая глаз, потому, что всегда будет идти кто-то за твоей спиной. Нельзя улыбаться, потому, что каждый от тебя ждет чего-то плохого. Нельзя быть слабой, потому, что действительно каждый ждет этого момента, что бы раз и навсегда покончить с тобой. Ничего не боятся и не показывать, что даже Черной Королеве иногда бывает тяжело. Но это не имеет значения, ничего не имеет значения, потому, что воздух это то, что расходится по нашим венам, кровь это то, что течет по нашим венам, все это жизнь, которую в любой момент можно прекратить, если лишить человека чего-то важного, но не всегда. Не все вещи можно подвести под шаблон, не все в этом мире не вечно, и если кто-то говорит, что есть конец у всех дорог и у всех мелодий, то конца вечности и бездне нет. Ощущение того, что падаешь так низко, что врядли сможешь выбраться из этой бездны, ощущение того, что тебя кинули в болото, а потом забыли вытащить. Словно коврик, об который постоянно вытирают ноги, но разница была лишь в одном – все это видимость. Селена могла заставить, кого угодно поверить, что она подавлена, что она зла, и что ей не плевать и все ей будут верить, лишь только потому, что этого хотела сама Черная Королева. По своей сути, она всегда была в центре игр, в центре всех свои жестоких игр. При одном взгляде на эту женщину, никто бы и никогда не сказал, что она такая, какая есть – злая, властная, жестокая, агрессивная, импульсивная, эмоциональная, бессердечная, бессчувственая, наглая, сильная… Сила женщины всегда в ее слабости, а Селена может испепелить вас одним лишь своим взглядом, просто нужно дать ей повод. Она хорошо умеет играть, и вы никогда не знаете, какая она наверняка. За маской озлобленности и жестокости, не скрывается добрая и чувственная женщина, за этой маской нет ничего, там пустота и вечность. Никогда не стоит искать добра там, где его по факту быть не может, а уж в Селене Галлио тем паче добра нет. Ей не свойственна нежность, привязанности, сожаление, сострадание, забота, и прочие глупости, которыми страдают современные люди. Некоторые вещи, она все же может признать – договор, обещание, ведь она ценит и одновременно ненавидит тех людей, у которых она осталась в долгу, которые когда-то и что-то для нее сделали. Это так сладко, это так жестоко, ощущать, что Черная Королева Клуба Адского Пламени, тебе чем-то обязана, но это одновременно и жизнь на грани, ведь от Селены действительно можно ожидать чего угодно и когда угодно. Вот сегодня ты еще дышишь и ложишься спать, а на утро уже не просыпаешься, а потом тебя находят мертвым и никто не сможет заикнуться, что это сделала жестокая Королева, потому, что Селена обычно не имела прямого отношения к «мокрым» делам, на это у нее было много «наемных убийц», которые давно входили в Внутренний круг Клуба, которые были самыми хорошими убийцами, которые редко оставляли следы или наоборот все делали столь пафосно и красиво, что даже чья-то смерть на белых простынях, казалось искусством. Истерзанными руками она нажимает клавиши на телефоне, он не берет телефон – он обречен. Медленно телефон падает к ее ногам, теперь все к чему она притрагивалась, окрашивается ее кровью, королевской кровью, теплой кровью. Холодный пол, холодные стены, темный коридор, не хватает лишь дыма сигарет, у нее не осталось сигарет, они остались там… где-то в прошлой жизни. Казалось, что все осталось там, за горизонтом, а ей остается лишь смотреть на горизонт и понимать, что невозможно вернутся в какие-то минуты, и не быть ей в тех минутах больше никогда. Ей все равно, что она находится здесь, ее не видит никто, она может рисовать на грязных стенах своей кровью картины, в которых кто-то плачет, а кого-то зовут, торопливы чьи-то шаги, никто не видит, никто не узнает и она может себе это позволить. Позор – это лишь то, что видят люди, а остальное это просто безмолвные разговоры с собой, осознание чего-то, что раньше было недосягаемым, далеким, то, что находилось за горизонтом, а теперь все стало так понятно, будто кто-то подарил очки. Куртка на Селена пахла Волком, и ей казалось, что этот разрывает ее на куски, казалось, что от этого запаха не отмыться, что даже если Луна разорвется на куски, она все равно будет чувствовать этот запах. Словно закон подлости, снять ее было нельзя, словно кто-то соединил ее с этой одеждой навсегда, все не вовремя, все как назло, все и все пытались вывести ее, ей так казалось, и в какой-то степени она была права. Руки так и тянулись, что бы разорвать это тряпичное изделие на куски, но получалось все иначе. Кровь сочилась из исцарапанных рук, теплыми и мелкими каплями опускаясь на пол, она прикусывала губы до крови и пыталась остановиться, перестать терзать себя, перестать думать, но ничего не получалось. Ощущение грязи, даже ошибки, теперь еще дочерпывалось жжением в руках, этим запахом, который был, совсем не ощутим, но Селене он бил в нос так, что снова хотелось разнести все вокруг. Черная Королева услышала чьи-то шаги в темноте, гораздо раньше, чем появился, образ и она была готова ко всему. Не чувствовала она опасности, не было этой тревоги, ей никогда не нужно было боятся чего-то или кого-то, она всегда была на чеку, но не сейчас. Сейчас она была столь влюблена в собственный гнев, что не одна живая или не живая душа, не могла ее напугать или заставить сменить гнев на милость. Есть люди, которые любят сове изображение, свой стиль, голос, тело и прочее, а Селена была жутко влюблена в свою ярость и злость, каждый день она дарила, эти чувства людям и это приносило ей удовольствие, но ни тогда, когда убивало ее саму. Да, пожалуй, давно она уже не терзала себя, когда была зла, а в данный момент ей было плевать, ей приносило глубокое эстетическое удовольствие. Селена не хотела поднимать глаз, и не подняла бы их, если бы не услышала голос. Роберт. Моментальное осознание того, что это был он, тот, кто не брал телефон и был обречен. Странная связь, ты звонишь, а на твои звонки не реагируют, но очень реагируют на твое состояние, ничего не говоришь, бежишь от всего, а тебя находят, даже там, где тебя просто не может быть. Это приятно?... В какой-то степени это лестно, а в какой-то степени это страшно, потому, что состояние, что за тобой следят, словно тень следуют за каждым твои перемещением, чувствуют каждую твою нелепую боль, каждую твою вспышку ярости и готовы преодолеть пространство и время, что бы оказаться там, где будешь ты, где тебе больше всего нужны, в те минуты, когда весь мир всей своей тяжестью давит на тебя. Тебя найдут на обочине жизни, на краю пропасти, на смертном одре, тебя найдут везде, где только захотят и даже плевать на то, хочешь ли этого ты, нужно ли это тебе, но подсознательно ты всегда ждешь, что кто-то тебя найдет. Ты не произносишь в слух имени, ты даже не думаешь, но ты все и так прекрасно знаешь, а где-то далеко, еще кто-то знает, на столько же хорошо, насколько знать можешь только ты и больше никто. Бобби. Человек, который попал в Клуб Адского Огня, при всей своей не любви, к Клубу. Человек, который стал Черной Ладьей Клуба, который соответственно входил в Внутренний Круг. Такая честь была не у всех, не каждый мог добиться такой чести, даже после пребывания в этой организации многие годы, сделав многое. А у него было все – неимоверная сила, которая однажды была даже спутана с экстернальской, что уже говорит о многом, огромная империя, которая досталась в наследство и не очень веселая судьба и весьма «черная» биография. И никто бы конечно не удивился, что такой мутант состоит в Клубе Адского Пламени, но была вещь, которая удивляла многих. Он ненавидел Клуб, это мог знать любой эмпат или телепат, и даже человек, который просто хорошо понимает людей и умеет читать по глазам. Какая Королева и Король в здравом уме, держали бы такого опасного и неуравновешенного человека в Клубе?... А вот Селена Галлио вполне могла себе такое позволить. Но и тут все было не чисто. Селена всегда была себе на уме, и всегда отличалась своей неординарности, которые многие [завистники таланта] обзывали глупостью, да только некоторым было плевать. Роберт попал в Клуб, именно по сначала предложению Селены, а так же по ее инициативе, что же подтолкнуло эту дамочку на это?... Все до банальности просто. Можно, хоть и с огромной натяжкой, но сказать, что данный мистер спас ей жизнь однажды, данная жизнь, однажды их столкнула, и видно захотела, что бы они еще много раз, встречались на своей жизненном пути. В биографии этого мутанта, было много всякой всячины, о которой Селена знала. Она практически никогда не вторгалась в ее сознание, потому, что для нее это было опасно, хотя иногда ей было плевать, она не пытала его, что бы узнать все, что ей нужно, она не обещала ему золотые горы, она не угрожала… он все рассказал сам. Была всегда одна деталь, вернее был уговор. Когда-то еще близкая подруга, спасла жизнь Роберту, а собственно Селена обещала ему ее воскресить. Могла ли она? Могла, помимо всех способностей Селена Галлио, была еще и Жрицей, магом, но пока сдерживать свое обещание она не спешила, почему, лишь, наверное, потому, что он рядом ей ничем не мешал, даже больше. - Не могу понять, это новая мода, выводить меня с самого утра, м? – прохрипела Селена и медленно так стала подниматься на ноги, пряча за спиной окровавленные руки, но, не пряча, красные, как та же кровь глаза, - ты мог вообще меня не увидеть, - она была бесцеремонна, и если к ней обращались на «вы», она чаще всего, отвечала на «ты», не всегда нужна культура, особенно когда тебя окутывает злость, со всех сторон, словно сети, какая-то паутина, и где-то тут должен быть паук, что бы закончить свое дело, что бы добить свою жертву, пока она запуталась в сетях этой паутины, и не может выбраться, - почему ты не брал трубку? Хотя нет, молчи, не хочу слышать всяких жалких оправданий, - Черная Королева была холодна ко всем людям, не зависело ее отношение от того, какое место люди занимают в ее жизни. А ей нечего было больше сказать, ибо пребывала она в совершенно неадекватном состоянии, прятала руки, раздирала их еще сильнее, смотрела глазами, налитыми кровью просто на Роберта, и все еще ее не покидал запах от куртки Айвена, в ушах стоял звон падающих ножей, и глаза привыкли к практически совершенной темноте коридора, в конце которого был свет, едва заметный, но свет ибо там она еще не успела побить в порыве злости лампочки, потому, что никто не соизволил к ней выйти. Она могла говорить, что угодно, она могла грубить и дерзить, но по сути, никто бы не ответил ей тем же, на самом деле тем же, а не жалким подобием того же.
Sunspot: Словно я приговорен От рождения? Так стонал Пигмалеон: Наваждение! В добровольную тюрьму Фавном бешеным: Не утонет тот, кому Быть повешенным. К чему вся эта фантасмагория? К тому, что я возжелал бросить лозунг: изменим смерть к лучшему! Умрем достойно! Редко кому удается достойно жить. Живущим недостойно, за редчайшим исключением, и смерть уготована недостойная. Обидно, что живущие достойно порою недостойно умирают. Изменим же смерть к лучшему! Ведь в сущности, что такое смерть? И что такое достоинство? Не более, чем слова. Слова – это всего лишь условные обозначения. Конвенциональный код. Язык можно сравнить с правилами дорожного движения: разработали знаки – и договорились их соблюдать. И все соблюдают. Не соблюдешь – в лучшем случае, уйдешь незамеченным. А могут оштрафовать. А можно вообще убиться насмерть. «Killed by death» - песню такую знаете? Так и язык. Все соблюдают правила – иначе мы друг друга перестанем понимать. Инчускар молыжо кон. Абриголыжго молыт обенчукс кэбан. Глобализого, мартысмаль, корпидо, хлыщ – обвалордызи магрогомо суть пенсия. Вы меня понимаете? Не вполне? Возможно, я не соблюдаю человеческое соглашение? Но кто сказал, что я должен соблюдать его? Тот факт, что я рожден в человеческом стаде, вовсе не имеет следствием безусловное соблюдение принятых там законов. Не соблюдешь – в лучшем случае, уйдешь незамеченным. А могут оштрафовать. А можно вообще убиться насмерть. «Killed by death» – песню такую знаете? Но я все же, на свой риск, сяду за руль в опьяненном состоянии, с затуманенным разумом и нетрезвой головой. Поверну ключ зажигания. Хмыкну, прищемив педаль газа. Лихо развернусь через две сплошных. Стремительно помчу из ряда в ряд, не касаясь поворотников. Ну, кто мне навстречу?… … Казалось бы, причем здесь любовь? А вроде бы и не причем. Это же и не любовь. Это безумство. Это полный вперед через две сполшные, на красный свет, подрезая тех кто сбоку. Всё дело в том, что человек должен быть от чего-то зависим. Он должен обязательно иметь какое-то пристрастие. Ему необходимы наручники. Есть зависимые от героина. Еще больше зависимых от сигарет и водки. Бесчисленное множество зависимы от любви. Любовь – это эмоциональная зависимость, это страх души. Некоторым каждый день требуется доза, а то и все три. И все мы подсели на нее. Зависимый от наркотиков стремится добавить что-то в свой организм, будь то глоток дыма, затяжка спирта, или круглый кубик раствора. Зависимый от любви, наоборот, стремится исторгнуть из себя нечто, что как иногда оказывается никому и ненужно было. Но зависимые от наркотиков долго болеют, и часто потом умирают. А зависимые от любви порождают перед смертью других зависимых: так они пытаются обмануть её, смерть. Все мы – чьи-то попытки обмануть смерть. Но смерть не обманешь. Ха-ха-ха. А можно ли обмануть человека, прожившего на этой земле несколько тысяч лет? Который столько видел, столько знал.. Который пережил всех, кого знал. Можно? Нет ничего невозможного. За криком крик, за далью даль, Орёл на решку камнем в штопор, И только воли мрачной сталь Иглой судьбу не вязнет штопать, И только злобы пьяный смех, Упёртый жезлом в рог бараний Сквозь бурелом усохших вех Сквозит как луч рассвета ранний. В асфальт каблук как сердца стук, А новый день как камень в пропасть: Пускай трещит прогнивший сук, Вращая ненависти лопасть; Пускай монеты стёртый диск Сверкает лезвием у горла. Известен путь. Оправдан риск. Долги уплачены. Мост взорван. - А что, нашлось так много желающих? Право, не понимаю их бесполезные метания. Помоему в посление несколько месяцев это удавалось только мне. - хаха,мы еще и самомнение имеет. пытаемся иметь. Сохранить хоть что-то в себе достойное. - Это не конструктивный вопрос, Селена. Я здесь, прилетел по первому. Ладно, по второму зову. Я, заметь, опять бросил все ради твоей сиюсекундной прихоти. Ради новых упреков в мой адрес? - оо, нет, он не дерзил ей. Дерзить и грубить умела только она.. Жалкое подобие. Всех остальных вместе взятых. Ты и сейчас не прочь бы начать разглагольствовать, развивать непонятно почему возникший в голове глупый вопрос, что бы отвлечь ее от страданий. Опять поманить счастьем, да вот беда – любовь она же не синица в руке, она - журавль в небе. и если ты ее не ловишь она улетает. И может больше не вернется. Пошло? Но разве жизнь – не пошлость? И разве не пошлость – смерть? А там, где Любовь, там нет жизни и смерти. Там Вечность, у которой нет срока. Любовь сотворила этот Мир. Что толку взывать к бестелесным призракам? Она встает в твоей крови усталыми снами. Мрачными видениями, сокрушающими твою мозговую оболочку. Сколько раз ловил ты себя на мысли «а не схожу ли я с ума?» - и в скольких из тех раз ответ был отрицательным? Тогда откуда в тебе сейчас эта ясность и уверенность? Не есть ли она – констатация твоей слабости? Ведь ты так ослаб. Ты так слаб, чтобы противиться.
Black Queen: Положи меня на кровать, И накрой меня одеялом. Я буду тихо лежать, Хотя до сих пор летала. Пусть летела вниз с высоты, Но теперь мне гораздо хуже. А я то думала - ты Тот укол, который мне нужен. Селена казалось, сходила с ума, или уже давно сошла, просто никто этого не заметил?... В прочем, даже это уже не имело значения. В некоторые моменты нашей жизни, мы перестаем думать о чем-то хорошем, и думаем лишь о плохом. Но когда уже сам человек становится синонимом к слову «плохой», вот именно тогда становится действительно все равно, на самом деле наплевать, ибо оно того не стоит. На вид, все может быть более чем серьезно, и может даже показаться, что кому-то не все равно, что кто-то откликается на зовы тишины и темноты, но на самом деле все гораздо проще. Людям действительно свойственно все усложнять, придумывать какие-то сложные пути, искать выходы, там, где их уже давно нет, а все так просто, есть только черное и белое, и капли крови на этой пленке. Ведь жизнь это черно-белая картина, на которой грешники пытаются рисовать яркими красками, но не всегда у них это выходит. Это так сладко и это так жестоко, заключить вечность в одно мгновение, когда становится действительно все равно, когда кровь на руках, уже не такая теплая и вообще кажется, что не твоя, что все это боль вчерашнего дня, а сегодня будто, что-то пропала, чего-то нет, даже памяти, словно мимолетное видение, не захотело превращаться в вечность, а стало лишь иллюзией, а по сути стало обманом. Обман… люди любят обман, этот обман питает многих из них, дает право на жизнь, но интересно, кто же дает право на обман?... Кто заставляет врать, даже тогда, когда это совершенно не требуется, когда лучше услышать правду, когда эта правда горькая, когда эта правда режет глаза, когда эта правда не даст остановиться, когда эта правда нужна как чистый воздух, а взамен ты получаешь отравленный воздух, и приходится его пить. Клоуны смешат кого-то, потому, что быть смешными эти их работа, а кто же придумал работу, которая не дает согреться и сжимает, словно тески сердце? Кто-то… и в такие моменты хочется быть этим «кто-то», что бы взять на себя его работу. Но все это действительно не важно, будет время, когда все станет не таким театральным и уже не будет столь печальным, может быть когда-то наступит такое время, никто не знает когда, никто не знает зачем, но подсознательно каждый хочет этого времени, что бы зрители разошлись, что бы можно было даже дышать не театрально, что бы можно было не играть на публику, что бы забыть вообще, что была публика, что, были люди, когда же наступит время, когда можно будет все забыть?... Это самое жестокое слов… это самое жестокое слово…никогда…никогда. Она – желтые листья на шахматной доске, оставленные кем-то в холодном парке, она вырванный из книги смятый листок, она то, что разбито и то, что уже не склеишь назад. Селена Галлио смотрит своими темными глазами и всегда отчетливо дает понять, кто и какое место занимает, она не позволит вам жить вольностями, она всегда может оборвать нить, вся ее злость, это уже как легенда, как сказка на ночь, которая медленно превращается в ночной кошмар, ведь она действительно такая, как о ней говорят. Самодовольная стерва, которой совершенно наплевать на чужое мнение и на людей, которые ее окружают, ей плевать, что они все для нее делают, что они ей говорят и чего пытаются добиться, все равно она делает так, как хочет она и поступает так, как считает нужным, ну а все остальное это лишь игра, что бы им все казалось, что они действительно могут, что-то изменить. Когда же кто-то поймет, что в жизни с Черной Королевой, вы становитесь, безмолвны, безличностны, ваше мнение действительно ничего не значит, вас будут обязательно подавлять, не ясно?... Но ведь некоторые так и тянутся к Селене, будто она идеал милосердия и добра, но она давно прогнивший человек, для которого нет ничего святого, нет ничего настоящего, для которого вся жизнь игра, а все люди, которые ее окружают – куклы, играющие в ЕЕ театре. Кто-то из них умрет, лишь по первому ее зову, кто-то пропадет и больше не явится, каждый будет жертвовать чем-то ради этой сумасшедшей женщины, ведь даже не задумываясь, каждый из них зависит от нее и пытается доказать, что имеет право на жизнь. Черная Королева давно бы уже убил его, если бы чем-то не была ему обязана, именно поэтому, она не любила когда она кому-то и чем-то обязана, потому, что это всегда сдерживает и не дает сделать, что-то плохое, начиная от приношения мук и заканчивая убийством. Руки Селены, которые всегда были по локоть в крови, в данный момент были связаны лишь прошлым, лишь некоторыми обязательствами, и это неимоверно бесило. Столько факторов, которые не давали сейчас спокойно жить, которые будоражили сердце и не давали думать о чем-то еще. Истерзанные руки, эта куртка, которая и вовсе не давала покоя, холодный коридор, темное помещение, теперь еще и этот несносный мальчишка, которые всегда считал, что кто-то дал ему права, в таком тоне с ней разговаривать и показывать свое «я», когда этого от него никто не просит, когда это его «я» проще придавить, чем стоять тут и слушать, когда уже нет совершенно сил никого слышать, когда мысли переполнены слишком многими вещами, вещами которые так просто не отпускают, которые держат и словно тиски, не дают даже сделать шаг, шаг куда-то в забытье, и так хочется кричать «отпусти», но ты знаешь, что никто тебя не услышит, никто не отпустит и так и будешь ты, словно раненый зверь кидаться от стены до стены, в поисках спасения, которого нет. Некоторые раны, никогда не заживают, некоторые вещи невозможно склеить назад, словно дорогая ваза, которую проще выкинуть, чем клеить и смотреть, что она уже не такая как была, что на ней теперь есть изъяны, которые терзают эстетический взгляд и иногда не дают спокойно уснуть. Словно сон, это что-то такое призрачное и не настоящее, то о чем давно позабыто, что уже столь не реально, что понимаешь, что тебя ждет, но каждый день пытаешься отстрочить этот срок. - Роберт, а давай я буду делать то, что считаю нужным, а если мне понадобиться твое мнение, я тебя обязательно спрошу, сечешь? – она была спокойно, она даже не повела взглядом, ее руки, которые раньше были спрятаны за спиной, теперь сложились на груди и ей совершенно было наплевать, что эти руки в крови, что это так заметно, что нужно будет отвечать на вопросы, что нужно будет врать, ну и плевать, - если бы тебе это все не нравилось, ты бы не срывался и не летел, не правда ли? Признай же ты, наконец, что, сколько я буду тебя звать – ты всегда будешь отзываться, потому, что для тебя это уже как наркотик, этот самообман о том, что ты нужен мне, что я зову тебя не просто так, и в этот раз, все довольно серьезно, это не пустяк, ну если конец света это пустяк, то можешь считать, это очередной моей прихотью. – на лице Селены заиграла ехидная ухмылка, просто потому, что она могла позволить себе говорить, что угодно и кому угодно, ей никогда не было стыдно, у нее не было совести, она могла вмешать в грязь и даже об этом не задуматься, ведь такова была ее истинная суть.
Хамелион: /откуда: Комната Хамелион/ Ванесса, быстро перебирая ножками, шла по коридору. Небольшая прогулка по улицам навела бы в её голове порядок и спокойствие. Достав из сумки кошелёчек, Ванесса пересчитала купюры, и, довольная своими "запасами", ускорила шаг. "Да...куда бы сходить?" На улице уже пробивались первые лучики солнца, но они были столь незначительными, что наступающее утро не казалось таким уж тёплым и ясным. Уже начали петь птички, и Несса почувствовала себя гораздо лучше. Душа просыпалась, а настроение поднималось. Незаметно на лице девушки появилась улыбка. От Нессы веяло теплом, а её личико было настроено на поднятие настроения окружающим. Вот уже несса подходила к входной двери. Душа и тело рвалось на свежий воздух, а голова стремилась отдохнуть от проблем. Начинается утро... /Далее: Парадный вход/
Sunspot: я об кафельный пол разобьюсь на куски милионами осколков, тысячи лиц утекая сквозь руки, я лечу вниз я лечу к тебе, я лечу к тебе, я лечу окрылилось отраженье мое за стеклом смотрит в окно, просится в дом не целуй меня на ночь, не маши рукой вслед посмотри на меня, меня больше нет Они все так же стояли в коридоре. Селена, женщина-полубог, имя которой уже стало синонимом слова "страх","ужас","смерть" и Роберт, запувшийся в своих собсвенных мыслях и ее оковах, сам себя убеждавший в чем-то ненужном, сам себе перечевший, сам себя уничтожавший. А за окном прохладное утро, весна, черт подери.. Весь день впереди, да что там день – почти вся жизнь, наверное? Насекомые не знают зимы. А мы, вероятно, тоже чего-то не знаем? Ну, того времени года, которое настаёт, когда все мы мертвы? Наша осень уже не за горами: мы бьёмся лбами в тёплое стекло. Хорошо бы повезло вылететь вон и заметаться среди уже тронутых зеленой листвой веточек, а? Или нет. Лучше остаться за стеклом. Здесь теплее, а значит, проживём подольше. Еще не один день будем зудеть и переползать с места на место (если только раньше не прихлопнут). Но мне интересно, как будет выглядеть этот мир, когда наши высохшие трупы усеют подоконник? Говорят, кому-то удастся выжить. Кому-то? почему кому-то. Черная Королева выживет. Она переживет и тебя, жалкий щенок, и Ксавье, и Магнето, и Айвена и всех остальных. Ей легче,да? Она может делать что захочет. Все равно, стоит подождать лет 50 и поколение смениться само собой. Да что там ждать, проще сделать все самой. Ведь ее руки всегда по локоть в крови.. И почему до сих пор не в твоей,а, Бобби? ДаКоста поморщился – в отдалении послышались чьи-то шаги и хлопнула входная дверь. И еще кто-то осмеливается бегать тут. Голова Роберта чуть закружилась. Стены по-прежнему давили на сознание, мешали думать. Воспоминания как будто сами собой выпрыгивали из недр памяти. Вот он впервые перешагнул порог школы, вступил в команду, получил “имя”.. А буквально через месяц ряды членов того самого ненавистного Клуба, из-за которого погибла Джулианна, закрыв его собой, пополнились мистером ДаКоста страшим, который кажется был к тому же и лордом. Или графом.. Хотя что больше волновало его сына - он был первым, кто предал его на жизненном пути, а дальше – как снежный ком. Или просто он так себя позиционировал? Или может ему платили той же монетой за его предательства, перебежки, иногда двойную игру? Но ведь он не виноват.. И все равно, в конце концов, они бросили его. Даже не пришли попрощаться в аэропорт, пусть Санспот и убегал слишком быстро. Ему необходима была разрядка, выброс энергии, эму было просто зачем-то нужно начать “прожигать” свою жизнь. Почувствовать, как она уходит, просачиваясь сквозь пальцы. Моргнуть ей вслед затуманенным взглядом и помахать очередной дымящейся сигаретой, зажатой в пальцах. И все это было.. длилось на протяжении трех месяцев, пока Селене вдруг не приспичило увидеть ДаКосту в своих протеже. Хотя.. протеже ли? Ведь за ними следят, за них бояться, их оберегают. Или она охраняла его от других что бы потом потешить свое самолюбие? Да и его активы его корпораций, которые среди прочих достались Роберто в наследство от отца, послужили бы КАПу неплохую службу. И вот – он Черная Ладья, получив по наследству и титул, в по-прежнему столь ненавистном ему Клубе. Вы не имели привычки задаваться вопросом “зачем’? А вот Бобби, к своему сожалению имел еще и привычку все анализировать. Зачем он согласился? Не ужели за эти 9 лет он не сумел забыть Джулию? Безусловно, он помнил ее, он был по-прежнему обязан ей жизнью, но любил ли так же, по-прежнему… А Черная королева умела играть на чувствах. Умела видеть остатки, пепел того, что казалось должно было бы выветриться, исчезнуть уже давно. Или то, чего, казалось бы, просто не могло быть или что только лишь могло появиться. И на его слабостях, в частности, он играть тоже умела. Прошла еще пара секунд и еще с десяток воспоминаний успели промелькнуть перед глазами ДаКосты. Он повернул голову вправо и обвел глазами коридор. Мало что существенно изменилось – сквозь огромные окна проникал свет, которому, казалось, еще неоткуда было взяться. Стоящие у стен инкрустированные столики были украшены вазами с букетами свежесрезанных шток-роз и гладиолусов. Рядом с ними, на довольно большом расстоянии друг от друга, теснились обитые бархатом диванчики. У входной двери, которая отвлекла внимание мутанта минуту назад, стояли массивные резные часы с маятником, готовившиеся пробить шесть часов утра… Взгляд Роберта снова переполз к окнам, из которых открывался по истине прекрасный вид, что впрочем, сейчас мало интересовало Санспота. Он опять посмотрел на Селену. В ней было что-то еще – то, что почти невозможно объяснить словами, но что до сих пор живет в памяти Роберта, еще с детства, с их первой встречи. Какая-то неуловимая сила, подобная энергии укрощенного атома, удерживаемая под контролем лишь огромным усилием воли. За долгие годы после он пришел к выводу, что это интеллект в чистом виде, смешанный с ненавистью к миру и не_любовь к самой себе в одинаковых пропорциях, причем интеллект настолько мощный, что трудно представить, как его можно использовать в полном объеме. Люди, обладающие этим редким качеством, как бы несут в себе заряд огромной взрывной силы, спусковой механизм которого может сработать от малейшей вибрации. Внутри таких людей бурлят стихии, не всегда находя выход наружу. Или разрушая все вокруг, подминая все под себя. А Да Коста.. в тусклом свете его темные волосы и бледная кожа казались прозрачными; глаза, обычно темные как ночное небо, которые он ни на миг теперь не отводил от своей “хозяйки”, были почему-то бесцветными и холодными, как зимнее море. Но и это их состояние был лишь временным, переходным. Через секунду они как будто налились кровью, а потом резко пожелтели. Руки Роберта начинали темнеть – как будто черный налет медленно поднимался от ладоней к плечам. Пальцы сжались в кулак и тот с по истине нечеловеческой силой «наткнулся» на стену. Еще раз, еще и еще.. и вот рядом с рисунками Селены появилась вдруг почти сквозная дырка в стене. Характер давал о себе знать, вспышки гнева вновь вылезали на поверхность, как всегда веселя мисс Галлио. Но все, стоп. Он тряхнул волосами, пытаясь остановить себя. Пары минут хватило и вот перед вами вроде бы уже адекватный молодой человек и о недавнем дает знать лишь едва-заметный блеск в глазах – как будто кто-то раздул потухшие угольки. - Где Ксавье? – спросил молодой человек, игнорируя высказывание Селены о том, как глубоко он заблуждается. – Или ты намерена так и валяться тут, свалив все переговоры на меня? Я, пусть и повинуюсь твоим прихотям, пусть и срываюсь с места почем зря, все же знаю цену своему времени. И ты тоже. В денежном эквиваленте.
Black Queen: Наша жизнь - игра без правил, Раз не гибель - значит песня, Чем безумней - тем забавней, Чем больней - тем интересней. Что ты скажешь этой стерве, Жертва ты или убийца? Может, этот миг последний? Все забудь! Давай кружиться! Теплым ветром дышит ночная даль, которая плавно переростает в утро, в такое ненавистное утро, которое своим белесым рукавом сметает все воспоминания, мысли и даже чувства, которых в этом сердце кажется уже давно нет. Жалость это удел слабых, но что же тогда значит боль, которую могут приносить более сильные люди, вот таким вот слабым, которые по сути становятся игрушками в твоих сильных руках, люди которые разделяют твой сон, им всегда хочется быть где-то рядом, ловить твое сбивчистое дыхание, смотреть в твои холодные глаза и придумывать себе иллюзию того, что ей что-то нужно, что все это не прихоть, что это не игра и каждый новый раз, это что-то особенное, но все осталось где-то позади, нет того, чего все ждут, все это сладким обман, для тех кто слабее, для тех кто может пасть к чьим-то ногам, поборов свою гордость, вернее про гордость тут не может быть и речи, потому, что гордость присуща лишь сильным, а те кто падает к чужим ногам, тем кто молится своим богам, и эти боги все прощают им, на самом деле слабые, их можно уничтожить одним лишь взглядом, втоптать в сырую землю и пройти мимо, и даже не улыбнутся, не посмотреть на свое смертоносное творение. Не сметь сказать даже "прощай", сказать так, что бы было больно, что бы сердце сжали ледяные тиски, что бы словно нож вошли в сердце слова, что бы кровь остыла, что бы на миг, который называется "вечность", остановилось дыхание и не было создания. Бежать от себя... оставляя на своем пути сломаные жизни, умыватся кровью, принимать это как данность, а не как нечто странное, никогда больше не поддаватся ярости и гневу, просто жить так, что бы ничто в этом мире не было способно "оживить" в тебе человека, который давно погиб в муках и уже никогда не вернется, но все это кажеться таким нереальным, что просто опускаешь руки, и делаешь это снова и снова, а за спиной остается столько несказаных фраз, которых никто не услышет, можно кричать так, что будет содрагатся весь мир, но до человеческих душ, никогда не достучишся, потому, что души прогнили, стали столь темными, что они снова ночь, немой обман, в котором уже даже нет звезд, нет Луны и в этом мире, уже слишком давно не светит Солнце. Никто уже не снится ей после смерти, никто не кричит, никто не молит о пощаде, потому, что это глупо. Ее жестокость впивается в тело, разрывая на кусочки остатки души и сил, она всегда была там, в огне, и не нужно никого спасать, словно мертвые тени не синей воде... В сознании Черной Королевы, все давно застыло все стало таким простым и понятным, что уже больше не хочется ничего понимать, потому, что игра не стоит свеч, эта игра ведется уже много сотен лет и никогда не имела смысла, потому, что каждый раз все оканчивалось одинаково, так же трагично, для кого-то, но лишь не для нее. Безысходно, безнадежно, исступленно, и то что нежно - станет грубо, то что слабо - слишком туго, и что сказать - здравствуй боль моя подруга, ты мой ход из замкнутого круга?! Да, в нашей жизни порой слишком много соли, и каждый день нам кажеться новым, и все же это вкус и запах боли, и вкус и запах крови. Суть всего мира ей уже давно известна, Селена жадно вздыхает и может быть когда-то увидит то, что больше не увидит никто. Сердце этого мира бьется с ее сердцем в такт, суть вещей всех где-то на глубине, в этой странной пучине. Кто-то изучает, обьясняют то, что нельзя обьяснить, всех их опьяняет это буздна, всем нравится, что можно прикоснутся к вечности, в материальном ее проялении, проявлении по имени Селена Галлио, но сердца мира и сердце Королевы не открыто никем и никогда не будет открыто, они могут рассказать ей о смерти и просто молчать в темноте, но этого будет мало. Но ночь все же ушла, и не оставила следа, кто-то ранил ее в этой ночи, кто-то попалится жизнью или спокойствием этим утром, все же за все нужно платить. Заплатите сполна Селене Галлио и может быть у вас будет шанс убежать, пока придет новая ночь, когда раны затянутся, когда стихнут аплодисменты, когда все перестанет быть театральным и уже возможно не будет таким печальным. Роберт играл. Пожалуй в Клубе его уже давно научили играть на публику, но можно было соврать толпе, можно было приносить смерть, можно было шутить с "пешками" в этой игре, но только не с Черной Королевой, она может поставить вам мат в два хода и вы полетите с "шахматной доски" словно осенние листья, падая на голую землю, где вас затопчут и потом лишь "уберут", что бы о вас больше никогда и не вспомнили. Каждая жизнь в вечних терзаниях Селены, не значила ничего, и если на вид все казалось таким реальным, то это не значило, что на самом деле все было именно так. Вокруг исскуственные лица, и все это жалая подделка, и порой хочется утопится, но на зло всюду мелко, и хочется видеть настоящее что-нибудь. Ее невозможно сломать, ведь давно нет ничего, что кто-нибудь мог бы отнять, ведь... Безвольно глотая воздух, она могла сотни раз ему врать и столько же раз он бы ей верил, потому, что не хотел бы поверить, что это обман, он сам этого хотел и получал сполна, что же ему еще было нужно?! Правды? Какой правды он хотел? Которую нельзя сказать? Правды нет, она давно утонула в океане лжи, умерла в жестокой агонии, лишь по одному ее велению, по одной прихоти, но он как и прежде хотел правды, а она не умела говорить правду, научилась врать так, что он даже иногда думал, что получал именно правду, смешно смотреть на попытки слабого человека, понять, то, что стоит выше его понимания, невозможно проникнуть в притворную вечность, она каждый день другая, сегодня безмолвная и злая, а завтра она будет просит снисхождения, и он обязан будет пасть к ее ногам, потому, что ему снова покажется, что она говорит правду, что вот она настоящая, а вчера больше не существует. Люди способны все забывать, забывать то, что им неприятно, то, что им не_подходит, все то, что приносило боль и даже то, что и завтра принесут боль, просто в другой интерпритации, этой страшной игры. Что она может знать о его жажде?... Что может знать эта женщина о том, что скрыто где-то глубоко, что никогда не будет сказано, то что будет жить только в нем, пока смерть "счастливой" птицей не прилетит за ним, увлекая его в бездну, а она будет провожать его в этот последний путь. И лица будет менятся, оркестр и музыка стихнет, поколения будут менятся, а она останется, будет ждать новых лиц, которые так же будут получать боль, как и эти люди, странно?... Жестоко?... Всех их забудут, все по другому, могут остатся фотографии, и потом ее будут окружать другие люди, но чего-то будет не_хватать, чего?... Она уже и сама не знает. Его дерзость, все это игра, это не то, что есть на самом деле и она это видела в его темных глазах, потому, что она слишком хорошо его знала. Знала о всей ненависти, о всех его тайных страхах, но просто молчала, потому, что так к ней относились все. Ее боялись, ее презирали, ее хотели стереть с лица Земли, словно плохое воспоминание, каждый кто был с ней знаком, всем своим нутром желал, что бы этой встречи никогда не было, не хотел встречать это создание ада на своем жизненом пути ибо люди слишком дорого платили за эту встречу, за этот рай. Она идет по следам, она преследует людей, она всегда за спиной, и если кому-то не ловко смотреть на эти мученья, пусть хоть веревку дадут ей использывать по назначенью. Один шаг, не слышный и едва ощутимый, шаг который заставит его снова и снова сдаватся и перестать нести бред ибо это все был бред и он это знал, но снова и снова хотел показать, что ему плевать, что ему все равно, но она то знала, что все это не так. И даже если она его не ждет, он все равно идет. - А тебе действительно важно где Чарльз? Его здесь нет, или ты думаешь, что я бы тут еще была, если бы он был к школе, я бы тратила свое время напросно, так такого обо мне мнения... Роберт? - она называла его по имени, она произносила именно как-то странно, словно давила этим, а может быть это было так, эту женщину невозможно понять, - к чему этот фарс? К чему ложь? - хитро сказала Селена и стала осматривать свои окровавленые руки так, что бы Санспот это видел, словно это приносило невидемую боль даже ему, а вот ей это уже давно не приносило боли, легким движением она провела от его плеча до локтя, словно вытирая кровь, которая уже давно запеклась, - все это бред. - Королева холодно и отчужденно засмеялась убирая руки.
Golden girl: /ранее "гостинная"/ Мэри, бормоча себе под нос, нечто невнятное вышла из гостиной. Не смотря на то, что она предпочитала не лезть в чужие дела, сейчас отстраненность от всего в данный момент ее не устраивла. Удивительно, как за пять минут у человека может полностью поменяться настрой. Пять минут назад я хотела спокойно сидеть и смотреть мультики, поглощая полурастаявшей мороженое, а сейчас, сейчас подавай мне приключений. Люди порыва, пожалуй, наиболее интересны среди остальных типажей; от них можно ждать чего угодно. Голден нравились люди подобного склада, так как соскучится они точно не дадут, но сама она себя к таким не причисляла, так как все-таки предпочитала некую стабильность постоянной смене обстановки. Иногда она задумывалась, а хотела бы она стать такой, с одной стороны - да, с другой - нет. Ей хотелось бы стать более легкой на подъем, более спокойной к мелочам, более жизнерадостной что ли, но в то же время она понимала, что любой порыв рано или поздно заканчивается, а постоянное движение тоже рано или поздно надоедает, так что в итоге девушка приходила к выводу, что характер, которы подарила ей природа, ее более или менее устраивает. Конечно, как и большинства населения планеты, у Голден были определенные претензии к себе, но не было ничего с чем нельзя было бы бороться. Хотя порой она себя не понимала, точнее не понимала чего хочет, яркий пример сегодняшнее утро/ночь (?). В этот моент девушка заметила, что ноги сами привели ее к главному входу. Свежий воздух? А почему нет? /далее "главный вход"/
Sunspot: Забудь о страхе, забудь о боли. Окунись в море, отпусти горе. Шагай вперед, пока есть силы. Играй в судьбу, пока мы живы. Отбрось сомнения, теряй контроль. И бодрым шагом иди домой. Реешь горло за мечту, Ругайся матом, Всё равно пойму. Играй местью, убегай от смертей. Копируй жесты, не смотри новостей. Убегай, пока жива, Убегай, пока готова, Играй, как можешь, Танцуй, как хочешь, Убивай небо, Круши небеса, Отправляйся в ад и убегай как я... Начинаешь с пустого, никому не нужного произведения в самой середине своей жизни, понимаешь, что уже опустился ниже, чем мог бы. Ищешь виноватых, одновременно понимая, что никто из них даже не имеет отношения к той боли, что сейчас живёт внутри тебя. Становится неловко от своих мыслей и пытаясь убежать от них, пишешь путаные рассказы с одним и тем же концом. Это, наверное, твоё истинное призвание, жаль, что никто не сможет помочь тебе осознать всё это сейчас, пока ты терзаешь ручку, вычёрчивая круги на белом листе бумаги. Дрожат руки и закрываются глаза, кровь смешалась с кокаином. Ты ведь уходил красиво, а теперь заляпанные кровью, ее кровью, стены – единственное, чем ты можешь похвастаться в своей никчемной жизни. простыни Роберт, ты правда упал. В точках соприкосновения твоих иллюзий всегда будет она, но тебе наплевать, ведь даже наркотики и алкоголь не заглушают боль. Дыши по секундам, точно распределяя, когда рассвет, а когда закат. Тебе будет проще, если ты постараешься жить. Просыпаясь по утрам, будешь улыбаться, а не проверять телефон на наличие неотвеченных вызовов. Ты не будешь истерически смеяться, посылая всех к черту, но зная что им туда не попасть. Что им не будет плохо, как тебе. Если ты хоть раз встанешь, выйдешь на балкон и вдохнёшь свежий апрельский воздух и улыбнёшься солнцу, что так приятно греет. Тебя смешили чужие ошибки и до безумия бесили свои. Как же ты ошибся, когда думал, что всё идеально. Ты сейчас это понимаешь на половину своих возможностей, в тебе ещё скрыто то, что возможно теперь не раскроется никогда. По сути, зачем ты согласился? Видимо твоей целью было отчаяние, твой нынешний лучший друг, тот что доведет тебя до конца, до границы. Ты будешь кричать, но не будешь слышать себя, потому что, тогда всё твоё мироощущение исчезнет. Она забудет тебя, а ты понимая это, ненавидишь ее еще больше. Обман – это ее душа, а яд – ее сердце. Играя, ты забывал, что сказки наяву – с плохим концом. Бредёшь медленно, словно плывя, опираясь руками на стену. Расставлены по полочкам воспоминания. Смеёшься. Хочется что-нибудь разбить, но ты как всегда берешь себя в руки, снова не отпуская на свободу. Да это игра. Да это ее правила. Да, я не могу следовать им. Но я не дам ей увидеть все таким, как оно есть. Мы поиграем вместе. Ты бьёшь свои воспоминания, былую любовь, а ныне лишь страсть, что есть пограничная зона ненависти, бьешь себя по рукам, разрушая остатки и всё, что было важно, отпускаешь на волю боль, которая ещё вчера смеялась над тобой, сидя в сердце. Открываешь глаза и снова перед тобой ее кровь, как краски, размазанная по стене. Ее рука что-то делает на твоем плече, а ты как будто сходишь с ума. - Нет. Здесь его нет. – медленно сказал он, чеканя каждое слово. Констатируя факт, подтверждая смерь мозга и остановку дыхания, конец пульсирующим ударам кровь в висках и потерю самоконтроля. – Прекрати. ХВАТИТ! Перестань мучить меня! – голос внезапно срывается на крик, глаза стекленеют, руки тянутся куда-то в сторону. Кажется что они тоже в крови. В своей собвственной. Без точек соприкосновения и параллельных прямых наша жизнь не имеет значения. Ты - моя слабость. Составлен гороскоп на сегодня, жаль там не сказано, что я умру сейчас.
Black Queen: Это так сладко, Это так жестоко - заключить вечность в одно мгновенье... Он смеялся и плакал, он забылся в экстазе от восхищения... Каждый, что-то ищет, каждый пытается найти ответы на свои вопросы, но ответов почему-то никогда нет. Люди, словно загнаные животные, кидаются от стены к стене, бьются словно птицы об железную клетку, пытаются избавится от решоток тюремных, но у них не выходит. Все мы на вечно обречены, все мы пленники, кто-то своих желаний, кто-то своих снов и фантазий, кто-то живет своим личным навождением. Его навождение зовут Селена Галлио. В каждом его слове, в каждом жесте, нет ни капли лжи, каждый удар его сердце молит ее отпустить его, каждая пролитая за нее капля крови, доказывает, что - вот он я - бери, забери мое сердцу, забери душу, лиши меня всего, только отпусти, молю, пусти меня, и я исчезну словно утрений туман. Но она не отпустит. По своей сути, она слишком крепко держит всех, кто имеет для нее хоть какое-то значение, и отпустить может только в случаи смерти, неужели он хочет смерти? Ведь никогда не обретет долгожданной свободы, у него не будет ничего, странно, если он будет умирать, он все равно будет о ней помнить и самое смешное, что он будет винить именно ее в том, что он погибает. Каждый новый день постепенно убивает его, он делает вид, что уже не живой, он пытается не брать телефон и сам понимает, что обрекает себя, но он старается, но его старания напрасны, он никогда не избавится от того, что одновременно приобрел и в тоже время, то, что он потерял. Глупый, местами наивный мальчишка, который верит, что жизнь действительно может быть справедлива, неблагодарный мальчишка, которому плевать на все, что у них за плечами. А ведь на руках Селены - кровь Гидеона, а все почему? Все потому, что даже не думаю, Роберт иногда подталкивает ее на такие грандиозные планы, вот Гидеон просто один из десятка экстерналов, а вот его уже нет, и все потому, что ей так захотелось. Все же могло быть иначе, и она могла считать, что Санспот будущий экстернал, и где бы он был сейчас? Принадлежал бы он сейчас сырой земле и червякам, если бы Селена Галлио, кроме своей силы, не имела ничего, а в отличии от заносчивого Гидеона, у нее был здравый смысл, в котором многие сомневались, лишь по причине того, что боялись ее. Страх перед человеком ничтожен, он ничего сам по себе не значит, страх усиливается лишь тогда, когда об этом говорят, когда разносят этот страх по миру, и тогда уже нет Селены Галлио - есть Черная Королева, чье имя обязательно ассоциируется со смертью, в ее первоночальном виде. Первое зло, идеальное зло и все в одной женщине, словно рок, словно простому человеку, когда-то вручили силу богов и теперь она должна нести эту ношу, и если говорят, что власть и сила портят людей - она тому самый яркий пример. И славу всем богам, что не получилось иначе и она именно та, кто есть, такая какой ее сделала сила и общество, другую бы не боялись, о другой бы не говорили, имя другой не провозглашало бы ужаса, а так она та, кем является, и этот мир от этого не становится лучше, он такой же ничтожный и недалекий, далекий до вселеннского иства, такой примитивный, что бы понимать законы первобытного зла. Она смотрела в его глаза, словно зверь, который в любой момент был готов, разорвать свою жертву на куски, но в отличии от животных, она не злилась и не психовала и не поддавалась порывам, которые можно назвать безумием, она просто ухмылялась смотря на его попытки сопротивлятся. Бедный мой маленький мальчик, а ты же действительно думаешь, что способен мне противостоять... ухмыльнулась про себя Селена. Да, пожалуй в какой-то степени Бобби, подкупал именно тем, что делал вид, что он борется, что он не жертва, что он не ее игрушка и что он никогда не опустит рук. И самое страшное началось в тот момент, когда она начала сравнивать. Как вел себя Айвен еще совсем недавно, и как ведет себя Роберт. Два таких разных человека, с совершенно разным отношением к ней, к миру, к жизни и к смерти, такие мысли начали появлятся в ее голове, но так же быстро она освободила себя от них, не хотелось думать вообще. Каждая его попытка отстранится от нее, показать ей, что он сюда летел не потому, что она так сказала, а потому, что ему так захотелось, что это лишь его желание, а не ее приходить. Как же это было явно для Селены, а он все думал, что коль она не лезет в его мысли, то значит ничего не знает. Почему-то все и всегда упускают тот момент, что помимо того, что она экстернал, она еще и человек, который прожил на этой Земле тысячи лет, и научилчя уже разбиратся в человеческих чувствах и эмоциях, читать по глазам, видеть по жестам, и тут не нужны были никакие силы. - А ты в этом сомневался? - только и успела сказать Селена, перед тем как на нее крикнули, да еще и рука пролетела перед ее глазами, словно летела она не_в_никуда, а именно в нее, но это не вызвало злобы, это вызвало смех, холодный и пронимающий людей насквозь, так, что в жилах стыла кровь, что серца на какой-то миг останавливалось, ей было плевать на слова, слова никогда и ничего не значили, да и не была бы она, никогда Королевой, если не делала все посвоему, а вот если бы подчинялась кому-то, тогда она бы потереля все то, что имела, а имела она слишком многое, и никогда не будет готова это потерять, цена слишком высока, риск, опять и снова риск, ну и плевать было, она не прислушивалась к мнению, ей было плевать на молитвы тех, кто молил ее о пощаде, а в данный момент, Роберт просил о позаде, он боялся себя, он боялся ее, это сжирало ее, и она читала это по глазам, он боялся, что не сможет вернутся назад, не сможет простить потом себя, что потом будет ненавидеть себя еще сильнее, будет сновится все злей и упорней и ненавидеть каждый день, каждый день, который будет приносить ему все новые и новые муки и испытания, и он снова, как дурак, будет кидатся в эту пучину, потому, что уже никогда не сможет остановится, будет словно заведенный мотор дорогого автомобился, словно робот, запрограмирываный, повторять все это снова и снова. Она зла, она не знает жалости, она никого не понимает кроме себя, и делает еще один шаг, делает шаг на встречу, а ему кажется, что ему вгоняют нож в сердце, каждый ее жест, каждое дыхание, словно металл вгоняют в сердце и рисуют там замысловатые рисунки, выжигая в памяти ее имя, - ты сам себя мучишь, каждый раз, когда я зову тебя, ты откликаешся на мой зов, и разве я в этом виновата? - это риторический вопрос, ей не нужен ответ, но все равно предложение звучит как вопрос, а ее руки медленно смыкаются на его плечах, спускаясь к спине, словно на эшафот она ложит свою голову, ему на плечо и закрывает глаза, - обними меня. - ее голос едва ощутим, ее может слышат только он, никто и нигде не слышет и ее голос смешывается с сквозняком. Она не спала всю ночь, она была с другим, она говорила другие слова, она получала совершенно инного рода ощущения, она была сыта этим, этой ночью ей не нужно было ничего, кроме Волка и тех эмоций, которые он мог дарить, а теперь наступило утро и она словно лживая мерзавка, искала другого рода чувств, нет не чувств, это скорее было спокойствие. Селена вдыхала его аромат, аромат дорогой туалетной воды, аромат геля после бриться, аромат свежести и чистого воздуха. Ее глаза закрыты, ее мысли ничем не обремлены, она это делает все снова и снова. Я тут с тобой, чего же ты еще хочешь? Но странно... я все еще чувствую аромат другого...
Sunspot: You and me A little different Though we tried to stay the same It never leaves And when it changes it is still a waiting game Ее се ля ви в слезах и крови.. Найти бы сейчас обратно тот переключатель программ, что повернул он в нервной суете: может, где и поспокойнее будет? Неприветлив и обидчив, а для кого-то пьяняще раскован, соблазняющ, услужлив. Всякая грань требовательна. Какую-то находчивость должен проявить, чтобы доказать, что отличаешься от многих. А для чего? Вот, тоже вопрос. Буду как все. Так же удобней. И думать всякий раз не надо, и сомневаться. Но отчего оставаться в этом мире, если он — лишь один из множества? Разве так трудно уйти? За оградой теперь не хоронят, а если и хоронят, то что с того? Ведь гораздо больше самоубийц неявных, покончивших со всем не во мгновения. Многие ведь растягивают своё удовольствие на долгие годы. Судить их за это нельзя, ибо сказано: «делай, что пожелаешь — вот весь закон». Да, если б можно было ещё что-то желать… чего бы пожелать тогда потерянному человеку?Скорейшей кончины? Но он, вроде бы и так давно мёртв. Утонул, воскрес, а затем — сгорел заживо. И всё никак не успокоится. Беспокойный покойник, надо же. Беспокойник, короче. Бес-Покойник, вот кто ты, стало быть. То есть, успокоившийся бес? Вот цепь, один конец которой соединен с металлическим кольцом в стене, а другой намертво припаян к ошейнику на его шее...Тяжело. Как будто тяжелый груз за пару мгновений был опущен на спину Роберта. Он чувствовал себя не_особо полноправным титаном, атлантом, если хотите. Как будто что-то где-то перепутали, не туда направили его. Как будто сбились настройки, потерян курс, неправильные координаты пункта назначения. А есть ли он? Куда он движется, куда приведет его кривая или же он просто наматывает круги по окружности? Вся его жизни впустую потрачена на доказательство различных глупостей. Жизнь, исходя от обратного. Город обмана, построенный на облаках иллюзий. Нас похоронят живьем, здесь наш Pere-lachaise убить тебя и любить тебя.. Из-за тебя я здесь. Из-за тебя я почти мертв. Из-за тебя замерло время. Из-за тебя тебе невыносимо больно. Я кричу громко, чтобы зашевелилось что-то внутри.Мы переступили черту. Из-за тебя. Переиграли в наши.. мои детские игры. Из-за тебя. ты громко стонешь, ты тянешь ко мне свои руки, ты хочешь почувствовать меня. Из-за него? Я как способ отпустить твои иллюзии, отогнать твой страх, отказаться от твоей зависимости? Тебя поедает изнутри твоё же великолепие. Сказка слишком прекрасна, чтобы верить в неё. Пойми, нет средства от смерти. Из-за тебя. Я сижу рядом, сжав твою руку в своей. Ты плачешь и улыбаешься, а твои слезы - кровь. Великолепна. Как всегда. Из-за тебя я слетел с намеченной дороги.Выстрел. Слышишь? Мне в сердце. Я испугался. Так банально. Там, где я хранил свою любовь к тебе, должна быть дырка. Кровь по венам. Замедляется быстрый темп. Я едва слышу стук. Что-то оборвалось, зацепилось за остатки, но слетело вниз. Навсегда. Чего-то явно не хватает во мне. Слишком слышимой стала тишина. Четыре стены и давящее одиночество. Так трудно, почти невозможно дотронуться до неба, обжечься о солнце и упасть в океан. Я хочу раствориться, чтобы больше не чувствовать твоего взгляда. Постоянная игра, ложь, фальшь, притворство так выматывают меня, мне стало трудно дышать. А для тебя это лишь смех, лишь повод. Пачка таблеток на ночь – кое-как засыпаю. Честно, я уже не знаю, зачем существую. Ночь утопает в твоих глазах, шальные мысли, глупая улыбка. Я, кажется, выгляжу, как алкоголик, побитый жизнью. Нет сил встать и смыть эти чёрные слёзы. Плевать. Я тебя не понимаю. Ты кричишь на меня, ты можешь ударить, можешь задеть. Сделать что угодно твоей прожженной душе. Жестоко. А потом так заботливо обнимаешь. Я слишком плохой актёр, чтобы скрывать свою боль в себе, но я терплю. Сколько моя жалкая душонка будет стоить, если загнать ее какому-нибудь левому скупщику? Собраться с мыслями, заставить себя встать. Так тяжело. Сколько я выпил сегодня, чтобы сомкнуть глаза? А я хочу, что бы все было по-настоящему.Никогда. - Я? Ты.. конечно. – устал врать. Язык уже не ворочается, слова отказывает покидать горло. Галстук как будто удавкой стягивает шею. – Да, я сам виноват. – тихо сказал Санспот, поднимая глаза. Он был выше ее, но все равно смотрел снизу вверх. Он не мог иначе. У него вошло в привычку унижаться перед Селеной. Она ведь его Королева. – И конечно ты в этом виновата, разве ты не знала.? И опять в ней что-то меняется, как будто ее настроили на другую частоту, как будто переменили полярность. Ее холодные, тонки руки, как петля обвивают шею, голова ложиться на плечо. Роберт, бедный мутант, загубивший свою жизнь, чтобы стать для нее фальшивым антидепрессантом, отрезвляющим фактором. Такие моменты были очередной лживой наградой, которая лишь опускала его в его собственных глазах, еще больше давая ему понять, что он не способен противопоставить Галио хоть что-то. Обветренные, закусанные до крови, почти синие губы ДаКосты растянулись в усмешке. Такая немного дьявольской ухмылке. Он снова и снова высмеивал себя. Его руки сомкнулись на талии Селены, прижимая это хрупкое тело к себе. Она такая.. непохожая на саму себя. На ту себя, на ту выжженную жизнь душу, на то, что заставляет ее быть такой, какая она есть. Легкое прикосновение губ к белой шее, еще одно. Дорожка из почти незаметных поцелуев. Зачемм? Господи,зачем? Отпусти меня.. Или.. не надо. Он ведь хотел этого. Пусть где-то внутри какая-то часть Санспота твердила о том, что это уловка, что это лишь измена, месть с ее стороны. Какая разница? Три коротких вздоха, последний страстный поцелуй в губы, тысяча мыслей за секунду. Успеть добежать да края света и вернуться назад. К тебе. Тебе нужно ещё и ещё, а мне лишь кофе и небольшой отдых. Я говорю тебе об этом, ты безразлично киваешь. Сколько часов каждого дня мы тратим впустую? Прикосновения, взгляды – случайность. Наша жизнь как будто давно написанный сценарий к голливудскому фильму без хэппи-энда. Слышишь, как кричит моё сердце? Мы ведь падаем в пропасть, из которой, правда, ты спокойно выбераешься. для тебя это норма. Три пачки сигарет в день и бутылка вина на ночь, чтобы просто уснуть. Слишком много адреналина в крови, чтобы существовать, не завися от сцены. Я не хочу терять то, что у меня есть, но я хочу быть свободным. Ведь у меня ничего нет.
Black Queen: Ты видишь меня прямо насквозь Потому что ты убегаешь Ты продолжаешь возвращаться ко мне Я так старалась Но ты убегаешь Пожалуйста, не оборачивайся. Молчание, немая тишина, как же она душит, словно тоска, словно печаль, которую невозможно чувствывать, все эти чувства, давно бы поработили кого угодно, только не Селену. Она эталон всего худшего, что может быть в этом мире, ее сердце свалка этого мира, ее глаза, это зеркало всех людей, которые хотя бы раз разбивали это стекло, ее слези, это кровь всех тех, кому она причиняла больно. Открытая рана, которая ноет каждый день, когда она просыпается в своей огромной кровати, когда открывает глаза, что бы понять - сколько бы все черти не боролись на первенство в Аду, она останется суддьей, который все это рассудит. Ей не нужен мир, он ей давно надоел, не нужны деньги, у нее их и так достаточно, что же ей нужно?... Давно, не нужно ничего. Просыпаясь и засыпая, не думать не о чем, или вообще не спать, ночи напролет, что-то себе твердить или твердить кому-то, а кто бы твердил это ей? Она потерялась в этом мире давно, в тот день когда этот мир перестал быть ей нужен, она могла забыть свое имя, и слышать только эхом в своей голове "королева, королева". Каждый, кто когда-то ее встречал, давно уже понял, что эта женщина слишком опасна, что бы быть просто женщиной, она слишком высокого мнения о себе, что бы воспринимать кого-то, как ровню себе. Многих могло удивлять, как же, до сих пор, Селену Галлио еще не тошнит от самой себя, но уже не долго, скоро будет финал. Все фигуры упадут с шахматной доски, никто не прикроет Королеву и будет мат, она вслед за другими фигурами, падет в бездну, неудержимо, не_спеша, кто-то будет единственным, кто увидет ее падение. Никто не увидет, как она падет к чьим-то ногам, потому, что этого никогда не будет, жизнь - обман, с чарующей тоскую, вот потому, так и черна она, что своею грубою рукою, роковые пишет письмена. Закрывать глаза, что бы утомить боль, не открывать их до тех пор, пока иллюзия этой боли, не перестанет существовать, пока ее кто-то не развеет. Никому не понять, как это тяжело, как это глупо, что даже когда ты спишь, кто-то строит планы, что бы убить тебя, кто-то бредит этим желанием и стоит тебе только расслабится, он обязательно тебя найдет и убьет тебя, пока ты будешь спать. Как приятно умирать во сне, когда тебе снятся прекрасные сны, хоть сны Селене уже давно не снились, кто-то проникает в ее сны, что бы убить ее там, что бы это чудовище, навождение этого мира, больше никогда не проснулась. Да, иногда ей и самой не хотелось просыпатся, потому, что каждый новый день, это новые старания, новые сломаные судьба, что-то такое далекое, и глупое, глупое от того, что слишком многое не поддается забвению. Забть имя, стереть из памяти, навсегда спрятать за пылью, но все равно вспомиаешь, каждый новый день, это очередная история, новая боль для кого-то, а для нее ничто, для нее ничего не имеет значения, зачем? Селена Галлио прогнила настолько, что уже и сама не отдавала себе отчета, в некоторых своих действиях, как можно быть такой притворной и лживой, как можно настолько не ценить чью-то жизни, чьи-то мечты и желания, да плевать ей было на все это, на всех кто ее окружал, и это была ошибка. Люди, рано или поздно, это начинают чувствовать, и рано или поздно, обязательно, отомстят и вспомнят, потому, что все они, повязаны одной нитью, связаны навсегда, какиме-то обещания, может кто-то чувствами, все они слабые, бесхребетные, человечности нет, есть сила, есть власть, стремления, но они давно убили в себе людей, а может быть никогда и не были людьми. Душить в себе все, что еще хоть немного могло напоминать о человечности, все взаимосвязано. Секс без любви, смерть без ненависти, слова без смысла, поступки без потверждения, мысли без логики, невыносимая жестокость, связано одной золотой нитью, которая поселила ее в клетке, в круговороте этой жизни. Не принадлежать никому, никому и ничего не обещать, не говорить о чем-то возвышеном ибо жизнь это не лирика, как в книгах не бывает. Реалии. Можно уважать книги, в которых все реально, а можно рыдать над очередным слезливым романом, в котором все как всегда - жили долго и счастливо, да вот только "долго" и "счастливо", не совместимые между собой слова, все переростает в привычку и ничего более, нет ничего, в чем бы, мы с тобой не разочеровались. Блуждать по этому миру, черной тенью, принося лишь боль и разрушения и ничего более. Когда прикосновения уже не приносят трепета, когда поцелуи травят, словно яд. Можно не спрашивать, что случилось, потому, что все и так ясно, глупые фразы, они лишь заступоряют разум и ничего более, обман, а кому-то сладки эти оковы, кому-то это так приятно, кто-то даже способен в это верить. За окном уже светло, а душа еще где-то в ночи, из мрака невозможно выбраться ибо это тоже свой плен, так сложно разорвать политилен. Ее жизнь, это замкнутый плен, она уже даже не пытается, что-то изменить, потому, что все и так нормально, все на вид устраивает, зачем, что-то менять?... Она мрак, и если кому-то удалось увидеть ее другую сторону, это ничего не изменит, она так привыкла врать, что уже просто не может не врать, ложь стала так красива и привычна, она уже как частичка жизни. - Ты сам себе веришь? Веришь в то, о чем сейчас говоришь? - нахально сказала Селена, но дальше продолжать не стала, он и так все понимал, понимал, что стал рабом в ее руках, понимал, что он был ей не нужен, или нужен, но не так, как она ему. А что делала она? Она пыталась забыть. Забыть о том, что случилось, о том, что засеяло в ее голове, о том, кто до сих пор, не гласно, но все же, напоминал о своей присутствии. Как же это было противно - чувствывать все, что было, чувствывать даже запах, но говорить, что-то другому человеку, дарить все то, о чем нужно было давно забыть. Его поцелуи на ее шее, словно дорожка, которую выписывала раскаленым железом, оставляя свой след, то, что врезалось в память, а пути для отступления уже не было. Лживое притворство, что бы забыть, целовать, что бы не разнести этот мир, к чертовой матери, что бы не вернутся к тому, кто заставил ее озверить, к тому, кого она сегодня уже чуть не лишила жизни несколько раз, это бред. По сути, ей не нужен был никто, а с другой стороны, все уже стало не так. Мысленно, Айвен волчей хваткой держал Селену, не давал ей сделать шага в другую сторону, реально же, Роберт, в очередной раз был обманут, но получал все чего хотел. И чем сейчас, она была лучше, одной из тех девиц, которых можно было снять за деньги? Она не просила ни денег, ничего, за то, что делала, но она выпивала все жизненые и сердечные соки, она приковывала к себе, стальными цепями, она никогда не отпустит и ее не пустят. Смертельные руки, этой "больной" женщины, ее сердце - силки, руки ее - оковы, это плен из которого живим не выберется никто. Словно галюцинации - губы Санспота, в голове отдавалось эхо, ночных прикосновений Волка, обьятья Роберта, и словно мираж, вснова вспоминалась эта ночи, какое-то ненормальное навождение. Открываешь глаза, на месте одного человека, совершенно другой, снова закрываешь и открываешь глаза и все в норме, снова и кажеться, что тебя снова прижмут к холодной стене, будут вести себя дерзко и нагло и тебе кажеться, что ты снова нанесешь удар, снова в своих мыслях окажешься в той комнате, с ним, воруют покой, но ты снова закрываешь глаза и ты снова в коридоре, тебя обнимают так беспечно и даже нежно и снова спокойствие, но вот опять, тебе говорят о чувстве вины, а в голове чужой голос, она теряет себя, теряет свой расчетливый разум. И с каждой новой вспышкой, углобляет поцелуй, что бы почувствывать себя свободной, хоть на миг, а изображения меняются с новой силой... Айвен... Роберт... мгновение и хочется разнести все к черту, но она сдерживает себя, дает шанс Бобби, для того, что бы на самом деле, дать себе шанс, а коридор снова начинает плыть перед глазами, превращается перед ее глазами в кухню, воздух в ножи, глаза Санспота превращаются в глаза Волка, в полные ненависти глаза и хочется орать "стоп, дайте мне сойти, остановите время!", ни_черта не выходит, сумашествие. Хочется одного сладкого слова - свобода, а ее уже нет, свобода становится такой же иллюзий, как и все тут. Селена снова закрывает глаза и понимает, что она в коридоре, в этом холодном помещении, все хорошо, все спокойно, тут есть только она и Роберт, больше нет никого и лишь не яркий свет от люстр, все так, как должно быть, все будет так, она этого хочет... возможно...
Sunspot: I don't feel the joy I don't feel the pain I was just a toy You are just insane Walking on my own Leaving you behind You were crying out That you need to speak your mind Бедняга Роберт. Игрушка. Прихоть, королевская воля, мимолетное желание. Она вознесла его на вершину, поставила почти_в_ровень с собой, сделала своей правой рукой. Может, он был не чета Шоу, хотя бы потому – что слишком молод. Не опытен. Но… он всегда был с ней, всегда был под рукой. Он и правда срывался с места, если был нужен Селене. А в ответ,… что он видел в ответ? Да и должен ли он был что-то видеть. Она никому ничего не должна, и вряд ли когда-либо задумывалась о том, что может быть кому-то обязанной. Что Санспот возомнил о себе, куда он вознес себя, куда он себя определил? Глупость, доверчивость. Его лицо - всегда такое непроницательное, что не поймешь, что ему надо от тебя на самом деле, имеющее власть над тобой, использующее в своих целях, в своей многоходовке, даже если ты подсознательно этого не хочешь, лицо, по которому сразу видно, что его заботят лишь собственные, одному ему понятные интересы - сейчас представляло собой лишь жалкое подобие Роберта. Непонятная усмешка на губах, абсолютно ничего не значащая, и в тоже время выдающая все. Глаза, все такие же бесцветные, но бездонные и бесконечные, как ночное небо, в которых искры, как отражения звезд. Руки, все время холодные, сейчас горевшие изнутри. Сердце - а не многие были уверены, что оно вообще есть - по которому можно было засекать время, сейчас стучащее, как барабанная дробь… Все это было, все это есть. Он бизнесмен. Расчетливый и собранный, хитрый, дальновидный и бес_компромиссный. Подчиненные боялись его, партнеры уважали, конкуренты были просто не_конкурентно способны. И что же? Уберите – выкиньте – удалите – вырежьте ее из моей жизни,из моего сердца. Я не могу думать рядом с этой женщиной, с этим дьяволом во плоти. Она парализует, она сковывает мысли и движения. Она свободна и не может ничего сделать в своей жизни. Она властна и бессмертна, но не может избавится от вечной усталости. Она может получить все, а осталась ни_с_чем. Или со всем – как посмотреть – но с не нужным. Где он? Где тот человек,который посмел сделать с ней это? ДаКоста был настолько предан своей «хозяйке», что был готов плюнуть на все и броситься на поиски Волка, что бы ей было спокойно. А потом стоять в стороне, стоять как всегда в тени, тешить себя воспоминаниями, надеждами, мечтами. Выжидать, выгадывать, выдумывать, стоить замки из песка, рвать на себе волосы, крушить стены, проматывать деньги на шлюх и виски. Тихо умирать за нее и снова, как ни в чем не бывало решать ее бытовые проблемы. Он был ее секретарем, доверенным лицом, просто «лицом», правой/левой рукой/ногой, фаворитом, протеже, шофером, пилотом, советчиком… кем угодно, но не тем, кем он мечтал быть. Всем и никем. Вот кто он. Никто. Ничто. Пустота, мелочь, всепоглощающее одиночество. Он в ловушке. Мы все – в ловушке. В застывшем времени, с одними и теми же проблемами. Здесь всегда зима, здесь всегда один и тот же день. Мы заперты в герметично запаянной временной капсуле – как ребята из телешоу, которые потерпели крушение и вот уже несколько лет живут на необитаемом острове и при этом не стареют и не пытаются оттуда уплыть. Просто с каждым сезоном все больше и больше грима. Это шоу в своем роде тоже, наверное, исторически достоверно. Просто жуть как достоверно. И он простоит так всю жизнь. Всегда. Насовсем. В вечно программе реабилитации. Да, я буду стоять с ней, чтобы до конца соблюсти историческую достоверность. И ничего нет страшнее после каждодневного, еженедельного, ежегодного унижения. Даже ад. Даже если тебя однажды захватят врасплох и выставят напоказ и тебе ни за что не спрятаться. Даже если не будет никакой разницы между общественной и личной жизнью. Если ты сможешь иметь достаточно, а тебе никогда не будет хватать чего-то единственного, недостижимого в своем непостоянстве. Попытка есть пытка, а пытка и есть пытка. А унижение есть унижение, только если ты сам выбираешь, что будешь страдать. «Спаситель» - не совсем то слово, но это первое что приходит на ум. И вот что забавно: если кто-то спасает тебя, первый порыв – тоже кого-нибудь спасти. Она не спасала его этими своими секундными слабостями. Она его больше унижала этими подачками. Но ведь он сам выбрал, что будет страдать… Селена по прежнему стояла, положив голову ему на плечо. Руки Роберта обхватили ее тонкую, холодную спину. Он чувствовал напряжение, чувствовал ее боль. Она всегда испытывала ее, не зависимо от происходящего вокруг. Когда-то больше, когда меньше. На протяжении.. многих тысяч лет. - Прости. – зачем-то шепнул он. То ли сам себе, то ли ей, то ли просто в никуда. Он просил прощения за все, что сделал, за все, чего не сделал. За всех, кого он убивал по ее воле, за всех, кого убивал по воле своей. За всех, кого он лишил чего-то и за то, чего лишил себя. Но он не мог больше. Пора взрослеть, пора прекращать ползать на коленях, ведь он в отличие от многих умеет летать. Он сможет улететь, вырваться из этих стальных объятий. Пусть один, пусть страдая все больше. Санспот поддержал Черную Королеву, видя что ей нехорошо. Как она снова борется с собой. А ведь ей тоже тяжело. И может ей тяжело каждый раз делать ему «подарки» в виде какой-то мизерной части себя, отрывая себя саму от сердца. А ведь сердце ее уже было занято другим. Сдано в продолжительную аренду, по крайней мере до конца его жизни. Может этого она всегда хотела? Может для этого она терпела этого мальчишку рядом с собой, смотрела как он пытается освободится, как он трепыхается в ее наручниках. Может теперь он будет ей полезнее, может она наконец сможет извлечь из него большую пользу. Ведь он все равно обязан ей, покуда она не отпустит его. А отпустит ли? Он знал, что она привязалась, как привязываются к любимой кошке или собаке. Он был ее любимой_прихотью. Санспот чуть отстранился и попытался заглянуть ей в глаза. Или снова попытался найти там ответы на свои вопросы. Но их там не было, как никогда не будет. Может сейчас он это наконец осознал.. Он легко дотронулся своими губами до ее губ. Как последняя проверка. Они были мертвы, безразличны к нему. Как вспышка, как огонек сознания. Нечем дышать, галстук, который незавязанно болтался на шее стал удавкой, не давая словам вырываться на ружу. - Мы приехали сюда… для дела. Я приехал. А если Ксавье тут сейчас нет, то я буду рад сопроводить тебя куда угодно.. дорогая. – он отпустил ее руки, отпустил ее тело. Он не отпускал ее души, потому что у нее ее нет. А его.. его душа все еще в рабстве, но нужна ли она ему? Все мы зомби, все мы можем продолжать существование на автопилоте.
Black Queen: Good morning day Sorry I’m not there But all my favourite friends Vanished in the air It’s hard to fly when you can’t even run Once I had the world, but now I’ve got no one. Пустота. Ложь. Стены давят, она готова разорватся на куски, от того, что происходит, а происходит смертельное чувство того, что ее сердце чем-то подковырнули, задели, лиши покоя. Она готовить убить, любого, кто бы, сейчас оказался рядом, она готова втоптать в грязь, готова переломать все кости, вытянуть всю жизненую энергию, сделать из кого-то еще - зомби. Нет ни любви, ни тоски, ни жалости, не осталось ничего человечного, ничего достойного, и на все плевать. Уже, не просить ничего, не бежать, не скрыватся, разучится плакать, разучится чувствовать, просто, уже не быть человеком. Она, никогда не понимала, за, что Роберт, был готов, быть с ней каждую секунду ее жизни, ведь ей это было ненужно, она этого не просила, она была слишком высоко, на своем придуманом троне, что бы даже опустить глаза и послушать, хоть раз послушать, что думает и чувствует человек. Селена, всегда закрывала глаза, холодный и тяжелый взгляд, со своей высоты, этот взгляд, принадлежал уже не_человеку, и даже не женщине, не мутанту, и даже не Богине. Смерть. Избавление. Чем она являлась? Для кого-то смерть, для кого-то смысл, для каждого, она была чем-то своим, и каждый мечтал, что бы принадлежала полностью, но нет уже той полноты, растеряла себя, за долгие годы. Злость. С ней, так тяжело бороться, а она была самой злостью. Боль. Она любила боль, потому, что лучше ощущать боль, чем ничего вообще, она любила приносить боль, боль вечная спутница, и боль никогда не предает, от нее ненужно ждать удара в спину, боль бьет открыто, когда вы этого не ждете, приносит муки и забирает силы, и вам остается чувствовать только боль. Что можно предложить этой ведьме? Она бы, все отвергла, потому, что ей ничего ненужно, она ничего не просит, люди сами пытаются быть рядом, они предпринимают какие-то жалкие попытки, что бы удержать ветер. Селена Галлио, была ветром, для каждого, кто ее знал, ветер который приносил за собой, только разрушения, страдания, боль, страх, ничего хорошего, ничего приятного, уничтожала все, к чему притрагивалась, ее взгляд испепелял любые человеческие чувства, любые надежды и мечты, и она была этому рада, может быть, это то единственное, что еще приносило ей настоящее удовольствие. Рассвет. Доброе утро. Смешно, хотя нет, скорее глупо, низко, куда же падать ниже? Черная Королева, уже достаточно окрепло стояла на ногах, но было ощущение того, что она лежит в грязи, раскинув руки, считая на небе тучи, которые куда-то уплывают, она ловит их, своими красными глазами, она рисует в синем небе - кровавыми красками, рисует смерти, рисует судьбы, предсказывает, что скоро, кто-то умрет, она не_знает кто, она не_знает как скоро, но уже скоро кто-то умрет, она чувствует смерть, смерть пропитывает ее изнутри, она упивается смертью, она хочет смерть, как не хотела, еще ни одного мужчина. Это русская рулетка, с самой собой. Кусать губы до крови, что бы почувствовать соленый привкус крови, вгонять ногти в ладони, что бы чувствовать себя живой, прижиматся к Роберту, что бы ощущать тепло, что бы понимать, что в этом царстве мертвых, есть еще кто-то живой. Галюцинации сменялись, моральным истощением, хотелось падать на колени, и проклинать каждую частичку земли, каждый камень, каждый сантиметр, что бы понимать, что она часть, чего-то большего, чем она сама. Самодостаточность это более чем хорошо, но когда она переростает в одиночество, не хочется думать, хочется потерять все мысли, забыть их где-то, как телефон в такси или сумку, просто знаешь, что тебе обязательно вернут, вернут все, и даже мысли. Уже скоро. Скоро она станет прежней, появится кто-то другой и она снова будет Черной Королевой Клуба Адского Пламени, и никто не поверит, что на какой-то момент, она смогла стать другой, что ее смогли сломить, могли заставить почувствовать ненависть...к самой себе. Чертов Волк, гореть ему в Аду, гореть тысячи лет, смерть...смерть...смерть...всем своим телом, разумом, и остатками души, она желала ему смерти, она хотела ему смерти, он не заслужил смерть, еще рано, слишком рано и слишком просто, если сегодня смерть зовут Селена Галлио, то его время еще не настало, она придет, она вспомнит ему все, она не простит надкола ее принципов, он сам виноват, она придет, когда-то, нежданно, негаданно, она придет, словно призрак в ночи, словно пыль на антиквариате, появится резко, быстро и пропадет еще быстрее, картины еще жизни, это просто осколки памяти, ему не останется ничего, он попал в игру, правил которой не знает, правила пишет сама смерть, подписывает кровью, не умерает в веках, будет жить вечно - смерть и плата, душа за душой, пока ее душа, не успокоится, не найдет себе дома, что бы навсегда найти мир, который хочется уничтожить, который кто-то защищает, кто-то хочет им владеть, смерти одного мира мало, у него не будет мира, она отберет мир, кинет этот мир к своим ногам, и будет смеятся, как довольный ребенок, которому, родители купили новую игрушку. Ее кулаки сжались, с такой силой, что напряжение начало витать в воздухе, где-то, далеко, у одного человека, так же сильно сжалось сердце, настолько сильно, что смерть уже шептала ему прощальную песню, она готова была его забрать, но резко Селена открыла глаза и посмотрела на Бобби. Словно по телу прошел холод... отказался? Где-то там, она осознала, что в этот момент потеряла, что-то еще. Взгляд Санспота стал холодный, какой-то недосягаемый, она больше не чувствовала тепла, не чувствовала его рук, его губ, она не чувствовала его самого. Селена все поняла, еще раньше, чем он успел ее отпустить в физическом смысле, стекло в его глаза, словно треснула, их жизнь дала трещину, она все еще была его Королевой, а он был ее Рабом. Фактически. На деле, все было не так, и глаза Галлио заблестели, она начала пятится назад, шаг за шагом. - Не может быть... не может быть... - шокировано, бурачало себе под нос Королева, шаг за шагом отдаляясь от него, а потом холодный смех озарил коридор и Селена остановилась, все еще не сводя с него глаз, - что бы это значило? Ты больше не будешь слышать мой зов, ты больше не будешь со мной, тебе будет плевать кто я и почему ты все это время был со мной? Я же жалкая обманщица, которая так и не выполнила своего обещания... - Черная Королева смеялась, а стекло в его глазах, разлеталось на мелкие кусочки, она ломала все, что строилось годами, - ты свободен. И днем и ночью, я вижу это в твоих глазах, черт побери, вижу. Ксавье моя проблема, только моя. - еще секунду назад был смех, а теперь она была холодна как лед. Снежная Королева, которая отпускала Кая. Ты должна быть одна, проще будет принять бой...это война...все приспешники погибнут... Наверное, Селена Галлио, собралась оттолкнуть от себя всех, странно, если учесть, что Апокалипсис мог найти ее в любой момент, но это так просто, в такие моменты, она любила быть одна. Каждый кто не уйдет - погибнет, в битве двух титанов... падут люди, падут города, эта парочка еще не решила, что сделать с миром, но почему-то Селена мало верила, что с ним все будет в порядке, мир...
Black Queen: Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль; Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною, Время не остановилось, чтоб в окно взглянуть резное; О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета, Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом - с лучом рассвета. Не было смысла, больше не было смысла, быть частью чего-то, что раньше имело, хоть какой-то смысл. Находится тут, или не быть, тут, больше никогда? Все равно, плевать, для нее это так же обычно, как для кого-то поесть или поспать. Сон, давно покинул эти стены, и коснулся здания рассветом, для кого-то этот рассвет стал кровавым, для кого-то он таким был, каждый день, а для кого-то вперые. Может быть, первый раз, за долгие годы, этот рассвет был обычным, он не покрывался кровью, он не был холодным, он был совершенно обычным. Обычный рассвет для необычной женщины, это могло значить только одно - ей уже просто все равно, ей легко отпустить этот рассвет, не думать о рассвете, пока он полностью не получил ее мысли, пока этот рассвет не наполнился кровью. Сегодня был день, когда просто необходимо было потерять все, что бы понять, что ожидает дальше, что следующий день, он все-таки будет, что все не закончится сегодня, а может и закончится, просто, уже даже в воздухе, чувствуется напряжение, чья-то боль, чьи-то страдания, чье-то несчастье, боль всего мира, для одной женщины, которой абсолютно наплевать, на весь мир, и на людей которые в нем живут. Она умела красиво убегать, еще лучше она умела убегать от мужчин, какая-то странная привычка отрабатывалась, стоило, что-то не так сказать, и она просто исчезала, оставляя кровавый след на жизни, но сейчас, Селена просто не могла быть здесь, она не могла быть уже нигде, возможно, что-то поработило ее, но она снова готова была, нестись в неизвестность, что бы обречь...спокойствие? Возможно, покой, она обманывала сама себя, потому, что знала, что покоя она нигде не найдет, его просто нет. Нужен был повод, и повод она могла найти всегда, сейчас поводом было простое смс, от Аннабелль. Город. Она готова была сбежать и туда, что бы больше не быть здесь, что бы эти стены перестали на нее давить, что бы перестали навеивать какой-то нелепый бред, которой сводил Черную Королеву с ума. А Роберт сделал ошибку, Селена же, никогда и никому, не давала второго шанса, и не было исключений. Все просто - один раз, что-то не так, и больше ты не сможешь ничего исправить, просто потому, что она так решила, и ее никто не может остановить. Хотелось кричать, казалось, что она все еще находится в каком-то кошмаре, и обычно платились все вокруг, от близких ей людей, до пешек, которые не значили для нее ничего, ей нужно было просто сбежать, потерятся в реальностях, что бы забыть, события последних двадцати четырех часов - начиная от появления Вояж и сообщении об Апокалипсисе, и заканчивая Айвеном и Санспотом. Снежная Королева, не убила Кая, он навсегда будет принадлежать ей, будет постоянно собирать "вечность" и никогда не освободится, в его сердце будет, лишь осколок от "чар" это страшной женщины, которая привязала его, сделала из него раба, и он никогда не освободится. Селена могла делать вид, что отпускает его, она сотни раз, могла врать ему прямо в глаза, и он бы ей верил, потому, что она так хотела, а не потому, что верил ей на самом деле. Она могла быть злой, что бы оттолкнуть кого-то, она сбегала, снова и снова, и уже просто не могла остановится. Селена не умела уходить тихо, без лишнего пафоса и разрушений, она не могла молча уйти, не оставив после себя, ничего, она любила уходить громко. Кто-то бы назвал этой красивым, кто-то бы еще раз, сказал, что она сумашедшая, только ей было наплевать и на тех, и на других, на любое мнение, кроме своего. Королева улыбалась, нет, она даже смеялась наблюдая за Робертом, который не знал, в какую сторону ему дернутся, что сказать, ведь каждое его слово, могло стоить ему жизни, а ей было смешно. Она, словно палач, в любой момент могла опустить топор и снести голову, и ему и всем, кто был здесь, она чувствовала каждого, кто был в этом здании, и сейчас она бросала всех. Роберта, который четыре часа, летел к ней, Странника, которого она взяла с собой, что бы провести переговоры, бросала к черту переговоры, из-за которых, теперь сходила с ума. Селена Галлио, еще не знала, что совсем близко, так близко, что даже страшно подумать, находится человек, который скоро станет Всадником, человек, который будет готов ее убить, лишь по первому зову хозяина, и если бы она знала, то убила бы это зло еще в зародке, но сейчас ей было тяжело думать о чем-то. В голове крутился только план, очередного побега, снова бежать, неизвестно куда, неизвестно зачем, Селена и не знала, что сама идет в руки врага, но даже если бы и знала, все равно, шла бы, потому, что хотела покончить с этим - раз и навсегда. - Как же все это смешно. - она смеялась, по ней было совершенно не видно, что на самом деле, ей жутко, что она сходит с ума, не вид все и как всегда, все тот же горящий взгляд, эти сумашедшии глаза, эти полные ненависти и силы глаза, эти глаза, которые пылали, глаза, которые, казалось бы, могли убить прямо на месте, сейчас эти глаза, смотрела на Роберта, сверхне, надменно и дико, - когда-то, в твоих глазах был огонь, а сейчас там пусто... - не сводя с него глаз, тихо сказала Селена и казалось бы, что совершенно успокоилась и готова уйти спокойно, без каких-то последствий, или еще чего-то, но она была зла, по многим причинам, и плевать ей было на Ксавье и компанию, злость протекала по ее венам, злость смешаная с силой, энергия, которая готова была вырватся на волю, какие-то мгновения, которые могли изменить все, он бы мог ее остановить, но глаза Селены Галлио пылали, ее уже нельзя было утихомирить, по рукам пробежала волна и через мгновение, ряд ламп, прямо по коридору... разлетелся, осолки оказались на полу, звон озарил всю школу, - передашь привет Ксавье, от меня. - холодный смех, свет казалось бы померк, последний раз, ее глаза блеснули, с неимоверной силой и на месте Черной Королева, осталась лишь пыль, и эхо, ее ледяного голоса. /Улицы Города/
Sunspot: Вены дорог, дороги вен Машинкой размажет по кирпичности стен. Обломки империй, элементы систем, И тот, кто был всем, тот станет никем. Дождь лил как из ведра, стоял плотной стеной. Струи серой холодной воды смыкались гораздо теснее, чем железные прутья решеток. Потоки безжалостно обрушивались на оконные стекла, ничуть не размывая обреченной серости небес. Вода размазывала грязь по длинным, путанным аллеям парка. Или… это было вчера? А сейчас кажется светит солнышко, а в прочем оно уже садится. Стоп, нет, за окном ведь пасмурно и утро еще не наступило.. Все вокруг было окутано дымкой, туманом, сигаретным дымом. Сознание было размыто, изображение, кажется, нуждалось в калибровке. Если бы сейчас кто-нибудь спросил его, что и зачем (действительно, зачем?) он делает, он оказался бы в полном замешательстве. Сил, что бы должным образом ответить невежде у Роберта вроде бы не было. А ответить… Ну что он мог ответить? Разумно ли присягать на верность Королеве, не желая встретить в ее огромном мире ничего, кроме смерти? Впрочем, он наверняка лишился разума. Или, по крайней мере, разума в традиционном его понимании. С первой секунды заточения, когда дышащие ледяным сквозняком безнадежные каменные своды сомкнулись за ним, отрезав от взора живой мир, где светит солнце и людская радость возносится к ясному небу, Санспот понял – живым ему не выбраться. Есть люди, которых Селене сломать не под силу (а есть ли?), но он не из их числа. Он думал, что умрет в первую, самую страшную ночь, когда он впервые за свою жизнь вел себя искренне – кричал, умолял о пощаде, бился в истерике, судорожно метался по камере, клетке, комнате, натыкаясь на безжалостный камень всюду, словно пойманный зверь. Его рыдания, не облегчавшие мучений, только отнимавшие силы, выплескивавшие неисчерпаемую чашу отчаяния, разносились по равнодушным сумрачным коридорам крепости, поглощаемые жадным серым камнем. Но он выжил. Если это, конечно, можно назвать «выжил». Эта боль, этот страх, это унижение – слишком сильно, слишком остро, невыносимо; невозможно думать, дышать, жить; и только в совершенстве воскрешаемый безумным, воспаленным воображением образ – темноволосая девушка с блестящими карими глазами – не давал забыться, потерять себя, утонуть в этом нечеловеческом страдании. ДаКосте хотелось навсегда закрыть глаза, перестать бороться, подчиниться, проиграть, исчезнуть, чтобы все закончилось, но он не позволял, не отпускал… Роберто пронес его сквозь боль и унижение, сквозь зверский холод и горькие слезы, он маяком светил ему в пугающе темных тоннелях, где веками обитал невообразимый ужас, среди вязкой и черной мертвой воды, в ледяной гуще беззвездных ночей. Он ненавидел его, отрицал, отказывался признавать, но избавиться не мог. Просто не мог. Он ждал и надеялся. Ведь Королева обещала ему. Она.. была ли она связана этим обещанием, исполняла ли она их вообще? Или он тешил себя бессмысленными грезами все это время. Да, пожалуй, так и было. И это его пугало. Он знал, такого не должно, элементарно не может быть. В согласии с канонами физики, метафизики, парапсихологии, теории психологии, … его собственным пониманием жизни. Неоспоримым. Абсолютным. Единственно возможным верным. Но общество Селены Галлио – идеальное место для проявления человеческих страхов. Когда он только присоединился к ней, к КАПу, разум пьянило ощущение собственного могущества, возможность не нести ответственности за свои поступки. Мог ли он позволить себе этого у Чарльза? Убивать не задумываясь, да и вообще, не_думать. Стремительно, пронзительно, неотвратимо. Он восхищался собой, тем, как его сила прогрессировала. То, какие термо лучи он уже смог использовать через месяц ненавязчивых советов Королевы. Стрела, шипение, свист. Как порыв ветра. Свобода, независимость, псево_независимость, ложная_свобода. Он стал рабом. Какой-то непонятный туман обволакивал сознание Роберто. Ему вдруг стали мерещиться события прошлого – совсем давнего, чуть ли не детства, и не очень, буквально вчерашняя ночь – которые в дымке мелькали перед его глазами. Когда перед внутренним взором коротавшего сырое утро на полу коридора особняка Санспота пронеслись за несколько секунд все эти картины, мутанту стало страшно. Поистине, меньше знаешь – крепче спишь. Беспричинных поступков не бывает, просто причин нам спокойнее не осознавать. А он вдруг случайно осознал. Все понял необычайно ясно, как по озарению. Призраки в изорванных в лохмотья черных балахонах, отделяясь от вязкой фиолетовой тьмы, кружили смертоносным вихрем, сужая кольцо, придвигаясь вплотную. Леденящий душу безумный хохот. Холодный, как лед, взгляд, невидимый, но ощущаемый каждой клеточкой. Ядовито-холодная вспышка среди пустоты. Боль. Со скрипом закрывающие небо стены. - … там сейчас пусто. Передашь от меня привет Ксавье. – глухо раздались ее слова в голове у Роберта. А..? Что? он не понимал что происходит вокруг, он не понимал что происходит с ним. Он свободен, да? Он может найти ее, свою Джулианну, она обещала, она обязана! Но… - ты свободен. И днем и ночью, я вижу это в твоих глазах, черт побери, вижу. Едва только она исчезла, Роберто ДаКоста рухнул, опустился, осел на пол и обессилено уронил голову на колени. Просто ноги подкосились. Он не мог пошевелиться, не мог думать, не мог дышать. Не сумел бы заставить себя вымолвить хоть слово, даже если бы рушился мир. Впрочем, мертвый не боится смерти. Бледный до полупрозрачности, как лунный свет, Санспот неподвижно сидел в мрачном коридоре, равнодушно слушая холодный свист падающих капель. …Или все же светило солнце? Он устал бороться с неиссякаемой ложью, но он вообще-то давно перестал верить во все эти дурацкие сказки. И последнее, что он все-таки хотел сделать перед смертью - убедиться, что… Ну… Что, он всегда был прав. Конечно, это очевидно, но все же… Почему так паршиво становится на душе, когда он об этом думает? Ну вот, опять, «на душе»! Он – никто. Иногда это даже забавно – быть никем. Эгоистичным, хладнокровным, расчетливым. Крайне амбициозным и неразборчивым в средствах. Унижение других людей доставляет ему удовольствие. Он обладает отвратительным характером и по-настоящему жесток. Разумеется, чрезвычайно обольстителен. Но – никто. Действительно - никто. Но наверное, если Селена будет со ним, если она будешь принадлежать Роберту, если они вместе... сейчас...он стану кем-то? Мутант ведь не будет одинок, у него ведь будешь ты, он будет нужным, да, да, да? Твое «да» могло мне послышаться, это мог быть просто вздох, но я понимаю это по своему и начинаю расстегивать на тебе блузку. В голове бешено стучит кровь, она же пульсирует в венах, мне кажется, что я никогда не расстегну ее до конца. Ты уже проснулась, но у меня нет сил остановиться, да и не хочется, я уже почти задыхаюсь, когда понимаю, что ты вступаешь в мою игру. Я заставлю тебя играть по моим правилам или ты делаешь вид что поддаешься? Кажется, я даже сказал это вслух, перед самым концом. Финал наступил, я судорожно комкаю простыни и пытаюсь сдержать стон, и попутно слышу, как ты произносишь его имя. И вот все вокруг замедляется, перед глазами уже поплыли фиолетовые круги, и я бы точно потерял сознание, если бы не отрезвившая меня вспышка ярости. Она опять меня использовала, только теперь я выступал в качестве манекена, с которым, закрыв глаза и представляя, что это кто-то другой, провела несколько приятных минут Королева, чье имя значится в каждом учебнике «мутантской» истории. Можно сказать, она подарила мне эти драгоценные минуты. А теперь он свободен, теперь он один. Но он привык, он не может уже быть без нее. Она наркотик, она его адреналин. И она потеряла для него его Джулианну. Она убила ее, впитала в себя. Она стала ей для него, она стала для него всем. А теперь он один наедине со своими страхами и желаниями в коридорах этого ненавистного здания. И у него ведь есть поручение, он должен закончить ее переговоры, а ведь Чарльза даже нет в школе. Что ж… ждать, ждать, ждать. Вся наша жизнь – ожидание. Нет, я уже не хочу умереть. Этот файл ты не в силах стереть. Одним легким движением вспороть Я не дам свою душу — лишь плоть! Фотографии выстриги в кровь Этими ножницами — пальцами рук. Я пытаюсь замкнуть этот круг, Чтоб срослись твое лю и мой бовь…
Professor X: /откуда - Парадный вход/ Это так сложно контролировать себя только ради других. Взвешивать каждый свой шаг, каждое свое слово, только потому что на тебя постоянно смотрят другие. И потому что ты дорог этим зрителям. Осознавать, что ты дал им надежду, что буквально приказал бороться за лучшую жизнь, и теперь просто обязан заботиться о последствиях. Видеть все эти глаза, ощущать их мысли, читать их отношение к тебе, в котором зачастую скрывается много чего, но всегда есть место благодарности. И эта благодарность сковывает тебя по рукам и ногам. Это такое тяжкое слово - "ответственность". Чарльз принял эту ношу. Теперь он ответственен перед всеми своими студентами, перед всеми своими иксменами. Более того, он также ответственен за всех мутантов перед правительством и общественным мнением, только потому, что его имя навсегда связано этой ниточкой. И каждая его ошибка отдастся резонансом. Но это не самое худшее. Самое худшее, что он перелагает эту ответственность и на других. На своих иксменов. Кого-то в большей степени, кого-то в меньшей. Кто-то поддается его влиянию, кто-то решает за себя. Но его вины это все равно не умоляет. Шторм, Россомаха, немедленно соберите всех активных иксменов и направляйтесь в кабинет. Мойра, здравствуй. Я очень рад тебе, но жаль, что наша встреча опять при таких обстоятельствах. Мы ждем тебя в кабинете, когда ты закончишь. Джин, я жду тебя, мне нужны детали с последнего столкновения с Магнето. А последние новости я узнаю из первых рук... Как много в нашей жизни, значат стены и другие преграды. Один поворот и планы могут измениться в корне. Не его, планы Санспота. - Здравствуй, Роберто. Ты не против, если мы немного отложим разговор? Буквально на полчаса, а то и того меньше. Жаль, что я не застал тебя саму, Селена. Хотя, возможно, оно и к лучшему. Надеюсь, факт твоего пребывания, поможет мне наладить старые связи... На какое-то мгновенье, длительностью в несколько секунд Ксавье замер. Если с Церебро его концентрация должна была быть на уровне, то без него, одно только налаживание телепатической связи требовало затраты массы усилий. Особенно, когда не знаешь где искать. Тесса… -Прошу тебя, следуй за мной. /далее - Кабинет профессора Ксавье/
Sunspot: ммм.. не вижу смысла писать полноценный пост, так что просто "переход для Роберта в кабинет Ксавье". А там отпишусь после Джин и кто там еще должен прибыть..
Kitty Pryde: ужасный пост, вдохновения нету... /Ресторан "Золотой Дракон"/ Денек выдался на удивление жутким. Китти увидев, что Николь увезла Теха, сама поймала такси и затащила Серпента в машину. А уже через некоторое время она зашла в школу и направилась в комнату Рене. Уложив его на постель девушка вышла из комнаты и направилась бродить по коридорам. В последнее время такая позитивная Китти стала немного другой. Она ловила себя на мысли, что ей многое осточертело. Ей надоело, что люди иногда ведут себя глупо и даже надоела эта вражда между мутантами и людьми. Перед глазами почему-то всё поплыло и девушка ухватилась за чем-то вроде лампы, чтоб не упасть. Несколько секунд голова кружилась, может от того, что ей пришлось несколько раз перейти в форму фазирования, а может от того что она слишком устала за последнее время. В коридорах было пусто и Китти несколько минут смотрела в никуда, потому что мысли путались и главное ей просто хотелось встретить хоть кого-то из друзей. Прайд не узнавала себя и эти изменения ей не нравились. Ведь она была всегда лучиком света в школе Ксавье, пытаясь всех привести в настроение, развеселить всякого, а теперь на неё наехала меланхолия, а главное причины для этого не было. Но что-то холодное появилось в сердце девушки, что-то болело и она не понимала что это могло означать. Китти посмотрела по сторонам и не заметив никого продолжила путь. /Переход кабинет профессора/
Shellist: переход ->->-> Комната Киры Паттерсон Забывая о сне, Изнемогая усталость, Я шла по шершавой тропе. От меня ничего не осталось. Только ты помни, что было тогда, Когда были мы рядом. Что солнце завершило свой круг за года, Что, насладившись ядом, Мы уснули с тобой навсегда. И теперь пустые и строгие Рифмы побитых стихов. Смотрят на нас пустоногие Мысли отбитых часов. Мне страшно, я боюсь. Но мне никто уже не поможет. Я обессилено бьюсь… И слышу промозглый скрежет… (с) Среди радостного гвалта детей и извечного утверждения жизни шла девушка, которая вот это самая жизнь надоела до чёртиков. Она шла, повинуясь какому-то неведомому зову, промелькнувшему в её спутанном сознании. Может, это она услышала его голос среди тёплого утра и как завороженный огнём мотылёк летит в объятья смерти? Ей же всё манило пойти, двинуться куда-то забыть и не помнить, или хотя бы не вспоминать. Она не могла молиться, ведь невзначай произнесет его имя, а оно как ножом по сердцу, вырежет всё самое дорогое и сокровенное. Ей было больно, больно от своей слабости и невозможности изменить о, что свершилось. Фатальность была убийственно и поврежденной, от неё не некуда скрыть или хотя бы спрятаться. Ей бы остаться в своё непогрешимом мирке. Не столкнуть с реальностью, не разбиться от скалку и щепкой бушующей в океане провалиться в неизвестность. Но время было к ней неумолимо, оно гнало вперёд, заставляло дышать, думать, жить. А ведь не хотелось всего этого. Опустошённая, злая в первую очередь на себя она шла, уповая что сверху упадёт кирпич, что будет к чему-то стремиться, ведь смысл жизни промелькнувший на секунду провалился вниз, за той щепкой, в ту неизвестность. Гулкие шаги резали лезвием по сознанию, спутывая его до ещё большей несообразности. А вокруг царило спокойное веселье, ребята бегали туда сюда, радуясь возможно спокойному дню, никто не предполагал, все только надеялись, а она вот разучилась. Она не умела. Просто оттого, что не хотела, ведь не было ради кого мечтать, надеяться. Это тоска граничащая с отчаянием вгрызлась внутрь, не оставляя даже шанса на спасение. Отступить невозможно, невообразимо сложно. У неё нет сил, и тем более нет желания, она просто шла. Ведомая неким сигналом извне, позванная своей нечувствительностью она уловила вибрацию, вибрацию в силе, естественному источнику к которому подключена заранее, кем-то свыше. Именно это высокое понимание дало возможность ей встать и больше не рыдать, не жалеть себя. Она не первая за сегодняшний день поняла, что жалость самое ужасное, что можешь ты позволить по отношению к себе. Где-то там далеко платиновая с медным отливом блондинка рассуждает о бытие, а саамы сильный в мире мутант сокрушается невозможностью самой жизни. Она была так далека о всего этого, что сама не осознавала происходящее. Она всего-то маленькая песчинка в бесконечной пустыне, капелька глубоко, но чарующего прекрасного океана. Она дна и она во множестве. Она едина. Она… Она… ещё раз она. Такое безликой и стопроцентно точное местоимение для определения её, девушки бесцельно живущей и бесцельно тратящий драгоценный и безмерно дорогой воздух. Таких много, таких нельзя сосчитать. Она девушка, которая хотела счастья, которая верит и продолжает это делать не смотря ни на что. Ей чужд прагматизм, она всего-то хочет любить и быть любимый, а ведь именно он, её любимый, заметил в своих мыслях, как всё-таки мало надо, чтобы сделать её счастливой. Она не требует, она молчит. Она помогает и ей не нужна благодарность. Простая и одновременно чересчур сложная. Да, такая она… или по крайней мере. Такой вот стала. Все мы взрослеем, все мы меняемся. Мир не стоит на месте. Оборот. Поворот. Движенье жизнь – а жизнь движенье, где даже отступая мы идём вперёд, то бешено бегут, то тянутся недели, проходит чередой за годом год. (с) неизвестный автор. И она бежала, иногда оглядываясь назад на нагроможденье на нажитый хлам и памятные дни отрад, силясь понять не пропустила ли она что-то важное. Может, мимо прошла её судьба? И сейчас понуро смотря себе под ноги, понимаешь, всё-таки судьба пришла и оставила её одним напоминанием… Блуждая по светлым и не очень коридорам, девушка не задумывалась куда идёт. Всего-то сутки назад было желание жить здесь, узнать весь этот странный мир изнутри, проникнуться идей и встать в строй, возводя новое будущее. Идейная наша Кира, она всего-то лишь хотела ощутить себя нужной. Но этого у неё никак не получалось. И вот она в действительности кому-то нужна, а эта птица счастья упорхнула так же внезапно, как появилась в её жизни. И вот теперь она вынуждена. Бродить, искать того, чего сама не ведала… Кира неожиданно остановилась и огляделась по сторонам. Она забрела в коридор, где уже не слышала детский гам гвалт. Он был темным, немного мрачноватым и пропитанной энергией. Девушка умела чувствовать такие вещи шестым чувством, интуицией, которой обычно не доверяла. Но здесь она оказалась не одна, впереди маячила фигура девушки. Кира не отличалась особой дружелюбностью, но решила на этот раз спросить, где же она казалась… – Извините, вы здесь учитесь? Не могли бы вы помочь? Я не никак не могу найти выход отсюда… ,- голо звучал безжизненно и устало. Словно это всё… нет смсыла, нет ничего.
X-Man: /Комната Нейта Грея/ "Итак, пожалуй, надо бы кого-нибудь найти... Может пойти к профессору? Хотя, он вполне может мне ничего и не рассказать... Но попытаться можно," - за размышлениями Нейт не терял зря времени и не стоял на месте, он шел по коридорам, почему-то на удивление пустым. - И где это интересно все? - сам того не заметив, спросил он вслух, но ответа естественно не дождался. Оставшись без ответа, парень решил-таки найти профессора, а потому отправился в кабинет Ксавье. /Кабинет профессора Ксавье/
Phoenix: Дождю подставляю Лицо и ладони. Я будто бы в коме, И я совершенно не помню, Зачем я здесь. Джин совершенно не понимала, что происходит вокруг, слишком много событий, слишком много слов, слишком мощная сила, живет внутри нее, каждый миг рвется на поверхность, каждую новую секунду, заставляя бороться, заставляя думать о том, что в этой жизни не все так просто, что эта жизнь довольно сложная, и всегда играет против нас. События минувших суток, они странные, по-своему важные, в какой-то степени глупые и наивные, для кого-то фатальные. Каждую секунду, в этом сером мире, происходят какие-то вещи, которые совершенно не вяжутся с нашим сознанием, они нам не подвластны, мы их не понимаем, мы такие наивные, все, до последнего. Мы можем строить из себя злых и жестоких людей, можем показывать людям, какими циничными можем быть, большинство попало в школу Чарльза Ксавье, потому, что боялись потеряться в этом мире, потому, что там, за периметром этого здания, жить гораздо сложнее, там выжить тяжело, а тут каждому готовы помочь. Джин достаточно давно, находилась в школе Ксавье, была любимой ученицей директора, после Скотта, была правильной, и уже давно не боялась жизни, каждый новый день, объявляла войну, своему второму «я», всегда боролась с несправедливостью, редко рисковала. Больше всех рискует тот, кто никогда не рискует. Для людей, Джин Грей, всегда будет хорошим и замечательным человеком, без каких-то пороков, ну, если не брать в расчет того, что внутри нее, живет космическая сила, которая может уничтожить Землю за несколько секунд, а так ничего, это нормально. Почему-то, таким людям, тяжелее всех живется в этом мире, каждый день, они находят себе новых врагов, или эти враги их ищут сами, их предают. Хорошими быть сложнее, чем злыми, плохой человек просто одевают маску от внешнего мира, и за толстым слоем цинизма, злости, ярости, ненависти, тяжело разглядеть какие-то человеческие черты, такие люди чаще всего, не подвержены внешним факторам, до них практически невозможно достучатся, кажется, что у них нет сердца, есть только расчетливый разум, сплошные стратегии и больше ничего, на фоне людей, с открытой душой, они похожи на ледяные статуи, которые затерялись в этом мире, и не могут найти покоя. Тяжела была встреча, с Роберто, даже слишком тяжела. За всей своей позитивностью, Джина очень предвзято относилась к предателям, тем, кто не может найти своего места, и постоянно метается, в поисках лучшей жизни. Они бросают тех, кто их любит, уважает, и ценят, и почему-то им кажется, что покой они, могут найти, среди жестокости. ДаКоста выбрал Клуб Адского Пламени, Джон выбрал Магнето, а теперь и Апокалипсиса, неужели они думают, что могут найти реальную жизнь среди сплошной злости и жестокости? Постоянно делают одну и ту же ошибку, все, кто начинает метаться, вот почему Грей, не доверяла Эмме. Как можно доверять человеку, который из Клуба Адского Пламени, вдруг бежит к Ксавье? Правильно – никак нельзя, и снова никто не послушал Джин, а когда выяснится, что Эмма вот так просто ушла к Апокалипсису, просто так, от нечего делать, будут плакать горькими слезами, и как всегда осознавать собственные ошибки, только прошлого не вернешь, и времени прожитого зря тоже. Даже убийцы, испытывают чувства, что же о предателях – на этом месте пусто…И действительно не важно, зачем они это делают – за идею или за деньги, факт остается фактом. Давили на голову, подобные мысли, слишком тяжело, Джина и сама понимала, что сил у нее осталось слишком мало, что еще немного, и она реально упадет без сил, без чувств, или случится, что-то еще более ужасное, об этом даже думать не хотелось. После того, как она покинула кабинет Ксавье, действительно не знала куда идти, что делать. На Мьюр, где может понадобиться помощь, ее не пустили, а ведь уже один раз подобную ошибку сделали, когда отправлялись к Магнето, взяли совсем мало людей, и пострадали все кто поехал, второй раз подобного допускать не хотелось, но слово Ксавье закон, и если будет нужна помощь, то Ороро или Логан обязательно сообщат. Мысли Джины, чем только не были забиты, начиная от всех пострадавших, и заканчивая последним разговоров с Роберто. Как-то вспомнился Гамбит, за которого в данный момент, Грей переживала больше всего, ибо досталось ему достаточно сильно, и стоило лишь попытаться найти Реми, как Джина поняла, что в школе его нет, что было достаточно странно, ведь совсем недавно он был в коме. Сознание месье Ле Бо, практически всегда было открыто, для Джин, чего нельзя было сказать о других телепат. Где же ты Гамбит…куда ты, снова ввязался, не можешь, сидеть на месте…пронеслось у нее в голове, и действительно нужно было его найти. Реми…словно попытка найти его, проверить до сих пор ли, он пускает ее в свое сознание или нет, оставалось лишь ждать, другого выхода не было. Из ее мыслей, вывело то, что Джин заметила Киру, которая выглядела ужасно, если не сказать, что выглядела она хуже смерти. - Кира?... – тихо произнесла мисс Грей, - Кира, что случилось? Где…где Джон, Кира? – вот уже как будто знала, что, что-то произошло, и произошло, что-то нехорошее, если не сказать ужасное. Так и стояла, и смотрела на девушку, и становилось страшно, более чем страшно, пока не появился Нейт, с вопросами, она понимала, что профессору сейчас некогда отвечать на все, и решила, что лучше объяснит она. - Нейт…не думаю, что сейчас лучшее время, идти к профессору, он очень занят, что касается всех, то думаю, что я тебе не отвечу на вопрос, каждым занят своими делами, кто конкретно, тебя интересует? – на лице, уставшей, девушки появилась легкая улыбка, ну вот так, марку доброжелательности нужно поддерживать всегда, иначе нельзя. оос - меня продолжает глючить, пишу с расчетом, что Шелл и Нейт еще тут =/
Wind Dancer: Софи медленно брела по коридору. Так одиноко в школе ей еще не было. Для нее вообще несвойственно чувство одиночества, по жизни она оптимист. Все куда-то ушли. Вокруг неразбериха, новая война. Что они пытаются доказать друг другу? Почему нельзя оставить этот мир и людей в покое? Почему люди не могут оставить в покое нас? Вся эта неразбериха ужасно ее раздражала. Она привыкла к порядку. Так уж ее научили. Софи приостановилась у ближайшего угла, за которым слышались знакомые голоса. "Кажется это Джина и Нейт," - прислушавшись, сообразила девушка. А каково сейчас Джине? Не думаю, что это приятно знать, что внутри тебя сидит бесконечное зло, которое только и ждет момента, чтобы вырваться. Борьба вокруг, борьба внутри. От этого на душе еще печальней. София выходит из-за угла, озорно улыбаясь Нейту и Джине. Хоть кто-то должен разрядить обстановку. - Всем привет! Вижу у вас сегодня такое же потрясающее настроение как и у Ороры во время ремонта,- весело пошутила Софи.
Shellist: Падать. Оставляя пятна. Бежать. Ведь смысла нет. Вся жизнь моя так непонятна. Пойми. Мне нужен твой ответ… Мне всё равно. Этой мыслью она отгоняла от себя отчаяние, усталость бороться. Слабые отголоски времён. Она была в лабиринте, пыталась пробиться сквозь стены, но натыкалась на одну и ту же бессмысленную дверь. Ей было плохо. Плохо от сознания того, что уже нельзя быть слабой. И ей было всё равно. По крайней мере, она молила, чтобы было так на самом деле. Но все же знали, все без исключения понимали, как бы не старалась она себя обмануть, как бы не вторгалась в круги лжи, как бы тянула груз правды, действительность останется действительностью. А всё, что сделала она будет всегда. Такая странная это штука, правда. Одно время Кира просила, чтобы она восторжествовала, в другое её ненавидела. А сейчас? Что сейчас? Кира поняла, правды нет, не было и будет. Ведь эту бессмысленную вещь придумали люди, такие как она. И Кира знала ничего путного из этого не выйдет. Их правда только мешала жить, вызывая смутные тревоги, пугая своей прямотой и жаждой всё изменить. Такая правда ей не была нужна. Она готова была жить в обмане, лишь чувствовать себя живой и свободной. Это эти ощущения покинули её, как покинул когда-то он. «Когда-то». Это словно пронеслось в голове. Она не знала, сколько здесь уже находится, и признаемся, не хотела знать. Всё так перемешалось, стало таим непонятным. Доселе простая и банальная жизнь Паттерсон никому не мешала, ничего не связывала. Она была сама по себе, одиноко Бера, иногда оглядываясь назад. Крайность натуры мешала порой достигнуть желаемого, но теперь-то это уже не так важно? Судорожно вздохнув, девушка чуть отстранилось от злополучной стены, и подошла к окну. В коридоре кажется был кто-то ещё, но она не была настроена отвечать на вопросы чужих людей, ей было абсолютно плевать на всех, кроме себя саму и кончено Джона. Его имя гулко родилось голове, и продолжала биться об стенки эхом, напоминая о том, где он сейчас и что делает. Ей как никогда, наверное, в жизни хотелось узнать этого. Кира чувствовала тревогу за него, в душе сомнения путали мысли, пугая её наивную и доверчивую душу. Кира не знала, что есть на свете человек, который сможет нарушить то шаткое состояние её покоя, тот краткий миг счастья. В её маленьком мирке никогда не смогла бы появиться мысль, что Джон сможет предать чувство, только что родившееся, такое светлое, такое хрупкое. Но важно ли что он сделает? Для Киры он всегда прав, или почти прав. Она до такой степе6ни запуталась в себе, что уже не представляла, что делать дальше. Эти несколько слишком длинных часов проведённых в одиночестве добавили лишь сомнений. Внутри зрело чувство неудовлетворения, страха. Она стало зарождаться ещё давно, стоило её только его повстречать. Её мир сузился до одной точки, изнемогая трудности, она пыталась все вернуть на прежние места, но не могла. Эта беспомощность её убивала. И она не знала куда бежать, у кого просить помощи. Первые капли дождя катились по девственно чистому стеклу. Кира наклонилась чуть ближе и резким движением распахнула окно. Свежий бриз ворвался в коридор, и шторы мягко заколыхались, словно в такт неведомого танца. Дождь. Природа сегодня зла. Так бы подумали все. Но не она. Девушка вытянула руки, мелкие капли поползи по худым кистям и пальцам. Они не скатывались вниз, дабы продолжить свой путь, с мягким дымкой они впитывались в кожу, оставляя после себя маленькие пятна. Кира улыбнулась. Впервые, наверное, за этот день. Ей стало жутко противно оттого, что она позволила себе недавно. Все насущные проблемы отошли на второй план, стоя здесь, чувствуя и вдыхая дождь, она была готова забыть Джона, забыть весь мир. Ощущения единства с природой. Что может быть чище и непогрешимей? Внутри всколыхнулась радость, капли играя медленное бельканто мягко радовали глаз. Таков был дождь в Сант-Дени, маленький французский городок, её маленькое чудо, её светлое воспоминания детства. Дни непричастны друг к другу, она одна, она свободна. Мельканье облаков, радужность зелёных покровов, счастливое и беззаботное время. Она не хотела взрослеть, но уже слишком поздно. Время диктует свои правила. А Кира слишком стара для этого. Лёгка усмешка. Чувства, что ей дева исполнилось не девятнадцать, а все сорок. Словно она уже всё знает об этой жизни, нет от неё больше секретов. Лёгкий шум. Кто-то пришел. Кира не хотела закрывать окно, мягкий шум дождя её успокаивал. Повернувшись на голос, девушка увидела Джину. Каких-то пару часов назад она её почти ненавидела. А теперь готова была благодарить её. Ведь стоило бы Джине не поступить тогда опрометчиво, кто бы знал, как бы сложилась судьба? Может, Джон и не ушёл бы, может, его здесь вообще не было? Кира с трудом представляла, она не любила загадывать. Если уж жить, то жить только настоящим. Она это уяснило. Чёрные глаз в опахале длинных ресниц пусто и бездумно глядели на женщину, рыжие волосы в слабом свете солнца казались выплавленными из золота. Капли уже катились по рукам, словно их отрыгнули, заставляли вернуться. Так и она. Кира должна была вырваться из того безмятежного мира, в который погрузилась всего лишь минуту назад. Давалось ей это с трудом. Взгляд стал осмысленным, в нём появились нотки отчаяния, безысходности. Он стал почти таким как прежде, только теперь в нём чего-то не хватало, чего-то существенного. Но что именно, сказать было трудно. Кира молча смотрела на Джину, по ката говорила что-то другому юноше. Значит вот, кто был тут с ней, она даже не заметила. Голос Грей успокаивал на удивление, и Кире жутко захотелось вновь его услышать. Чуть наклонив голову набок и обхватив себя руками, она тихо проговорила: – Ничего не случилось Джин. Он ушёл, сбежал. Я не знаю куда. Он сказал, что ему надо было подумать, но я не верю… С ним что-то произошло, я это чувствую, что-то плохое… если не ужасное. Джин, я должна найти его… обязательно должна! ,- Кира не была уверена в своих словах, действиях и поступках. Но одно она знала точно. Джона она должна найти обязательно. Неожиданно к ним присоединилась ещё одна девушка, которую Кира не знала. Внимательно ее, оглядев, она выслушала её попытку разрядить напряжённость. Сказать, что это помогла нельзя, но внимание отвлекло. Это точно.
Phoenix: Все залеплено штукатуркой Замазано свежей краской Проведено много мелких работ Как вернутся в другую жизнь Которая кажется сказкой Когда всюду прошел ремонт. А ведь действительно, всюду прошел ремонт, и все вроде бы такое же, но с другой стороны уже какое-то новое и совершенно не родное. Ремонт он плох тем, что потом вместе с старыми обоями, краской и штукатуркой, пропадают воспоминание, а ведь раньше, каждый угол этой школы, каждая дверь и стена, о чем-то напоминала, а теперь все какое-то чужое. Может быть, всему виной не ремонт, а нечто, что происходило внутри, какие-то перемены, какие-то разочарования, каждый пытается быть кем-то, каждому, нужно что-то, но где все это найти? Это все давно стало другим, все это чужое, хоть и все лица, родные и настоящие, кажется, что скоро все изменится, приобретет новый смысл, кто-то перестанет быть одиноким в этом мире, кто-то найдет новую жизнь, у кого-то получится, у кого-то нет, но все же сложно. Джин очень устала, даже слишком устала, что бы трезво соображать, но как всегда получалось, в таком состоянии придется со всем разбираться, потому, что никто не поможет. Нет, Шторм, которая могла бы помочь, Логана тоже нет, хотя его можно было и не просить, при всем хорошем отношении к Росомахе, его жуткая безответственность была сейчас ни к чему. Мисс Грей, как всегда было больше всех нужно, теперь уже Джина забыла о сне, о своей усталости, и понимала, что придется слушать всех, нужно будет, что-то делать, иначе ее съест не просто совесть, а еще много чего другого. Слишком хорошо, она понимала состояние людей, смотрела на Киру, и понимала, как ей плохо, будто ощущала ее боль как свою, словно впитывала эту боль, а может быть так и было, этого мисс Грей пока не знала, да и не время сейчас гадать, как выходит так выходит. Глаза девушки, которая стояла напротив, была абсолютно пустые, будто, что-то произошло, что-то слишком плохое, что бы жить дальше, и что-то еще не совсем потерянное, что бы умирать. Такое состояние девушки, легко было объяснить, стоило лишь заглянуть в ее мысли, но Джина этого делать не собиралась, уж лучше Шелл сама все расскажет, так будет лучше, да и не стоит травмировать сознание человека, еще один раз, кажется, кто-то уже на славу постарался, да и Джин знала кто. Если она жалела, все утро, о своем поступке, когда выкинула Джона в окно, то теперь она уже ни о чем не жалела, потому, что видимо по делам было, не такой уж он и ангел, скорее наоборот, Джина видела Пиро насквозь, увы, любовь жуткое чувство, в плане того, что заслепляет людей, и они уже не могут трезво оценивать ситуацию, а потом за это обычно, получают сполна. - Кира, он, что-то сказал? Говорил куда собирается? Плохи наши дела, уж лучше бы он отправился обратно к Магнето, только не в город, он слишком хорошая мишень, ходячие эмоции, нам нужно его найти, Кира ты должна успокоится и взять себя в руки, все будет хорошо, я тебе обещаю, слышишь? – она пыталась успокоить девушку, потому, что могла представить, что с ней сейчас творится и Джине даже не хотелось думать о том, что же может случиться, если Джона найдет кто-то другой, раньше, чем это сделают они, нет, она гнала от себя подобные мысли, нельзя было так думать, слишком ужасная картина рисовалась в сознании Джин. Эссекс, Апокалипсис, Черная Королева…он вышел в мир, в котором было слишком много людей, которые играли на чужих эмоциях, еще и Гамбит куда-то пропал, две пропажи за день, теперь мисс Грей начинала и сама дергаться, но решила, что нельзя подавать вид, иначе если и она, на публику начнет дергаться, то все будет окончено, еще и не начавшись. Тут появилась Софи, и совершенно точно угадала настроение, только вот настроение было не то, что бы поддерживать шутки, все неудачно, все не устраивало, какой-то сумасшедший дом, а не школа для одаренных детей. - Софи, а занятий сегодня у тебя нет? – улыбнувшись, сказала девушка, - да, настроение как видишь, не самое замечательное, надо еще кого-то попросить, поставить новые лампочки, как видишь, после визита некоторых личностей, у нас постоянно какие-то разрушения, традиция прямо, только не сказала бы, что хорошая. – Грей оглядела коридор, в котором действительно было побиты все лампочки, что совершенно не радовало, скорее наоборот, очередной фактор со знаком минус.
X-Man: Джин... Она всегда вызывала в нем целую бурю противоречивых чувств. С одной стороны, генетически, она была его матерью, но в полном смысле этого слова он не мог считать ее таковой. Его отец и по совместительству мать - Эссекс, а он сам, не более чем эксперимент, вырвавшийся из под контроля создателя. У него нет родителей, нет, и никогда не было. Единственным кого Нейт мог считать отцом был Фордж, но он мертв, хотя в этом мире он должно быть тоже существует, но это совсем другое... Но сейчас перед ним не было ни Злыдня, ни Форджа, перед ним была Джин... Добрая, умная, женственная... она была прекрасна, Нейт даже мог бы влюбиться в нее, но все же она была его матерью, хоть и только генетически. - Хорошо... Джин, - слово мама ему не давалось, да и мог ли он назвать ее матерью, имел ли право? - Раз ты говоришь, что профессор занят, значит это действительно так, - он неловко улыбнулся, неловко, потому что в присутствие мисс Грей не знал как себя вести, впрочем, это распространялось, в некоторой степени и на Скотта, и, в меньшей степени, на Рейчел. Теоретически, все они были его семьей, практически же - почти абсолютно чужими людьми. - Что я хочу узнать? - он задумался, а и впрямь, что? Он всего лишь чувствовал напряжение, пропитавшее воздух в школе, и это ему совсем не нравилось... Вот и вся причина, почему он решил пойти к Ксавьеру, нужно было узнать, что случилось, и, все же он был теперь одним из Людей-Х, возможно, предложить свою помощь, если она требуется. - Что произошло? - наконец сказал он. - Я чувствую - что-то произошло, но не могу понять, что, может быть, ты мне ответишь... Джин... - все же он не мог назвать ее матерью, да и нужно ли это ему, и ей? - Привет София, - он улыбнулся подошедшей девушке, похоже, из всех собравшихся, у нее единственной было хорошее настроение, у остальных оно зависло где-то между «плохо» и «очень плохо». Нейт заметил и Киру, ее он мало знал, впрочем, как и большинство из тех, кто жил в институте, все же парень был слишком замкнут, слишком подозрителен. Таким людям, вернее мутантам, хотя в психологии и тех и других нет отличий, сложно жить, везде они видят заговор, наверное, вспоминая все пережитое в прошлом, для него это было не так уж и странно, хотя все равно неприятно. Закрытым людям сложно жить на свете, видеть в каждой тени, за каждым углом врага – это очень изматывающе, к тому же, это очень быстро надоедает, но вырваться уже невозможно, и с каждым днем становиться лишь хуже… Но он пока не был таким, да, Нейт не доверял людям и мутантам, у него были на это свои причины, и все же, он не был закоренелым сумасшедшим, уверенным, что в каждом темном углу прячется Апокалипсис, а из любой подворотни может вынырнуть Злыдень, нет, пока что он был нормальным…
Shellist: Природа зла. Как невозможно скупо, плохо И я вместе с нею. Погибнуть во имя дождя. Улыбнуться последним капелькам заката… Постигнуть смысл добра… Меньше всего мы готовы к переменам, тем более к переменам в собственных жизнях. Они подкрадываются сзади, нападают как дикие животные, раздирают в клочья всё старое, рождают новое. О, как жаждала она раньше этих перемен, а теперь, когда они настали, внутри стало неестественно пусто. И радость обновления улетела вниз, как тон стон, сорвавшийся с её губ. Кира не знала, что делать. Где-то глубоко билась спасительная мысль найти, отыскать, помочь, вновь обрести. Но она была столь неосуществима, что даже последующее желание что-то делать было наверняка неоправданно. А болтать впустую она не могла, это было несвойственно ей, это было неуважение к нему. Легкая ухмылка. Ещё чуть-чуть и она бы сказала себе «неуважение к его памяти», она сходит с ума. Минутное волнение, попытка сбежать. Нет. Стоп. Барьер. Ты не скаковая лошадка, чтобы его перепрыгнуть, тебе придётся обходить сию преграду окольным путём. А сколько времени пройдёт после того, как она последний раз его видела? Недели? Может месяц? Думал ли кто-то заранее, что она сможет это вынести? Такую губительную разлуку? Кира была готова взвыть, только двадцать четыре часа, драка с ним, ссора, первый поцелуй, его поистине удивительная попытка спасти ему жизнь, ночь… нет, это было утро в её комнате. То, что случилось тогда казалось каким-то нереальным сном, тем, что никогда уже не было, и не будет. Просто очередной плод её фантазии. Она сходит с ума. Она его не знает, не знает! Это незнание губило… губило всё вокруг. Кира то думала, что может понять, но на деле всё оказалось по-другому. С каких пор она стала такой наивной и глупой, доверилась человеку, который неоднократно её предавал, предавал за эти чёртовы двадцать четыре часа? За один короткий миг она узнала, что значит находится на том злополучном седьмом небе и как больно падать. Чем выше поднимешься тем больнее падение. О, этот урок она усвоила хорошо. Чёрт побери весь этот мир! Не может так быть! Вы слышите, не может! Всё вокруг утрированная игра дешёвых актёров, это сон. Кошмар. Я сплю. Стоит только мне открыть глаза и проснусь. Девушка чуть прикрыла веки, а в ушах всё еще стучал спокойный, готовый её успокоить голом Джин. Чуть-чуть помедлить, и вот она дома. Рядом мам с папой, родной Орегон. Она слышит шум знакомой золотой листвы, маленький крошечный Салемн, город её детства, надежд и мечтаний. Глаза широко распахнуты. Она молча взирала на них, ожидай, что мир поплывёт в серой дымке, и она почувствую запах родного дома. Но нет. Быть этого не может, судьба совершила другой поворот, да такой крутой, что она уже держится на своих собственных ногах. Кира смотрела на Джин поражаясь той жизненной силе, тому стержню, что был у ней внутри. Эта девушка перед ней, хотя скорее уже молодая женщина была готова помочь каждому, не взирая на личные проблемы, усталость, или что-то ещё. Ей можно было удивляться и восхищаться, дивиться стойкости и уверенности в себе. Всего этого как раз и не хватало Кире, ей не откуда было почерпнуть силу, храбрость и отвагу. Но эта хрупкая девушка сумела всё-таки найти всё это в себе. Ведь не будь она смелой, то никогда бы не оказалась здесь, среди них. – Он мне ничего не сказал. Я и не спрашивала… Это было его желание. Ему захотелось подумать… Его нет уже вот целый день, начиная с утра. Джин, скажи что делать? Как его найти? Прошу, не думай, что это простое беспокойство… я просто чувствую. Ему не плохо… Но он в большой опасности, может случится ужасное и виной тому всему я… Я вовремя не успела его удержать. Джин ты сможешь его найти? В Нью-Йорке миллионы людей… это же просто невозможно… ,- в её голосе уже не было прежней обречённости, на этот раз в нём сквозило какое-то подобие живости, что-то походе на интерес. С Кирой явно творилось что-то странное, и девушка это сама понимала отлично.
Phoenix: Джине, безусловно, было тяжело, если даже не хуже. В плане физическом, потом и в плане моральном, как-то душно, как-то страшно, все это давило. Каждое слово, каждая мысль, каждый человек, никто из нас не знает, что ожидает нас в будущем, кто будет играть нашей жизнью, кто будет стараться нас понять, кто будет портить нашу жизнь, с одной стороны, каждый хочет знать, что его ожидает в будущем, но с другой стороны, это любого пугает. Странно жить в пучине мыслей, которые каждый новый день поглощают тебя, сила внутри убивает, сила пугает, сила темная, она красит душу в черный цвет, делает тебя хуже, чем есть на самом деле, бороться нет сил, никто не в силах помочь, и каждый новый день, просто пытаешься спастись, убежать от этих оков, но они выше, сильнее любого, более коварное искушение, выше любого живо, страшнее чего угодно, это дико и жестоко, но так получилось, уже ничего не изменить. Космическая сила, адская сила, наказание до конца ее дней, еще одно испытание для ее смертной души, и бессмертного духа, сколько можно пытаться выжить в этом мире? Изо дня в день одно и тоже. Сложно было, находится рядом с Нейтом. С одной стороны, он ее сын, с другой стороны, это не так, очередное испытание для Джин Грей, только теперь уже не от чего-то с выше, а от вполне реального Натаниэля Эссекса. Земной Дьявол, который вполне реально, хотел быть Богом на Земле, которому приносило удовольствие рушить чужую жизнь, такое себе хобби, конечно, чего еще можно ожидать от человека без души, лишь коварный разум, вечные эксперименты, постоянные проекты, плевал на любого и на каждого, только свои цели преследовал, человек, возможно один из немногих в этом мире, кто действительно заслуживает, что бы его ненавидели, всей душой, изо всех сил, да. - Нейт… - с ее уст, любое слово звучало как-то успокаивающе, и данный момент не был исключением, словно подготовка к тому, что говорить она будет ужасные вещи, и все равно имя мистера Синистера, обязательно прозвучит, ибо без него, как и следовало, ожидать не обошлось, - долго рассказывать, но я все-таки попытаюсь… если мы думали, что схватка с Магнето, будет последним «счастьем» в нашей жизни, мы как всегда очень ошиблись, ибо, когда были заняты этим, произошло довольно ужасное и неприятное событие – вернулся Апокалипсис, один из мутантов-экстерналов, все помнят, что сделала со школой, наша знакомая Селена Галлио, так вот, все, что я могу сказать, Апокалипсис, фанатичней, может даже сильнее, древнее, и может доставить много неприятностей, желание обладать миром можно откинуть, тут будет чистое уничтожение, и в опасности все, как люди так и мутанты, от Клуба Адского Пламени, к нам был послан, наш старый знакомый, Роберто ДаКоста, с предложением о временном сотрудничестве, так мы все прекрасно понимаем, что по одиночке мы бессильны, против Апокалипсиса и его Всадников, Клуб за нас уже оговорил все с Эриком, понимаю, что после сражения с членами Братства, особенно тебе Кира, будет неприятно работать с ними рядом, но выхода у нас нет, я и сама не в восторге от этой идеи, мы долго думали, кто же как помог Апокалипсису, в столь быстром возвращении, и поняли, что есть только один человек, всем нам известный – Натаниэль Эссекс, насколько все серьезно можете себе представить, вот именно поэтому Кира, я переживаю за Джона, главное, что бы он не попал к Нуру, иначе, нет, лучше не говорить, что может произойти, мы должны его найти, но Логан, Гроза, Рейн, Джубили и Курт, сейчас отправились на Мьюр, и опять мы понимаем, что старшего поколения в школе осталось мало, теоретически, это я, Скотт и Уоррен, и все, кстати, где Эмма? Вроде возвращалась с нами, ситуация набирает все более неожиданные повороты, как же я устала… - Джина замолчала, голова раскалывалась, казалось, что мир вдруг всем своим весом, оказался на ее плечах. оос - простите за бред.
Wind Dancer: София чуть растерянно взглянула на Киру. До того, момента, пока Джин не обратилась к ней, Софи даже не заметила ее. Вид у девушки был удручающий: усталое, бледное лицо, худое тело, все это подчеркивал свет, падающий из открытого окна. Буквально все в ней излучало усталость и боль: взгляд, движение, одежда, волосы, кожа - все давило и угнетало. Для того, чтобы это почувствовать, даже не надо было уметь читать мысли. Софи вслушалась в их диалог, из которого уяснила, что речь идет скорее о несчастной любви, предательстве, чем о сломанном ногте. Имя Джон ей мало что говорило. С посторонними мутантами она привыкла общаться через псевдоним, тем самым как бы не впуская их в свой мир, ограждая себя от их вмешательства в ее жизнь, т.к. считала это опасным. - К счастью, сегодня у меня нет занятий,- улыбаясь, ответила она Джине, неожиданно нарушившей ход ее мыслей. - В голове полный кавардак, в данный момент там нет места новым знаниям,- вяло пошутила Софи. - Ремонт, конечно, нужно продолжать, так не годится,- оглядев лишь частично отремонтированный кордор прокоментировала она. В ответ на приветствие Нейта, Софи помахала ему рукой. Парень всегда был для нее загадкой, разгадать которую сейчас не представлялось возможным. Ей всегда было как-то далеко то, что он говорил и чувствовал, хотя с ней он был редко откровенен. Его отношение к людям, мутантам казалось ей бесконечной паутиной его скрытых и неизвестных ей чувств и эмоций. Как ни странно, раздумья Софи вновь прервала Джин. История об Аппокалипсисе доходила до девушки лишь ввиде слухов. Она уезжала на некоторое время к родственникам в Венесуэллу, надеясь наладить контакт с отцом (это было для нее вечной проблемой), поэтому пропустила основные события. - Как мы можем сотрудничать с Братством? Можем ли мы быть уверенными, что они поддержат нас до конца? Улыбка мгновенно исчезла с лица девушки. Произошли перемены, очень серьезные перемены, которые были весьма сомнительны и, по мнению Софи, даже опасны. Мысль о четырех всадниках уже давно гнобила ее. По сравнению с ними Магнето казался лишь легким бризом, когда настоящий тайфун в 100 раз ужасней. Ей ли не знать об этом? - А что со всадниками? Апокалипсис еще не собрал свою команду?- взволнованно спросила Софи, обращаясь ко всем присутствующим в коридоре. Надежда на отрицательный ответ теплилась в ее душе, ведь иначе - конец. Ветер за окном усилился, шторы взметнулись вверх, заколыхавших где-то ближе к потолку. Видимо сказывалось волнение Софии.
Rogue: Ну, пожалуйста, один только вздох заставит меня дальше верить в жизнь, один только вздох…О да, эти страшные минуты ожидания, когда решаются судьбы миллионов, Мари ненавидела эти мгновения. Лучше бы уж знать наверняка, что точно произойдёт, чем сходить с ума от неведения. Как она переживала за него, как страдала, выходит всё напрасно? Если он вот так вот исчезает, ни сказав, ни слова, ничего толком не объяснив. Некоторое время она стояла, безмолвно уставившись в пустоту. Мари всё ещё не могла поверить в то, что Гамбит действительно ушёл. Он исчез, уже в который раз оставил её одну. Он должен уйти? Он обязан?? Только что Реми, можно сказать, при смерти лежал, и вдруг, после этого таинственного звонка он внезапно срывается, только его и видели. Видать, кто-то на заднем конце провода говорил очень убедительным тоном. Но кто? Шельма отлично знала Гамбита и поэтому, ей стало немного не по себе, увидев, как юноша изменился в лице, стоило ему поднести трубку к лицу. Как он мог? Сейчас, в этот момент, когда ей так необходима его поддержка! Она, словно гуттаперчевый мальчик, шла по тонко натянутому канату, только она и купол цирка, да вскрики особенно чувствительных зрителей где-то там, под ногами. Один неверный шаг и тоненькая ниточка под названием «жизнь» порвётся навсегда. Роуг часто думала о том, как было бы здорово – просто любить жизнь, но мутантке часто казалось, что это было невозможно, слишком горьким вкусом отдавало существование. Но и эта горечь уже стала казаться приятной, Шельма уже привыкла, почти смирилась, что все беды постоянно обрушиваются на неё, она уже устала бороться, бороться за себя, но за него она не перестанет никогда. Пусть даже ей придётся пожертвовать чем-то большим, чем просто отдать свою жизнь. Это ведь так просто, раз, и тебя нет, а зачем жить, когда тот, которого любишь, нет рядом? Нет, Роуг определённо не научится его понимать, никогда. Гамбит – одна большая загадка, словно неразвёрнутый подарок, лежащий под ёлкой, который так и хочется развернуть, не дожидаясь Рождества. Но вот канун праздника наступил, а тебе говорят, что этот подарок можно будет открыть только на следующий год, а потом опять наследующий и опять на следующий. Так и Этьен. Мари никак не могла понять, какова настоящая сущность юноши, его образ был многолик, он отлично умел скрываться под десятью разными масками, даже, когда он находился наедине с Шельмой, он всё равно надевал одну из них, может быть, сам того не подозревая. Девушке удалось слегка покопаться в сознании Реми, когда ей пару раз пришлось его коснуться, но все его воспоминания, чувства и переживания были слишком яркими, смешанными, резкими, это причиняло только боль. Только одно чувство чётко дрейфовало на поверхности – скрытность, какая-то глубокая внутренняя боль заставляла юношу идти на подобное, только Роуг никак не могла понять, что эта была за боль, слишком сумбурная картина открывалась её разуму, стоило ей только дотронуться до Гамбита. Никогда в жизни ей не приходилось встречать человека, столь запутавшегося в себе, разве что саму себя. Да, они были такими похожими и всё-таки – такими разными…Роуг плотно стиснула зубы и вышла в коридор, провожаемая обеспокоенным взглядом профессора МакКоя. Но Мари уже ничего не видела. Она, словно сомнамбула, шла вперёд, машинально направляясь к выходу из школы. Ну почему, почему он её бросил??? Где я была, о чём думала? Как позволила себе в него влюбиться? Мы никогда не будем счастливы, чтобы не говорили остальные. Я скорее сосчитаю все капли в море и звёзды на небе, чем поверю в то, что мы будем вместе. Если бы только мы не были такими разными, не были теми, кем являемся… Да, Шельма не могла смириться с тем, что она – мутант. Ни для кого это не было секретом. Разумеется, если бы Мари была наделена какими-нибудь способностями, которые бы менее осложняли её жизнь, всё было бы по-другому. И поэтому, те мутанты, которые пытались убедить, что знают какого ей, глубоко заблуждались. Не знают и не узнают никогда. Вдруг девушка остановилась. Ну конечно, профессор Ксавье наверняка должен знать, где Этьен. Как же она сразу не подумала об этом! Не теряя более ни минуты, Шельма прямиком направилась к кабинету Чарльза, надеясь, что ей удастся застать его на месте. Нет, конечно, можно было попросить кого-нибудь из учеников телепатов помочь ей, но Мари до сего времени продолжала сторониться остальных, и сейчас такой ход с её стороны выглядел бы, по меньшей мере, странно. Появившаяся была надежда вновь начала угасать, откуда ей было знать, что икс-мены, возглавляемые профессором Ксавье отправились на остров Мьюр? И не узнала бы, если бы не услышала двух болтушек, которые с явной гордостью рассказывали своим друзьям о том, что только что услышали. Кампания молча расступилась, пропуская Шельму вперед. Засунув руки в карманы, девушка молча прошла мимо, краем уха пытаясь уловить подробности, но напрасно, все, словно сговорившись, разом замолчали, стоило Мари только показаться в радиусе пяти метров. Не выдержав, мутантка остановилась и развернулась. -Чего уставились? У меня что, на лбу написано – «внимание, особо опасный преступник» или «осторожно, может ударить током»? Я такая же, как и вы все. Просто вам этого не понять! Катитесь к чёрту! Сжав руки в кулаки, девушка слегка перевела дух, краем глаза наблюдая за тем, как испугавшиеся, но всё сочувствующий студенты разбредались по комнатам. Да, это она, конечно, зря сделала, но Роуг всегда сначала совершала поступок, а потом думала над его последствиями, чем наоборот. Устремившись вперёд по коридору, она обнаружила только что спасённую Киру, Джину и ещё одну девушку, кажется, её звали Софии. Да, у Шельмы была проблема с запоминанием имён, если учесть тот факт, что Мари практически ни с кем не общалась. Не посчитав нужным поздороваться с двумя другими девушками, она сразу же приступила к делу. Phoenix - Джина, можешь найти для меня Гамбита, мне это очень важно, пожалуйста, – последнее слово, она буквально выдавила сквозь зубы, ей сейчас было не до фамильярностей, да и Грей была единственной, кто смог бы ей помочь.
Shellist: Кира внимательно слушала Джин, каждое слово доходило до её сознания и анализировалось досконально, только толку от этого было практически никакого. Все эти напыщенные имена, помпезные предупреждения, всё было слишком велико и огромно по сравнению с тем, к чему она привыкла. Ведь её мир оставался таким маленьким и непритязательным, в нём было всего лишь две составляющие, и только совсем недавно в него вошла третья – Джон. Ей трудно было смириться с такой переменой, так что говорить о том, что рассказали ей сейчас? Она устала, она износилась в плане физическом и моральном. Все раны душеные заныли в один миг, словно от сознания того, что девушка столкнулась с чем-то необъятным, с тем, что она не могла осилить в одиночку. В голове всплыла лишь одна ассоциация, «Апокалипсис» - новая жизнь. Вот, что странно, существо, которое по идее несло за собой только смерть и разрушение, назвал себя именно так, а никак-то по-другому. В голове метались неясные образы прошлой, размеренной жизни. Уроки истории, беззаботное время, когда она была счастлива, нужна хоть кому-то, трудно свыкнуться с этим ощущением перемен. Очень трудно. Хватит… Хватит предаваться ненужным воспоминаниям, пустым и безбрежным словам. Она понимала общую бессмысленность. Смысла нет, не было и не будет. Жестоко. Но реальность всегда такова. Она беспощадна и неуклонна. Как дождь, он нежно и чисто стучит за ставня, и холод пробирает насквозь, неутомимо, даже слегка пугающе. Усталость прошла, безысходность тоже, ей действительно стало как-то всё равно. Навязчивая идея превратилась в реальность, в наше с вами настоящее. Ведь когда что-то сильно-сильно хочешь, то это сбывается. Вслушиваясь в слова бессмертного писателя, кажется, что вся вселенная нам с вами в этом поможет. Как хочется вэто верить, а вера – это основа всего, основа её жизни, её мыслей, отчаянных надежд. Когда-то я верила в сказку, и кажется, верю до исх пор. И грусть охватывает, такая грусть, как жалко что теперь всё будет не так как раньше. Кто бы знал, как я хочу домой… Хочу к маме, хочу почувствовать её нежные руки, хочу снова попробовать тот лимонный кекс, который всегда пригорал. Это ведь не так уж далеко, всего-то несколько часов безумной езды, а потом, мой любимый Орегон, родной и маленький Салемн. Словно прошла целая вечность, время течёт так неумолимо жестоко. И мне грустно… грустно оттого, что уже не вернуть. Мне не жаль. Ведь жалость самое неблагодарное, что может случится с вами, особенно если жалеешь себя. Я не смею так. Ведь знаю, это непозволительно. Особенно для меня. А ещё… я не могу любить. Ведь ясно заранее, что нельзя ничего не выйдёт, хотя бы потому… потому… Почему? Скажите мне, умоляю, почему? Капли дождя нежно шепчут мне продолжай любить, но я о знаю… Есть такой нетленный закон вселенный, тот в кого ты влюбляешь никогда не ответить тебе взаимностью. Жестокий такой закон, несправедливый, но я ничто не могу поделать с этой несправедливостью. Да, это нечестно. Но так устроен мир… Такой баланс, равновесие чувств. Я никого не виню, даже себя. И это удивляет. Может… я наконец выросла? Поняла, что к чему? С глаз спала пелена? Да, нет же! Я рада тому, что мир мой другой, он отличается от того, что мы привыкли видеть. В нём тайная. Сокрытая от всего прелесть. Такое неуловимое очарование… Там могут случаться чудеса, там добро всегда побеждает зло. И только там я могу быть счастлива, нигде больше… Мои мысли спутались, ощущения непогрешимо исчезли. Мне грустно. Я оплакала своё прошлое, отпустила настоящее, и просто жду. Ведь может, что изменится… Быть может настанет время, когда я научусь любить… Мне никто не поможет отныне, Теперь я одна. Нет, того чувство в помине Что согревало всегда. Теперь стало чуточку грустно, И пламя погасшей свечи, Туманным, неслышимым руслом, Молило меня: «Не кричи!» Теперь я не плачу вдогонку Бессмысленной радости дней. И гладко всё, до жути тонко Излишне, но так веселей… Отныне я буду сильнее, Умнее, и всё же слабей. Я буду глядеть на мгновенье С тобой прожитых дней… Кира молча слушала Джину, опять-таки удивляясь как закручен сюжет, и как актёры хорошо играют уже давно приевшуюся всем игру? Это привычка? Или что-то ещё? Она плохо понимала смысл, а ведь его нет. Опять банальность, опять глупое повторение. Стало приторно жарко в голове от собственных мыслей. А дождь всё шёл, подтверждая. Что время идёт, что нет пути обратно, что всё наперекор тому мыслимому мирозданию, той самой главной причине всего. Как бы хотелось остановить всё это, на минутку, чтобы в руках у тебя очутится пульт управления, управления твоей собственной жизнью. Нажал стоп, и всё остановится, промотал вперёд, и недели проскользнут перед глазами. Как жаль… Но это невозможно, всё невозможно. Как всегда. Звук шагов, кто-то к ним приближался. Девушка обернулась, это была Мари. Ни здрасти, ни до свидания. Она к этому привыкла. Кривая усмешка. А чего же ещё ожидать? Своевременный вопрос, где же Реми? Кира помнила его, высокий привлекательный парень, было в нём что-то такое, животное, хищное, как магнит тянуло к себе. Она его запомнила, отчетливо так, и глаза у него были необычные, опасные, ничего доброго они не сулили. Девушка тут же вспомнила этот угольный взгляд и поёжилась, стало неуютно, и снова грустно. Грусть волнами накатывала. Закрывала головой. И дышать было нечем совершенно. Безысходность. Почему ко всему принуждают? – И что тогда делать Джин? Я не знаю. Апокалипсис, Эссекс, Клубы… Мне это мало что говорит, я так далека от всего этого, и признаюсь, совершенно не хочу приближаться к подобному миру. Джон взрослый человек. Но порой он ведёт себя так, я знаю его мало, но уже успела убедиться в этом. Вполне возможно он давно забыл о нас, забыл, что мы хотим ему помочь. Но Джин… мне просто страшно. Я обязана найти его… Я не вправе просить тебя о помощи, о ты единственная, кто может хоть что-то сделать… «Не проси у сильных помощи, настанет день, и они сами её предложат» - я не помню, где это вычитала, даже не хочу вспоминать. Но это правда. Но что же ещё осталось? Я больше не могу плакаться, слёз нет. Они ушли с этими каплями дождя далеко в землю. А просить прощенья я так толком и не научилась…
Phoenix: Осторожнее, нужно думать о безопасности. Никогда не знаешь, какие тяготы ждут впереди. Мы говорим, откуда мы пришли. Мы уже видели худшее, что бывает в этой жизни, И теперь ожидаем того же повсюду. О том, что говорят другие, Мы знаем не понаслышке. Порой нам кажется, что мы слишком многое на себя берем, произносим слишком много слов, когда лучше молчать, спасаем тех, кто не нуждается в помощи, словно параноики думаем лишь о худшем, когда в этом мире есть не только черное и белое. Вы спрашиваете ее, что произошло? Вы пытаетесь понять, и одна, должна знать ответы, на все вопросы, одна она. Ей слишком тяжело, ей тяжело жить, ей тяжело дышать, но она всегда стремится помочь, переступает через собственную жизнь, что бы наладить вашу, но вы все равно будете ее презирать, когда она поступит не правильно. Лишь одна ее оплошность, может вызвать у вас ненависть, вы можете ее плохо знать, но все равно, начинаете ей завидовать, у нее есть все, казалось бы, что ей еще нужно? Но она не счастлива, в ее жизни слишком мало света, слишком мало радости, и она изо всех сил, пытается просто выжить, вам бы хотелось ее понять, но вы не можете. Есть разум, который недосягаем, есть силы, которые разрушают человека изнутри, кричащая, огненная птица, сила разрушения, сила безумия и хаоса, поет внутри, свою последнюю песню. Огненные крылья, обжигают сердце изнутри, постоянно испытывают ее, словно пытаются довести ее до безумия, похитить последние остатки разума, последние надежды на спасение, и никто не силах это остановить, еще немного и хаос поглотит меня, не веришь? Ну и зря, осталось немного, только последний толчок, и земля уйдет из-под ног, небо станет кроваво-красным, в ее глазах будет огонь, сила скрасит этот мир, в свой цвет, в цвет крови, и никто не станет у нее на пути. - София, тут спорный вопрос, думаешь, что мне приятна мысль, что нам нужно сотрудничать с Братством, а ведь еще сутки не прошли с тех пор, как был бой, половина членов команды ранена, а тут такой сюрприз, я не верю Эрику, и его людям, но, увы, сами мы не справимся, и они не справится, Апокалипсис слишком сильный, для кого-то в этом мире, и лишь общими усилиями, можно прийти к победе, хотя я бы не назвала это победой, скорее это будет спасение, единственный выход, пусть и не самый хороший, но другого нам не дано, жаль, но это факт. – Джин постаралась улыбнуться, но это ей удалось плохо, все-таки настроение было не самое замечательное, если не сказать, что настроение было ужасное, и подавленное, а силы не восстановились, последствия боя с Магнето и его командой, конечно, напоминали о себе, а мысли на тему, что придется с ними работать, вообще бы ужасными, и убивали весь оставшийся позитив, вместе с надеждой, и верой в лучшее, вера уже вообще где-то затерялась, и ее не найти, так глупо, лишь одна безнадега. Мисс Грей понимала, как каждому тут сложно, лучше других понимала, и это было еще хуже, когда на себе испытываешь, всю боль, которую чувствуют люди, своя боль, плюс чужая, и ровно – ужас. Появилась Мари, и новая боль, очередное испытание для сознания Джины, еще один шанс для Феникса, вырваться на поверхность, потому, что снова нервы, эмоции, которыми можно подпитать себя. - Мари, я пробовала это сделать, еще до того, как ты появилась, уже несколько раз, и…он не пускает меня в свое сознание, меня это настораживает, просто, да, он может противостоять телепатам, но для меня, никогда не было проблем, а теперь там словно стена, ничего не выходит, зная нрав Реми, я переживаю за него, чертовски переживаю, ты только не волнуйся, я попробую еще раз. – Джина закрыла глаза, и сконцентрировалась, словно уже знала, что ничего не выйдет, но изо всех сил, пыталась. Реми…Гамбит…ты слышишь меня? Что происходит? Гамбит, опомнись, прошу тебя…каждая новая попытка, заканчивалась одинаково, словно сознание мистера Ле Бо, поставило жирную точку, в главе жизни, под названием «Джин Грей». Кира. Невыносимая боль, для кого-то боль, а для кого-то шанс вырваться, сила так и стремилась, но Джина боролась, понимала, что сейчас нельзя сдаваться, как никогда, нельзя. - Правильно, Джон взрослый человек, и он уже однажды сделал свой выбор, когда покинул нас, ты помнишь это Кира? Ты же не можешь всего знать, но ты должна знать, почему он так поступил, никто его не гнал отсюда, тут всем пытаются помочь, и тебе это известно, он хотел другую жизнь, и он ее получил, а теперь… я попробую, но он ненавидит меня, возможно больше остальных, я боюсь навредить, но я попробую… - голос мисс Грей стал тихим, и совершенно без эмоциональным. Джон…будь человеком, отзовись… она не знала, что говорить, совершенно не знала, особенно после того, как выкинула его в окно, и он чуть не лишился жизни, из-за нее.
Wind Dancer: Какие же мы все таки странные существа... Нам дана великая ответственность за мир, в котором мы живем. Зачем же мы мучаем его? Делим на части, пытаясь отхватить кусок по-больше, забывая о его сохранности. Софи не пыталась разорвать этот мир. Он устраивал ее таким, какой он есть: с его красотами и изъянами, хорошим и плохим, добрым и злым. Зачем нужно уничтожать все то, что так дорого, все то, что так долго и тщательно создавалось, оправдывая себя какими-то великими, но на самом деле паразитичными целями? Почему мы глухи друг к другу? Есть ли это причина всех война и конфликтов? Почему нельзя решить все мирным путем? Кто дал нам право убивать, решать чью-то отдельную судьбу и судьбу всего мира? Мы не в праве решать. - А что, если они подставят нас в самый неподходящий момент и бросят на поел боя? Не лучше ли искать более надежных союзников? За спиной послышались чьи-то шаги. Софи обернулась на звук. На нее смотрели большие, глубокие карие глаза, в которых светилась постоянная грусть. Белая прядь волос - след того ужасного, о чем София не хотела вспоминать. Слишком большой и непосильный груз лежал на хрупких плечах это девушки. Роуг... - Здраствуй, Шельма,- приветливо произнесла Софи, хотя, по-видимому, девушка не была настроена на общение со всеми кроме Джин. Похоже, ей нужно было кого-то найти и теперь она обращалась за помощью к единственному телепату, находящемуся в этом здании в данный момент. В глазах Софи читался немой укор. Неужели они не видят, насколько трудно сейчас Грей. Ее буквально рвет на части, и София не стала бы ставить ее под угрозу, подвергая новым испытаниям. Ей и так сейчас нелегко. Феникс не дремлет. София сделала шаг вперед и пложила руку на плечо Джин. - Джин, все в порядке?
X-Man: Апокалипсис.… Каждый раз это имя пробуждало в нем ярость, настолько сильную, что Нейт порой даже боялся потерять контроль над своими силами, что неизбежно привело бы к уничтожению всего вокруг Апокалипсис… его парень ненавидел даже больше чем своего создателя, незабвенного господина Синистера. Почему? Да потому, что именно Нур был первопричиной всего, именно он, потому что Эссекс был всего лишь инструментом, пусть и действующим по собственной воле. А вот причиной появления на свет Натаниэля был не кто иной, как он - Эн Сабух Нур. Во-первых, не повстречайся он на пути Эссекса, тот, скорее всего так и остался бы ни кем, не понятым и, что уж кривить душой, гениальным ученым, который однажды, в один, возможно не столь уж и приятный день умер бы, в безвестности, нищете, и среди всеобщего непонимания и недоверия… Но на его пути повстречался Апокалипсис, и жизнь ученого навсегда изменилась, он стал именно тем, кем его и знают все – Синистером, все тем же гением, но уже лишенным всякой морали, и даже намека на чувства… Однако даже не это являлось самым главным, причина, по которой Нейт появился на свет даже не в этом, хотя конечно, возможно однажды Эссекс и дошел бы до этой идеи, идеи создания сверхсильного, самого сильного мутанта во всем мире, но.… Именно Нур ускорил этот процесс во много раз. Если бы он не решил захватить власть над миром и использовать для этих целей Злыдня, забыв при этом, что у того могут быть и свои цели, то это не привело бы в конечном итоге к разладу между ними. Да только вот Апокалипсис не принял в расчет желания своего подчиненного и отчасти союзника, посчитав их возможно не столь уж и значимыми, а возможно, что он и вовсе проигнорировал саму возможность их существования… Бессмертие, ко всему прочему, дарует еще и огромную, и подчас просто-таки безграничную уверенность в себе, своих возможностях и силах… Не придав значения устремлениям Эссекса, небезызвестный экстернал нажил себе врага, врага, чей гений, может быть, сравним лишь с его же сумасшествием. Именно тогда и родилась идея, сколь гениальная, столь и безумная, именно тогда Синистер решил создать мутанта, чья сила превзошла бы оную у Эн Сабаха, создать того, кто смог бы уничтожить его «хозяина» и в некотором смысле творца… Вот тут-то и пригодились, пленная мутантка Грей, и пасынок Саммерс, послужившие без своего ведома донорами, практически родителями для Натаниэля Грея, самого мощного в мире мутанта. Хотя для великого мистера Злыдня он никогда не был мутантом, или же человеком, он был лишь оружием истребления, с одной единственной целью, даже не жизни, а просто существования, и эта цель была уничтожение врага номер один для господина Эссекса – Апокалипсиса… Костяшки на пальцах рук побелели от напряжения, Нейт так сильно сжал кулаки, что даже кости захрустели, да, Нура он ненавидел гораздо больше, чем своего творца, ненавидел так сильно, как это только возможно. Скрипнули сдавленные челюсти, нет, он не мог слышать это имя, он хотел забыть о нем, с появлением в этом мире у Нейта появилась надежда на то, что от своего главного врага он избавился навсегда… но, как оказалось, он глубоко заблуждался. Эн Сабах жив и здоров, и все благодаря кому? О, великая насмешница судьба, играющая жизнями смертных и бессмертных по собственному желанию – благодаря тому же, по чьей вине он погиб в другом мире, всегда незримому, но неизменно присутствующему везде – Натаниэлю Эссексу. "Кто бы мог подумать, как же причудливо вьются нити судьбы, сплетаясь в самые невообразимые узлы.… Два моих злейших врага, два врага друг для друга в одном мире, в другом стали союзниками… да вот только надолго ли?" – все это мгновенно пронеслось в голове юноши, он на секунду-другую закрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться, однако это оказалось не так-то легко сделать. - Может быть, я могу чем-нибудь помочь? – срывающимся от напряжения голосом спросил он, наконец, успокоившись кое-как. – Я уже однажды сталкивался с Нуром… - рука вновь самопроизвольно сжалась в кулак, - и возможно смогу пригодится… - Парень как-то по-детски неловко приблизился на два шага к Джин, находится рядом с ней для него было настоящей пыткой. Он сочувствующе посмотрел на Киру, затем на подошедшую Роуг, и только потом перевел взгляд на мать: - Например я могу помочь тебе отыскать Джона, или помочь достучаться до Гамбита,… наверное...
Beast: Откуда: Гостинная (первый этаж) "Все это как-то очень странно. Отчего такой всплеск не любви к мутантам? Почему общество, люди, которым уже за тридцать говорят о мутантах так, словно они аморфные пришельцы, словно они не люди, словно у них нет чувств, словно они все гниль!? Подобная ситуация как минимум оставит след, и очень плохой, негативный след в умах граждан, как мутантов, так и Хомо Сапиенс. Хотя лично я считаю, что все мы Хомо Сапиенс и разница лишь в том, что кому-то выпадает судьба стать неведомым, но несомненно нужным экспериментом природы, а кому-то нет. Если рассматривать сложившуюся ситуацию, и накаляющуюся как сковородка атмосферу вокруг вопроса о регистрации или переселении мутантов подальше от человечества, хотя бы в пределах США в худшей позиции, то это неминуемо может привести к новой гражданской войне! Ведь, как и люди, мутанты тоже граждане США! И те и другие имеют одинаковые права, определенные в конституции. Пока что нет, каких бы то ни было поправок. Но, а если будет? Что тогда? Война или разделения мира на людей и мутантов. Нет, определенно, я не могу этого допустить. Мы - ЧЕЛОВЕЧЕСТВО не можем этого допустить! Хэнк, шел по коридору, прибывая в глубоких раздумьях, но так и не наткнулся на резидентов школы. Ни один не встретился ему. Постояв у двери Росомахи, он принюхался. "Хм... запах почти исчез, видать, Логана уже давно нет. Черт! Что же я стою тут и пытаюсь кого-то найти? Нужно срочно, что-то предпринимать или хотя бы заняться отслеживанием ситуации, чтобы не дай Бог, та, не вышла за рамки разумности. Развернувшись, Хэнк спешно направился в свою комнату. Далее: Комната Хэнка Маккоя ( мужское крыло 2 этаж)
Burst: Как же это утомительно шататься без дела! И уж тем более тогда, когда дела-то есть, но заставить себя перейти к активным действиям не удается. Ходишь, или, скорее, бродишь, как неприкаянный из помещения в помещение (благо здесь их достаточно) в надежде что вот-вот за углом ты обнаружишь, то что заставит тебя взбодриться. Пусть надежда и умирает последней, но все-таки рано или поздно она умирает. К этому в данный момент все и шло у Марии Стивенс. Она слонялась по особняку без какой-либо заданной траектории, периодически натыкаясь на что-нибудь или кого-нибудь; в случае с "кого-нибудь" она пыталась зацепиться хоть за одну деталь, за один взгляд, но мир сегодня явно был настроен против нее и все попадавшиеся ей обитатели академии Ксавьера отвечали лишь дружелюбием на ее попытки ввязаться в склоку. Это начинало раздражать. В одночасье институт наполнился Махатма Ганди излучающими свет и радость. Боже, как же это раздрожало. Сарказм и еще куча вещей активно подпитываемых темной стороной Марии рвались наружу, но вот подходящего повода чтобы их выгулять не находилось, а громить мебель все-таки был не ее стиль, тем более соревноваться в остроумии с тумбочкой как-то не интересно. Вспышка решила пробежаться. К сожалению, после пары кругов вокруг здания, идей не прибавилось, а возможная повестка дня сократилась еще на пункт. Выход оставался лишь один - тренировка.
Serpent: "Господин Саньер, Сообщаем, что руководство Kaiser Industries рассмотрело Ваше предложение и решило отказаться от Вашего спонсорства в связи с тем..." Дьявол - подумал юноша, отправляя помятый кусок бумаги в близрасположенную корзину, прощаясь, возможно, с последней возможностью сохранять свой статус. Хотя не стоило жить иллюзиями - статус он давно потерял, равно как репутацию, и теперь в кругах, коих он раннее вращался, был не более, чем просто мутантом. И если в Америке были предприняты попытки к устраению дискриминации в палне наличии или отсутствия Икс-Гена, то представители Европы были куда более консервативны и осторожны в выборе партнеров. И даже такая компания как Кайзер, которая медленно но верно перетекала в пределы США, и в проекте которой он претендовал на малейшую долю, решила не связываться с мсье Саньером, не так давно случайно выдавшему свою принадлежность к гомо-супериор в одном из ресторанчиков Нью-Йоркского чайнатауна. ...Черт меня дернул ехать в эту дыру... Три дня назад он проиграл последние наличные в Манхеттенском казино, а с банковским счетом, весьма кстати, возникли какие-то проблемы. Теперь его положение было предельно ясно - он пленен в этом заведении. В реальность Рене вернуло дуновение ветра, да еще какое! Парень не успел и глазом моргнуть, как обнаружил себя валяющимся на полу. А прямо перед ним стояла девушка, по-видимому, благодаря которой он и был сбит с ног. - Нельзя ли поосторожнее - недовольно вымолвил парень, отряхивая свой твидовый пиджак, переходя от плеч к рукавам.
Burst: Ну вот почему всегда, когда я собираюсь извиниться человек говорит вот таким тоном?! Лицо девушки сейчас было, пожалуй, еще более недовольным, чем лицо сбитого парня. Жизнь несправедлива!..... Хотя это очень напоминает то, развлекалово, на которое я так старательно пыталась нарваться с утра. Только вот как вывернуть все так, чтобы виноватым оказался он? Пусть это звучит нагловато, но осознавать, что ты руководствуешься порывом праведного гнева, всегда легче, чем четко понимать, что стерва тут ты. Зачастую так и получалось, но Мария не всегда могла вовремя закрыть рот. Господи, во что я превратилась. В Росомаху по утрам. Точно! Хммм... - Извините - едва различимо и без капли сочувствия буркнула себе под нос Мария. Ее рука, было, дернулась, чтобы помочь, на секунду замерла, но потом все-таки в жесте невиданной благосклонности была протянута в помощь парню. Господи, я совсем размякла! Тряпка! Так срочно, сарказм, сарказм! - Если вы здесь прибываете не первые пять минут, то должны понимать, что здание битком набитое мутантами с не слишком безобидными способностями и порой еще менее безобидными намерениями, ты непросто периодически бываешь сбит с ног, но и к примеру оказываешься втянутым в бой локального порядка, в котором одна сторона пытается доказать другой, что нехорошо есть чужие пончики - Что-то я разошлась... Девушка мечтательно закатила глаза, пытаясь представить, насколько глупо выглядела ее терраса, если оценивать по десятибалльной шкале.
Serpent: Продолжая отряхивать твидовый пиджак, Рене Саньер с превиликим удовольствием наградил незнакомку оценивающим и полным недовольства взглядом, уж очень ему хотелось поговорить, как тут все плохо и неуютно, а тут под руку попался такой слушатель, видимо, давно ищущий компании, раз уж его [слушателя] так пробило на реплики. Милое извинение... - подумал про себя Саньер - ...интересно, они тут все такие?... - Я тут пребываю около двух недель, и, уж прошу прощения, за то, что так и не адаптировался к здешним условиям. Впрочем, до сих пор они мне казались удобоваримыми, по крайней мере никто не сбивал меня с ног. Но ежели Вы так охотно ответили мне, то, значит, и не торопитесь никуда, так к чему было так нестись? - вот этого он не понимал, оно и понятно. Сам Серпент буквально страшился каждого использования своих способностей, чуть ли не считая их смертным грехом. Что-то подсказывало, что ему предстоит несколько переосмыслить это. Пончики? Американская дрянь...
полная версия страницы