Форум » XMENGAME локационный » Коридоры » Ответить
Коридоры
Мираж: Всевозможные коридоры в Школе + Update Ремонт особняка продвигался весьма успешно. Разделившись на группы, ученики во главе с Ороро и Скоттом занялись восстановлением особняка. Многие их способности нашли достойное применение. Недостатка в строительных материалах не чувствовалось. Во-первых, ученики, неспособные справляться со своими способностями нередко доставляют ущерб помещению, вследствие чего ремонт явление нередкое, во-вторых, что называется лес рядом, ну и, наконец, многие мутанты обладают способностью генерирования различных веществ. ______________________________ Коридоры были доверены Кэти (выравнивание химического состава соприкасающихся поверхностей) и мутантам с генерацией различных веществ. Вследствие чего дыры в стенах быстро "затянулись", теперь осталось только оформить их эстетически.
Shellist: Падать. Оставляя пятна. Бежать. Ведь смысла нет. Вся жизнь моя так непонятна. Пойми. Мне нужен твой ответ… Мне всё равно. Этой мыслью она отгоняла от себя отчаяние, усталость бороться. Слабые отголоски времён. Она была в лабиринте, пыталась пробиться сквозь стены, но натыкалась на одну и ту же бессмысленную дверь. Ей было плохо. Плохо от сознания того, что уже нельзя быть слабой. И ей было всё равно. По крайней мере, она молила, чтобы было так на самом деле. Но все же знали, все без исключения понимали, как бы не старалась она себя обмануть, как бы не вторгалась в круги лжи, как бы тянула груз правды, действительность останется действительностью. А всё, что сделала она будет всегда. Такая странная это штука, правда. Одно время Кира просила, чтобы она восторжествовала, в другое её ненавидела. А сейчас? Что сейчас? Кира поняла, правды нет, не было и будет. Ведь эту бессмысленную вещь придумали люди, такие как она. И Кира знала ничего путного из этого не выйдет. Их правда только мешала жить, вызывая смутные тревоги, пугая своей прямотой и жаждой всё изменить. Такая правда ей не была нужна. Она готова была жить в обмане, лишь чувствовать себя живой и свободной. Это эти ощущения покинули её, как покинул когда-то он. «Когда-то». Это словно пронеслось в голове. Она не знала, сколько здесь уже находится, и признаемся, не хотела знать. Всё так перемешалось, стало таим непонятным. Доселе простая и банальная жизнь Паттерсон никому не мешала, ничего не связывала. Она была сама по себе, одиноко Бера, иногда оглядываясь назад. Крайность натуры мешала порой достигнуть желаемого, но теперь-то это уже не так важно? Судорожно вздохнув, девушка чуть отстранилось от злополучной стены, и подошла к окну. В коридоре кажется был кто-то ещё, но она не была настроена отвечать на вопросы чужих людей, ей было абсолютно плевать на всех, кроме себя саму и кончено Джона. Его имя гулко родилось голове, и продолжала биться об стенки эхом, напоминая о том, где он сейчас и что делает. Ей как никогда, наверное, в жизни хотелось узнать этого. Кира чувствовала тревогу за него, в душе сомнения путали мысли, пугая её наивную и доверчивую душу. Кира не знала, что есть на свете человек, который сможет нарушить то шаткое состояние её покоя, тот краткий миг счастья. В её маленьком мирке никогда не смогла бы появиться мысль, что Джон сможет предать чувство, только что родившееся, такое светлое, такое хрупкое. Но важно ли что он сделает? Для Киры он всегда прав, или почти прав. Она до такой степе6ни запуталась в себе, что уже не представляла, что делать дальше. Эти несколько слишком длинных часов проведённых в одиночестве добавили лишь сомнений. Внутри зрело чувство неудовлетворения, страха. Она стало зарождаться ещё давно, стоило её только его повстречать. Её мир сузился до одной точки, изнемогая трудности, она пыталась все вернуть на прежние места, но не могла. Эта беспомощность её убивала. И она не знала куда бежать, у кого просить помощи. Первые капли дождя катились по девственно чистому стеклу. Кира наклонилась чуть ближе и резким движением распахнула окно. Свежий бриз ворвался в коридор, и шторы мягко заколыхались, словно в такт неведомого танца. Дождь. Природа сегодня зла. Так бы подумали все. Но не она. Девушка вытянула руки, мелкие капли поползи по худым кистям и пальцам. Они не скатывались вниз, дабы продолжить свой путь, с мягким дымкой они впитывались в кожу, оставляя после себя маленькие пятна. Кира улыбнулась. Впервые, наверное, за этот день. Ей стало жутко противно оттого, что она позволила себе недавно. Все насущные проблемы отошли на второй план, стоя здесь, чувствуя и вдыхая дождь, она была готова забыть Джона, забыть весь мир. Ощущения единства с природой. Что может быть чище и непогрешимей? Внутри всколыхнулась радость, капли играя медленное бельканто мягко радовали глаз. Таков был дождь в Сант-Дени, маленький французский городок, её маленькое чудо, её светлое воспоминания детства. Дни непричастны друг к другу, она одна, она свободна. Мельканье облаков, радужность зелёных покровов, счастливое и беззаботное время. Она не хотела взрослеть, но уже слишком поздно. Время диктует свои правила. А Кира слишком стара для этого. Лёгка усмешка. Чувства, что ей дева исполнилось не девятнадцать, а все сорок. Словно она уже всё знает об этой жизни, нет от неё больше секретов. Лёгкий шум. Кто-то пришел. Кира не хотела закрывать окно, мягкий шум дождя её успокаивал. Повернувшись на голос, девушка увидела Джину. Каких-то пару часов назад она её почти ненавидела. А теперь готова была благодарить её. Ведь стоило бы Джине не поступить тогда опрометчиво, кто бы знал, как бы сложилась судьба? Может, Джон и не ушёл бы, может, его здесь вообще не было? Кира с трудом представляла, она не любила загадывать. Если уж жить, то жить только настоящим. Она это уяснило. Чёрные глаз в опахале длинных ресниц пусто и бездумно глядели на женщину, рыжие волосы в слабом свете солнца казались выплавленными из золота. Капли уже катились по рукам, словно их отрыгнули, заставляли вернуться. Так и она. Кира должна была вырваться из того безмятежного мира, в который погрузилась всего лишь минуту назад. Давалось ей это с трудом. Взгляд стал осмысленным, в нём появились нотки отчаяния, безысходности. Он стал почти таким как прежде, только теперь в нём чего-то не хватало, чего-то существенного. Но что именно, сказать было трудно. Кира молча смотрела на Джину, по ката говорила что-то другому юноше. Значит вот, кто был тут с ней, она даже не заметила. Голос Грей успокаивал на удивление, и Кире жутко захотелось вновь его услышать. Чуть наклонив голову набок и обхватив себя руками, она тихо проговорила: – Ничего не случилось Джин. Он ушёл, сбежал. Я не знаю куда. Он сказал, что ему надо было подумать, но я не верю… С ним что-то произошло, я это чувствую, что-то плохое… если не ужасное. Джин, я должна найти его… обязательно должна! ,- Кира не была уверена в своих словах, действиях и поступках. Но одно она знала точно. Джона она должна найти обязательно. Неожиданно к ним присоединилась ещё одна девушка, которую Кира не знала. Внимательно ее, оглядев, она выслушала её попытку разрядить напряжённость. Сказать, что это помогла нельзя, но внимание отвлекло. Это точно.
Phoenix: Все залеплено штукатуркой Замазано свежей краской Проведено много мелких работ Как вернутся в другую жизнь Которая кажется сказкой Когда всюду прошел ремонт. А ведь действительно, всюду прошел ремонт, и все вроде бы такое же, но с другой стороны уже какое-то новое и совершенно не родное. Ремонт он плох тем, что потом вместе с старыми обоями, краской и штукатуркой, пропадают воспоминание, а ведь раньше, каждый угол этой школы, каждая дверь и стена, о чем-то напоминала, а теперь все какое-то чужое. Может быть, всему виной не ремонт, а нечто, что происходило внутри, какие-то перемены, какие-то разочарования, каждый пытается быть кем-то, каждому, нужно что-то, но где все это найти? Это все давно стало другим, все это чужое, хоть и все лица, родные и настоящие, кажется, что скоро все изменится, приобретет новый смысл, кто-то перестанет быть одиноким в этом мире, кто-то найдет новую жизнь, у кого-то получится, у кого-то нет, но все же сложно. Джин очень устала, даже слишком устала, что бы трезво соображать, но как всегда получалось, в таком состоянии придется со всем разбираться, потому, что никто не поможет. Нет, Шторм, которая могла бы помочь, Логана тоже нет, хотя его можно было и не просить, при всем хорошем отношении к Росомахе, его жуткая безответственность была сейчас ни к чему. Мисс Грей, как всегда было больше всех нужно, теперь уже Джина забыла о сне, о своей усталости, и понимала, что придется слушать всех, нужно будет, что-то делать, иначе ее съест не просто совесть, а еще много чего другого. Слишком хорошо, она понимала состояние людей, смотрела на Киру, и понимала, как ей плохо, будто ощущала ее боль как свою, словно впитывала эту боль, а может быть так и было, этого мисс Грей пока не знала, да и не время сейчас гадать, как выходит так выходит. Глаза девушки, которая стояла напротив, была абсолютно пустые, будто, что-то произошло, что-то слишком плохое, что бы жить дальше, и что-то еще не совсем потерянное, что бы умирать. Такое состояние девушки, легко было объяснить, стоило лишь заглянуть в ее мысли, но Джина этого делать не собиралась, уж лучше Шелл сама все расскажет, так будет лучше, да и не стоит травмировать сознание человека, еще один раз, кажется, кто-то уже на славу постарался, да и Джин знала кто. Если она жалела, все утро, о своем поступке, когда выкинула Джона в окно, то теперь она уже ни о чем не жалела, потому, что видимо по делам было, не такой уж он и ангел, скорее наоборот, Джина видела Пиро насквозь, увы, любовь жуткое чувство, в плане того, что заслепляет людей, и они уже не могут трезво оценивать ситуацию, а потом за это обычно, получают сполна. - Кира, он, что-то сказал? Говорил куда собирается? Плохи наши дела, уж лучше бы он отправился обратно к Магнето, только не в город, он слишком хорошая мишень, ходячие эмоции, нам нужно его найти, Кира ты должна успокоится и взять себя в руки, все будет хорошо, я тебе обещаю, слышишь? – она пыталась успокоить девушку, потому, что могла представить, что с ней сейчас творится и Джине даже не хотелось думать о том, что же может случиться, если Джона найдет кто-то другой, раньше, чем это сделают они, нет, она гнала от себя подобные мысли, нельзя было так думать, слишком ужасная картина рисовалась в сознании Джин. Эссекс, Апокалипсис, Черная Королева…он вышел в мир, в котором было слишком много людей, которые играли на чужих эмоциях, еще и Гамбит куда-то пропал, две пропажи за день, теперь мисс Грей начинала и сама дергаться, но решила, что нельзя подавать вид, иначе если и она, на публику начнет дергаться, то все будет окончено, еще и не начавшись. Тут появилась Софи, и совершенно точно угадала настроение, только вот настроение было не то, что бы поддерживать шутки, все неудачно, все не устраивало, какой-то сумасшедший дом, а не школа для одаренных детей. - Софи, а занятий сегодня у тебя нет? – улыбнувшись, сказала девушка, - да, настроение как видишь, не самое замечательное, надо еще кого-то попросить, поставить новые лампочки, как видишь, после визита некоторых личностей, у нас постоянно какие-то разрушения, традиция прямо, только не сказала бы, что хорошая. – Грей оглядела коридор, в котором действительно было побиты все лампочки, что совершенно не радовало, скорее наоборот, очередной фактор со знаком минус.
X-Man: Джин... Она всегда вызывала в нем целую бурю противоречивых чувств. С одной стороны, генетически, она была его матерью, но в полном смысле этого слова он не мог считать ее таковой. Его отец и по совместительству мать - Эссекс, а он сам, не более чем эксперимент, вырвавшийся из под контроля создателя. У него нет родителей, нет, и никогда не было. Единственным кого Нейт мог считать отцом был Фордж, но он мертв, хотя в этом мире он должно быть тоже существует, но это совсем другое... Но сейчас перед ним не было ни Злыдня, ни Форджа, перед ним была Джин... Добрая, умная, женственная... она была прекрасна, Нейт даже мог бы влюбиться в нее, но все же она была его матерью, хоть и только генетически. - Хорошо... Джин, - слово мама ему не давалось, да и мог ли он назвать ее матерью, имел ли право? - Раз ты говоришь, что профессор занят, значит это действительно так, - он неловко улыбнулся, неловко, потому что в присутствие мисс Грей не знал как себя вести, впрочем, это распространялось, в некоторой степени и на Скотта, и, в меньшей степени, на Рейчел. Теоретически, все они были его семьей, практически же - почти абсолютно чужими людьми. - Что я хочу узнать? - он задумался, а и впрямь, что? Он всего лишь чувствовал напряжение, пропитавшее воздух в школе, и это ему совсем не нравилось... Вот и вся причина, почему он решил пойти к Ксавьеру, нужно было узнать, что случилось, и, все же он был теперь одним из Людей-Х, возможно, предложить свою помощь, если она требуется. - Что произошло? - наконец сказал он. - Я чувствую - что-то произошло, но не могу понять, что, может быть, ты мне ответишь... Джин... - все же он не мог назвать ее матерью, да и нужно ли это ему, и ей? - Привет София, - он улыбнулся подошедшей девушке, похоже, из всех собравшихся, у нее единственной было хорошее настроение, у остальных оно зависло где-то между «плохо» и «очень плохо». Нейт заметил и Киру, ее он мало знал, впрочем, как и большинство из тех, кто жил в институте, все же парень был слишком замкнут, слишком подозрителен. Таким людям, вернее мутантам, хотя в психологии и тех и других нет отличий, сложно жить, везде они видят заговор, наверное, вспоминая все пережитое в прошлом, для него это было не так уж и странно, хотя все равно неприятно. Закрытым людям сложно жить на свете, видеть в каждой тени, за каждым углом врага – это очень изматывающе, к тому же, это очень быстро надоедает, но вырваться уже невозможно, и с каждым днем становиться лишь хуже… Но он пока не был таким, да, Нейт не доверял людям и мутантам, у него были на это свои причины, и все же, он не был закоренелым сумасшедшим, уверенным, что в каждом темном углу прячется Апокалипсис, а из любой подворотни может вынырнуть Злыдень, нет, пока что он был нормальным…
Shellist: Природа зла. Как невозможно скупо, плохо И я вместе с нею. Погибнуть во имя дождя. Улыбнуться последним капелькам заката… Постигнуть смысл добра… Меньше всего мы готовы к переменам, тем более к переменам в собственных жизнях. Они подкрадываются сзади, нападают как дикие животные, раздирают в клочья всё старое, рождают новое. О, как жаждала она раньше этих перемен, а теперь, когда они настали, внутри стало неестественно пусто. И радость обновления улетела вниз, как тон стон, сорвавшийся с её губ. Кира не знала, что делать. Где-то глубоко билась спасительная мысль найти, отыскать, помочь, вновь обрести. Но она была столь неосуществима, что даже последующее желание что-то делать было наверняка неоправданно. А болтать впустую она не могла, это было несвойственно ей, это было неуважение к нему. Легкая ухмылка. Ещё чуть-чуть и она бы сказала себе «неуважение к его памяти», она сходит с ума. Минутное волнение, попытка сбежать. Нет. Стоп. Барьер. Ты не скаковая лошадка, чтобы его перепрыгнуть, тебе придётся обходить сию преграду окольным путём. А сколько времени пройдёт после того, как она последний раз его видела? Недели? Может месяц? Думал ли кто-то заранее, что она сможет это вынести? Такую губительную разлуку? Кира была готова взвыть, только двадцать четыре часа, драка с ним, ссора, первый поцелуй, его поистине удивительная попытка спасти ему жизнь, ночь… нет, это было утро в её комнате. То, что случилось тогда казалось каким-то нереальным сном, тем, что никогда уже не было, и не будет. Просто очередной плод её фантазии. Она сходит с ума. Она его не знает, не знает! Это незнание губило… губило всё вокруг. Кира то думала, что может понять, но на деле всё оказалось по-другому. С каких пор она стала такой наивной и глупой, доверилась человеку, который неоднократно её предавал, предавал за эти чёртовы двадцать четыре часа? За один короткий миг она узнала, что значит находится на том злополучном седьмом небе и как больно падать. Чем выше поднимешься тем больнее падение. О, этот урок она усвоила хорошо. Чёрт побери весь этот мир! Не может так быть! Вы слышите, не может! Всё вокруг утрированная игра дешёвых актёров, это сон. Кошмар. Я сплю. Стоит только мне открыть глаза и проснусь. Девушка чуть прикрыла веки, а в ушах всё еще стучал спокойный, готовый её успокоить голом Джин. Чуть-чуть помедлить, и вот она дома. Рядом мам с папой, родной Орегон. Она слышит шум знакомой золотой листвы, маленький крошечный Салемн, город её детства, надежд и мечтаний. Глаза широко распахнуты. Она молча взирала на них, ожидай, что мир поплывёт в серой дымке, и она почувствую запах родного дома. Но нет. Быть этого не может, судьба совершила другой поворот, да такой крутой, что она уже держится на своих собственных ногах. Кира смотрела на Джин поражаясь той жизненной силе, тому стержню, что был у ней внутри. Эта девушка перед ней, хотя скорее уже молодая женщина была готова помочь каждому, не взирая на личные проблемы, усталость, или что-то ещё. Ей можно было удивляться и восхищаться, дивиться стойкости и уверенности в себе. Всего этого как раз и не хватало Кире, ей не откуда было почерпнуть силу, храбрость и отвагу. Но эта хрупкая девушка сумела всё-таки найти всё это в себе. Ведь не будь она смелой, то никогда бы не оказалась здесь, среди них. – Он мне ничего не сказал. Я и не спрашивала… Это было его желание. Ему захотелось подумать… Его нет уже вот целый день, начиная с утра. Джин, скажи что делать? Как его найти? Прошу, не думай, что это простое беспокойство… я просто чувствую. Ему не плохо… Но он в большой опасности, может случится ужасное и виной тому всему я… Я вовремя не успела его удержать. Джин ты сможешь его найти? В Нью-Йорке миллионы людей… это же просто невозможно… ,- в её голосе уже не было прежней обречённости, на этот раз в нём сквозило какое-то подобие живости, что-то походе на интерес. С Кирой явно творилось что-то странное, и девушка это сама понимала отлично.
Phoenix: Джине, безусловно, было тяжело, если даже не хуже. В плане физическом, потом и в плане моральном, как-то душно, как-то страшно, все это давило. Каждое слово, каждая мысль, каждый человек, никто из нас не знает, что ожидает нас в будущем, кто будет играть нашей жизнью, кто будет стараться нас понять, кто будет портить нашу жизнь, с одной стороны, каждый хочет знать, что его ожидает в будущем, но с другой стороны, это любого пугает. Странно жить в пучине мыслей, которые каждый новый день поглощают тебя, сила внутри убивает, сила пугает, сила темная, она красит душу в черный цвет, делает тебя хуже, чем есть на самом деле, бороться нет сил, никто не в силах помочь, и каждый новый день, просто пытаешься спастись, убежать от этих оков, но они выше, сильнее любого, более коварное искушение, выше любого живо, страшнее чего угодно, это дико и жестоко, но так получилось, уже ничего не изменить. Космическая сила, адская сила, наказание до конца ее дней, еще одно испытание для ее смертной души, и бессмертного духа, сколько можно пытаться выжить в этом мире? Изо дня в день одно и тоже. Сложно было, находится рядом с Нейтом. С одной стороны, он ее сын, с другой стороны, это не так, очередное испытание для Джин Грей, только теперь уже не от чего-то с выше, а от вполне реального Натаниэля Эссекса. Земной Дьявол, который вполне реально, хотел быть Богом на Земле, которому приносило удовольствие рушить чужую жизнь, такое себе хобби, конечно, чего еще можно ожидать от человека без души, лишь коварный разум, вечные эксперименты, постоянные проекты, плевал на любого и на каждого, только свои цели преследовал, человек, возможно один из немногих в этом мире, кто действительно заслуживает, что бы его ненавидели, всей душой, изо всех сил, да. - Нейт… - с ее уст, любое слово звучало как-то успокаивающе, и данный момент не был исключением, словно подготовка к тому, что говорить она будет ужасные вещи, и все равно имя мистера Синистера, обязательно прозвучит, ибо без него, как и следовало, ожидать не обошлось, - долго рассказывать, но я все-таки попытаюсь… если мы думали, что схватка с Магнето, будет последним «счастьем» в нашей жизни, мы как всегда очень ошиблись, ибо, когда были заняты этим, произошло довольно ужасное и неприятное событие – вернулся Апокалипсис, один из мутантов-экстерналов, все помнят, что сделала со школой, наша знакомая Селена Галлио, так вот, все, что я могу сказать, Апокалипсис, фанатичней, может даже сильнее, древнее, и может доставить много неприятностей, желание обладать миром можно откинуть, тут будет чистое уничтожение, и в опасности все, как люди так и мутанты, от Клуба Адского Пламени, к нам был послан, наш старый знакомый, Роберто ДаКоста, с предложением о временном сотрудничестве, так мы все прекрасно понимаем, что по одиночке мы бессильны, против Апокалипсиса и его Всадников, Клуб за нас уже оговорил все с Эриком, понимаю, что после сражения с членами Братства, особенно тебе Кира, будет неприятно работать с ними рядом, но выхода у нас нет, я и сама не в восторге от этой идеи, мы долго думали, кто же как помог Апокалипсису, в столь быстром возвращении, и поняли, что есть только один человек, всем нам известный – Натаниэль Эссекс, насколько все серьезно можете себе представить, вот именно поэтому Кира, я переживаю за Джона, главное, что бы он не попал к Нуру, иначе, нет, лучше не говорить, что может произойти, мы должны его найти, но Логан, Гроза, Рейн, Джубили и Курт, сейчас отправились на Мьюр, и опять мы понимаем, что старшего поколения в школе осталось мало, теоретически, это я, Скотт и Уоррен, и все, кстати, где Эмма? Вроде возвращалась с нами, ситуация набирает все более неожиданные повороты, как же я устала… - Джина замолчала, голова раскалывалась, казалось, что мир вдруг всем своим весом, оказался на ее плечах. оос - простите за бред.
Wind Dancer: София чуть растерянно взглянула на Киру. До того, момента, пока Джин не обратилась к ней, Софи даже не заметила ее. Вид у девушки был удручающий: усталое, бледное лицо, худое тело, все это подчеркивал свет, падающий из открытого окна. Буквально все в ней излучало усталость и боль: взгляд, движение, одежда, волосы, кожа - все давило и угнетало. Для того, чтобы это почувствовать, даже не надо было уметь читать мысли. Софи вслушалась в их диалог, из которого уяснила, что речь идет скорее о несчастной любви, предательстве, чем о сломанном ногте. Имя Джон ей мало что говорило. С посторонними мутантами она привыкла общаться через псевдоним, тем самым как бы не впуская их в свой мир, ограждая себя от их вмешательства в ее жизнь, т.к. считала это опасным. - К счастью, сегодня у меня нет занятий,- улыбаясь, ответила она Джине, неожиданно нарушившей ход ее мыслей. - В голове полный кавардак, в данный момент там нет места новым знаниям,- вяло пошутила Софи. - Ремонт, конечно, нужно продолжать, так не годится,- оглядев лишь частично отремонтированный кордор прокоментировала она. В ответ на приветствие Нейта, Софи помахала ему рукой. Парень всегда был для нее загадкой, разгадать которую сейчас не представлялось возможным. Ей всегда было как-то далеко то, что он говорил и чувствовал, хотя с ней он был редко откровенен. Его отношение к людям, мутантам казалось ей бесконечной паутиной его скрытых и неизвестных ей чувств и эмоций. Как ни странно, раздумья Софи вновь прервала Джин. История об Аппокалипсисе доходила до девушки лишь ввиде слухов. Она уезжала на некоторое время к родственникам в Венесуэллу, надеясь наладить контакт с отцом (это было для нее вечной проблемой), поэтому пропустила основные события. - Как мы можем сотрудничать с Братством? Можем ли мы быть уверенными, что они поддержат нас до конца? Улыбка мгновенно исчезла с лица девушки. Произошли перемены, очень серьезные перемены, которые были весьма сомнительны и, по мнению Софи, даже опасны. Мысль о четырех всадниках уже давно гнобила ее. По сравнению с ними Магнето казался лишь легким бризом, когда настоящий тайфун в 100 раз ужасней. Ей ли не знать об этом? - А что со всадниками? Апокалипсис еще не собрал свою команду?- взволнованно спросила Софи, обращаясь ко всем присутствующим в коридоре. Надежда на отрицательный ответ теплилась в ее душе, ведь иначе - конец. Ветер за окном усилился, шторы взметнулись вверх, заколыхавших где-то ближе к потолку. Видимо сказывалось волнение Софии.
Rogue: Ну, пожалуйста, один только вздох заставит меня дальше верить в жизнь, один только вздох…О да, эти страшные минуты ожидания, когда решаются судьбы миллионов, Мари ненавидела эти мгновения. Лучше бы уж знать наверняка, что точно произойдёт, чем сходить с ума от неведения. Как она переживала за него, как страдала, выходит всё напрасно? Если он вот так вот исчезает, ни сказав, ни слова, ничего толком не объяснив. Некоторое время она стояла, безмолвно уставившись в пустоту. Мари всё ещё не могла поверить в то, что Гамбит действительно ушёл. Он исчез, уже в который раз оставил её одну. Он должен уйти? Он обязан?? Только что Реми, можно сказать, при смерти лежал, и вдруг, после этого таинственного звонка он внезапно срывается, только его и видели. Видать, кто-то на заднем конце провода говорил очень убедительным тоном. Но кто? Шельма отлично знала Гамбита и поэтому, ей стало немного не по себе, увидев, как юноша изменился в лице, стоило ему поднести трубку к лицу. Как он мог? Сейчас, в этот момент, когда ей так необходима его поддержка! Она, словно гуттаперчевый мальчик, шла по тонко натянутому канату, только она и купол цирка, да вскрики особенно чувствительных зрителей где-то там, под ногами. Один неверный шаг и тоненькая ниточка под названием «жизнь» порвётся навсегда. Роуг часто думала о том, как было бы здорово – просто любить жизнь, но мутантке часто казалось, что это было невозможно, слишком горьким вкусом отдавало существование. Но и эта горечь уже стала казаться приятной, Шельма уже привыкла, почти смирилась, что все беды постоянно обрушиваются на неё, она уже устала бороться, бороться за себя, но за него она не перестанет никогда. Пусть даже ей придётся пожертвовать чем-то большим, чем просто отдать свою жизнь. Это ведь так просто, раз, и тебя нет, а зачем жить, когда тот, которого любишь, нет рядом? Нет, Роуг определённо не научится его понимать, никогда. Гамбит – одна большая загадка, словно неразвёрнутый подарок, лежащий под ёлкой, который так и хочется развернуть, не дожидаясь Рождества. Но вот канун праздника наступил, а тебе говорят, что этот подарок можно будет открыть только на следующий год, а потом опять наследующий и опять на следующий. Так и Этьен. Мари никак не могла понять, какова настоящая сущность юноши, его образ был многолик, он отлично умел скрываться под десятью разными масками, даже, когда он находился наедине с Шельмой, он всё равно надевал одну из них, может быть, сам того не подозревая. Девушке удалось слегка покопаться в сознании Реми, когда ей пару раз пришлось его коснуться, но все его воспоминания, чувства и переживания были слишком яркими, смешанными, резкими, это причиняло только боль. Только одно чувство чётко дрейфовало на поверхности – скрытность, какая-то глубокая внутренняя боль заставляла юношу идти на подобное, только Роуг никак не могла понять, что эта была за боль, слишком сумбурная картина открывалась её разуму, стоило ей только дотронуться до Гамбита. Никогда в жизни ей не приходилось встречать человека, столь запутавшегося в себе, разве что саму себя. Да, они были такими похожими и всё-таки – такими разными…Роуг плотно стиснула зубы и вышла в коридор, провожаемая обеспокоенным взглядом профессора МакКоя. Но Мари уже ничего не видела. Она, словно сомнамбула, шла вперёд, машинально направляясь к выходу из школы. Ну почему, почему он её бросил??? Где я была, о чём думала? Как позволила себе в него влюбиться? Мы никогда не будем счастливы, чтобы не говорили остальные. Я скорее сосчитаю все капли в море и звёзды на небе, чем поверю в то, что мы будем вместе. Если бы только мы не были такими разными, не были теми, кем являемся… Да, Шельма не могла смириться с тем, что она – мутант. Ни для кого это не было секретом. Разумеется, если бы Мари была наделена какими-нибудь способностями, которые бы менее осложняли её жизнь, всё было бы по-другому. И поэтому, те мутанты, которые пытались убедить, что знают какого ей, глубоко заблуждались. Не знают и не узнают никогда. Вдруг девушка остановилась. Ну конечно, профессор Ксавье наверняка должен знать, где Этьен. Как же она сразу не подумала об этом! Не теряя более ни минуты, Шельма прямиком направилась к кабинету Чарльза, надеясь, что ей удастся застать его на месте. Нет, конечно, можно было попросить кого-нибудь из учеников телепатов помочь ей, но Мари до сего времени продолжала сторониться остальных, и сейчас такой ход с её стороны выглядел бы, по меньшей мере, странно. Появившаяся была надежда вновь начала угасать, откуда ей было знать, что икс-мены, возглавляемые профессором Ксавье отправились на остров Мьюр? И не узнала бы, если бы не услышала двух болтушек, которые с явной гордостью рассказывали своим друзьям о том, что только что услышали. Кампания молча расступилась, пропуская Шельму вперед. Засунув руки в карманы, девушка молча прошла мимо, краем уха пытаясь уловить подробности, но напрасно, все, словно сговорившись, разом замолчали, стоило Мари только показаться в радиусе пяти метров. Не выдержав, мутантка остановилась и развернулась. -Чего уставились? У меня что, на лбу написано – «внимание, особо опасный преступник» или «осторожно, может ударить током»? Я такая же, как и вы все. Просто вам этого не понять! Катитесь к чёрту! Сжав руки в кулаки, девушка слегка перевела дух, краем глаза наблюдая за тем, как испугавшиеся, но всё сочувствующий студенты разбредались по комнатам. Да, это она, конечно, зря сделала, но Роуг всегда сначала совершала поступок, а потом думала над его последствиями, чем наоборот. Устремившись вперёд по коридору, она обнаружила только что спасённую Киру, Джину и ещё одну девушку, кажется, её звали Софии. Да, у Шельмы была проблема с запоминанием имён, если учесть тот факт, что Мари практически ни с кем не общалась. Не посчитав нужным поздороваться с двумя другими девушками, она сразу же приступила к делу. Phoenix - Джина, можешь найти для меня Гамбита, мне это очень важно, пожалуйста, – последнее слово, она буквально выдавила сквозь зубы, ей сейчас было не до фамильярностей, да и Грей была единственной, кто смог бы ей помочь.
Shellist: Кира внимательно слушала Джин, каждое слово доходило до её сознания и анализировалось досконально, только толку от этого было практически никакого. Все эти напыщенные имена, помпезные предупреждения, всё было слишком велико и огромно по сравнению с тем, к чему она привыкла. Ведь её мир оставался таким маленьким и непритязательным, в нём было всего лишь две составляющие, и только совсем недавно в него вошла третья – Джон. Ей трудно было смириться с такой переменой, так что говорить о том, что рассказали ей сейчас? Она устала, она износилась в плане физическом и моральном. Все раны душеные заныли в один миг, словно от сознания того, что девушка столкнулась с чем-то необъятным, с тем, что она не могла осилить в одиночку. В голове всплыла лишь одна ассоциация, «Апокалипсис» - новая жизнь. Вот, что странно, существо, которое по идее несло за собой только смерть и разрушение, назвал себя именно так, а никак-то по-другому. В голове метались неясные образы прошлой, размеренной жизни. Уроки истории, беззаботное время, когда она была счастлива, нужна хоть кому-то, трудно свыкнуться с этим ощущением перемен. Очень трудно. Хватит… Хватит предаваться ненужным воспоминаниям, пустым и безбрежным словам. Она понимала общую бессмысленность. Смысла нет, не было и не будет. Жестоко. Но реальность всегда такова. Она беспощадна и неуклонна. Как дождь, он нежно и чисто стучит за ставня, и холод пробирает насквозь, неутомимо, даже слегка пугающе. Усталость прошла, безысходность тоже, ей действительно стало как-то всё равно. Навязчивая идея превратилась в реальность, в наше с вами настоящее. Ведь когда что-то сильно-сильно хочешь, то это сбывается. Вслушиваясь в слова бессмертного писателя, кажется, что вся вселенная нам с вами в этом поможет. Как хочется вэто верить, а вера – это основа всего, основа её жизни, её мыслей, отчаянных надежд. Когда-то я верила в сказку, и кажется, верю до исх пор. И грусть охватывает, такая грусть, как жалко что теперь всё будет не так как раньше. Кто бы знал, как я хочу домой… Хочу к маме, хочу почувствовать её нежные руки, хочу снова попробовать тот лимонный кекс, который всегда пригорал. Это ведь не так уж далеко, всего-то несколько часов безумной езды, а потом, мой любимый Орегон, родной и маленький Салемн. Словно прошла целая вечность, время течёт так неумолимо жестоко. И мне грустно… грустно оттого, что уже не вернуть. Мне не жаль. Ведь жалость самое неблагодарное, что может случится с вами, особенно если жалеешь себя. Я не смею так. Ведь знаю, это непозволительно. Особенно для меня. А ещё… я не могу любить. Ведь ясно заранее, что нельзя ничего не выйдёт, хотя бы потому… потому… Почему? Скажите мне, умоляю, почему? Капли дождя нежно шепчут мне продолжай любить, но я о знаю… Есть такой нетленный закон вселенный, тот в кого ты влюбляешь никогда не ответить тебе взаимностью. Жестокий такой закон, несправедливый, но я ничто не могу поделать с этой несправедливостью. Да, это нечестно. Но так устроен мир… Такой баланс, равновесие чувств. Я никого не виню, даже себя. И это удивляет. Может… я наконец выросла? Поняла, что к чему? С глаз спала пелена? Да, нет же! Я рада тому, что мир мой другой, он отличается от того, что мы привыкли видеть. В нём тайная. Сокрытая от всего прелесть. Такое неуловимое очарование… Там могут случаться чудеса, там добро всегда побеждает зло. И только там я могу быть счастлива, нигде больше… Мои мысли спутались, ощущения непогрешимо исчезли. Мне грустно. Я оплакала своё прошлое, отпустила настоящее, и просто жду. Ведь может, что изменится… Быть может настанет время, когда я научусь любить… Мне никто не поможет отныне, Теперь я одна. Нет, того чувство в помине Что согревало всегда. Теперь стало чуточку грустно, И пламя погасшей свечи, Туманным, неслышимым руслом, Молило меня: «Не кричи!» Теперь я не плачу вдогонку Бессмысленной радости дней. И гладко всё, до жути тонко Излишне, но так веселей… Отныне я буду сильнее, Умнее, и всё же слабей. Я буду глядеть на мгновенье С тобой прожитых дней… Кира молча слушала Джину, опять-таки удивляясь как закручен сюжет, и как актёры хорошо играют уже давно приевшуюся всем игру? Это привычка? Или что-то ещё? Она плохо понимала смысл, а ведь его нет. Опять банальность, опять глупое повторение. Стало приторно жарко в голове от собственных мыслей. А дождь всё шёл, подтверждая. Что время идёт, что нет пути обратно, что всё наперекор тому мыслимому мирозданию, той самой главной причине всего. Как бы хотелось остановить всё это, на минутку, чтобы в руках у тебя очутится пульт управления, управления твоей собственной жизнью. Нажал стоп, и всё остановится, промотал вперёд, и недели проскользнут перед глазами. Как жаль… Но это невозможно, всё невозможно. Как всегда. Звук шагов, кто-то к ним приближался. Девушка обернулась, это была Мари. Ни здрасти, ни до свидания. Она к этому привыкла. Кривая усмешка. А чего же ещё ожидать? Своевременный вопрос, где же Реми? Кира помнила его, высокий привлекательный парень, было в нём что-то такое, животное, хищное, как магнит тянуло к себе. Она его запомнила, отчетливо так, и глаза у него были необычные, опасные, ничего доброго они не сулили. Девушка тут же вспомнила этот угольный взгляд и поёжилась, стало неуютно, и снова грустно. Грусть волнами накатывала. Закрывала головой. И дышать было нечем совершенно. Безысходность. Почему ко всему принуждают? – И что тогда делать Джин? Я не знаю. Апокалипсис, Эссекс, Клубы… Мне это мало что говорит, я так далека от всего этого, и признаюсь, совершенно не хочу приближаться к подобному миру. Джон взрослый человек. Но порой он ведёт себя так, я знаю его мало, но уже успела убедиться в этом. Вполне возможно он давно забыл о нас, забыл, что мы хотим ему помочь. Но Джин… мне просто страшно. Я обязана найти его… Я не вправе просить тебя о помощи, о ты единственная, кто может хоть что-то сделать… «Не проси у сильных помощи, настанет день, и они сами её предложат» - я не помню, где это вычитала, даже не хочу вспоминать. Но это правда. Но что же ещё осталось? Я больше не могу плакаться, слёз нет. Они ушли с этими каплями дождя далеко в землю. А просить прощенья я так толком и не научилась…
Phoenix: Осторожнее, нужно думать о безопасности. Никогда не знаешь, какие тяготы ждут впереди. Мы говорим, откуда мы пришли. Мы уже видели худшее, что бывает в этой жизни, И теперь ожидаем того же повсюду. О том, что говорят другие, Мы знаем не понаслышке. Порой нам кажется, что мы слишком многое на себя берем, произносим слишком много слов, когда лучше молчать, спасаем тех, кто не нуждается в помощи, словно параноики думаем лишь о худшем, когда в этом мире есть не только черное и белое. Вы спрашиваете ее, что произошло? Вы пытаетесь понять, и одна, должна знать ответы, на все вопросы, одна она. Ей слишком тяжело, ей тяжело жить, ей тяжело дышать, но она всегда стремится помочь, переступает через собственную жизнь, что бы наладить вашу, но вы все равно будете ее презирать, когда она поступит не правильно. Лишь одна ее оплошность, может вызвать у вас ненависть, вы можете ее плохо знать, но все равно, начинаете ей завидовать, у нее есть все, казалось бы, что ей еще нужно? Но она не счастлива, в ее жизни слишком мало света, слишком мало радости, и она изо всех сил, пытается просто выжить, вам бы хотелось ее понять, но вы не можете. Есть разум, который недосягаем, есть силы, которые разрушают человека изнутри, кричащая, огненная птица, сила разрушения, сила безумия и хаоса, поет внутри, свою последнюю песню. Огненные крылья, обжигают сердце изнутри, постоянно испытывают ее, словно пытаются довести ее до безумия, похитить последние остатки разума, последние надежды на спасение, и никто не силах это остановить, еще немного и хаос поглотит меня, не веришь? Ну и зря, осталось немного, только последний толчок, и земля уйдет из-под ног, небо станет кроваво-красным, в ее глазах будет огонь, сила скрасит этот мир, в свой цвет, в цвет крови, и никто не станет у нее на пути. - София, тут спорный вопрос, думаешь, что мне приятна мысль, что нам нужно сотрудничать с Братством, а ведь еще сутки не прошли с тех пор, как был бой, половина членов команды ранена, а тут такой сюрприз, я не верю Эрику, и его людям, но, увы, сами мы не справимся, и они не справится, Апокалипсис слишком сильный, для кого-то в этом мире, и лишь общими усилиями, можно прийти к победе, хотя я бы не назвала это победой, скорее это будет спасение, единственный выход, пусть и не самый хороший, но другого нам не дано, жаль, но это факт. – Джин постаралась улыбнуться, но это ей удалось плохо, все-таки настроение было не самое замечательное, если не сказать, что настроение было ужасное, и подавленное, а силы не восстановились, последствия боя с Магнето и его командой, конечно, напоминали о себе, а мысли на тему, что придется с ними работать, вообще бы ужасными, и убивали весь оставшийся позитив, вместе с надеждой, и верой в лучшее, вера уже вообще где-то затерялась, и ее не найти, так глупо, лишь одна безнадега. Мисс Грей понимала, как каждому тут сложно, лучше других понимала, и это было еще хуже, когда на себе испытываешь, всю боль, которую чувствуют люди, своя боль, плюс чужая, и ровно – ужас. Появилась Мари, и новая боль, очередное испытание для сознания Джины, еще один шанс для Феникса, вырваться на поверхность, потому, что снова нервы, эмоции, которыми можно подпитать себя. - Мари, я пробовала это сделать, еще до того, как ты появилась, уже несколько раз, и…он не пускает меня в свое сознание, меня это настораживает, просто, да, он может противостоять телепатам, но для меня, никогда не было проблем, а теперь там словно стена, ничего не выходит, зная нрав Реми, я переживаю за него, чертовски переживаю, ты только не волнуйся, я попробую еще раз. – Джина закрыла глаза, и сконцентрировалась, словно уже знала, что ничего не выйдет, но изо всех сил, пыталась. Реми…Гамбит…ты слышишь меня? Что происходит? Гамбит, опомнись, прошу тебя…каждая новая попытка, заканчивалась одинаково, словно сознание мистера Ле Бо, поставило жирную точку, в главе жизни, под названием «Джин Грей». Кира. Невыносимая боль, для кого-то боль, а для кого-то шанс вырваться, сила так и стремилась, но Джина боролась, понимала, что сейчас нельзя сдаваться, как никогда, нельзя. - Правильно, Джон взрослый человек, и он уже однажды сделал свой выбор, когда покинул нас, ты помнишь это Кира? Ты же не можешь всего знать, но ты должна знать, почему он так поступил, никто его не гнал отсюда, тут всем пытаются помочь, и тебе это известно, он хотел другую жизнь, и он ее получил, а теперь… я попробую, но он ненавидит меня, возможно больше остальных, я боюсь навредить, но я попробую… - голос мисс Грей стал тихим, и совершенно без эмоциональным. Джон…будь человеком, отзовись… она не знала, что говорить, совершенно не знала, особенно после того, как выкинула его в окно, и он чуть не лишился жизни, из-за нее.
Wind Dancer: Какие же мы все таки странные существа... Нам дана великая ответственность за мир, в котором мы живем. Зачем же мы мучаем его? Делим на части, пытаясь отхватить кусок по-больше, забывая о его сохранности. Софи не пыталась разорвать этот мир. Он устраивал ее таким, какой он есть: с его красотами и изъянами, хорошим и плохим, добрым и злым. Зачем нужно уничтожать все то, что так дорого, все то, что так долго и тщательно создавалось, оправдывая себя какими-то великими, но на самом деле паразитичными целями? Почему мы глухи друг к другу? Есть ли это причина всех война и конфликтов? Почему нельзя решить все мирным путем? Кто дал нам право убивать, решать чью-то отдельную судьбу и судьбу всего мира? Мы не в праве решать. - А что, если они подставят нас в самый неподходящий момент и бросят на поел боя? Не лучше ли искать более надежных союзников? За спиной послышались чьи-то шаги. Софи обернулась на звук. На нее смотрели большие, глубокие карие глаза, в которых светилась постоянная грусть. Белая прядь волос - след того ужасного, о чем София не хотела вспоминать. Слишком большой и непосильный груз лежал на хрупких плечах это девушки. Роуг... - Здраствуй, Шельма,- приветливо произнесла Софи, хотя, по-видимому, девушка не была настроена на общение со всеми кроме Джин. Похоже, ей нужно было кого-то найти и теперь она обращалась за помощью к единственному телепату, находящемуся в этом здании в данный момент. В глазах Софи читался немой укор. Неужели они не видят, насколько трудно сейчас Грей. Ее буквально рвет на части, и София не стала бы ставить ее под угрозу, подвергая новым испытаниям. Ей и так сейчас нелегко. Феникс не дремлет. София сделала шаг вперед и пложила руку на плечо Джин. - Джин, все в порядке?
X-Man: Апокалипсис.… Каждый раз это имя пробуждало в нем ярость, настолько сильную, что Нейт порой даже боялся потерять контроль над своими силами, что неизбежно привело бы к уничтожению всего вокруг Апокалипсис… его парень ненавидел даже больше чем своего создателя, незабвенного господина Синистера. Почему? Да потому, что именно Нур был первопричиной всего, именно он, потому что Эссекс был всего лишь инструментом, пусть и действующим по собственной воле. А вот причиной появления на свет Натаниэля был не кто иной, как он - Эн Сабух Нур. Во-первых, не повстречайся он на пути Эссекса, тот, скорее всего так и остался бы ни кем, не понятым и, что уж кривить душой, гениальным ученым, который однажды, в один, возможно не столь уж и приятный день умер бы, в безвестности, нищете, и среди всеобщего непонимания и недоверия… Но на его пути повстречался Апокалипсис, и жизнь ученого навсегда изменилась, он стал именно тем, кем его и знают все – Синистером, все тем же гением, но уже лишенным всякой морали, и даже намека на чувства… Однако даже не это являлось самым главным, причина, по которой Нейт появился на свет даже не в этом, хотя конечно, возможно однажды Эссекс и дошел бы до этой идеи, идеи создания сверхсильного, самого сильного мутанта во всем мире, но.… Именно Нур ускорил этот процесс во много раз. Если бы он не решил захватить власть над миром и использовать для этих целей Злыдня, забыв при этом, что у того могут быть и свои цели, то это не привело бы в конечном итоге к разладу между ними. Да только вот Апокалипсис не принял в расчет желания своего подчиненного и отчасти союзника, посчитав их возможно не столь уж и значимыми, а возможно, что он и вовсе проигнорировал саму возможность их существования… Бессмертие, ко всему прочему, дарует еще и огромную, и подчас просто-таки безграничную уверенность в себе, своих возможностях и силах… Не придав значения устремлениям Эссекса, небезызвестный экстернал нажил себе врага, врага, чей гений, может быть, сравним лишь с его же сумасшествием. Именно тогда и родилась идея, сколь гениальная, столь и безумная, именно тогда Синистер решил создать мутанта, чья сила превзошла бы оную у Эн Сабаха, создать того, кто смог бы уничтожить его «хозяина» и в некотором смысле творца… Вот тут-то и пригодились, пленная мутантка Грей, и пасынок Саммерс, послужившие без своего ведома донорами, практически родителями для Натаниэля Грея, самого мощного в мире мутанта. Хотя для великого мистера Злыдня он никогда не был мутантом, или же человеком, он был лишь оружием истребления, с одной единственной целью, даже не жизни, а просто существования, и эта цель была уничтожение врага номер один для господина Эссекса – Апокалипсиса… Костяшки на пальцах рук побелели от напряжения, Нейт так сильно сжал кулаки, что даже кости захрустели, да, Нура он ненавидел гораздо больше, чем своего творца, ненавидел так сильно, как это только возможно. Скрипнули сдавленные челюсти, нет, он не мог слышать это имя, он хотел забыть о нем, с появлением в этом мире у Нейта появилась надежда на то, что от своего главного врага он избавился навсегда… но, как оказалось, он глубоко заблуждался. Эн Сабах жив и здоров, и все благодаря кому? О, великая насмешница судьба, играющая жизнями смертных и бессмертных по собственному желанию – благодаря тому же, по чьей вине он погиб в другом мире, всегда незримому, но неизменно присутствующему везде – Натаниэлю Эссексу. "Кто бы мог подумать, как же причудливо вьются нити судьбы, сплетаясь в самые невообразимые узлы.… Два моих злейших врага, два врага друг для друга в одном мире, в другом стали союзниками… да вот только надолго ли?" – все это мгновенно пронеслось в голове юноши, он на секунду-другую закрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться, однако это оказалось не так-то легко сделать. - Может быть, я могу чем-нибудь помочь? – срывающимся от напряжения голосом спросил он, наконец, успокоившись кое-как. – Я уже однажды сталкивался с Нуром… - рука вновь самопроизвольно сжалась в кулак, - и возможно смогу пригодится… - Парень как-то по-детски неловко приблизился на два шага к Джин, находится рядом с ней для него было настоящей пыткой. Он сочувствующе посмотрел на Киру, затем на подошедшую Роуг, и только потом перевел взгляд на мать: - Например я могу помочь тебе отыскать Джона, или помочь достучаться до Гамбита,… наверное...
Beast: Откуда: Гостинная (первый этаж) "Все это как-то очень странно. Отчего такой всплеск не любви к мутантам? Почему общество, люди, которым уже за тридцать говорят о мутантах так, словно они аморфные пришельцы, словно они не люди, словно у них нет чувств, словно они все гниль!? Подобная ситуация как минимум оставит след, и очень плохой, негативный след в умах граждан, как мутантов, так и Хомо Сапиенс. Хотя лично я считаю, что все мы Хомо Сапиенс и разница лишь в том, что кому-то выпадает судьба стать неведомым, но несомненно нужным экспериментом природы, а кому-то нет. Если рассматривать сложившуюся ситуацию, и накаляющуюся как сковородка атмосферу вокруг вопроса о регистрации или переселении мутантов подальше от человечества, хотя бы в пределах США в худшей позиции, то это неминуемо может привести к новой гражданской войне! Ведь, как и люди, мутанты тоже граждане США! И те и другие имеют одинаковые права, определенные в конституции. Пока что нет, каких бы то ни было поправок. Но, а если будет? Что тогда? Война или разделения мира на людей и мутантов. Нет, определенно, я не могу этого допустить. Мы - ЧЕЛОВЕЧЕСТВО не можем этого допустить! Хэнк, шел по коридору, прибывая в глубоких раздумьях, но так и не наткнулся на резидентов школы. Ни один не встретился ему. Постояв у двери Росомахи, он принюхался. "Хм... запах почти исчез, видать, Логана уже давно нет. Черт! Что же я стою тут и пытаюсь кого-то найти? Нужно срочно, что-то предпринимать или хотя бы заняться отслеживанием ситуации, чтобы не дай Бог, та, не вышла за рамки разумности. Развернувшись, Хэнк спешно направился в свою комнату. Далее: Комната Хэнка Маккоя ( мужское крыло 2 этаж)
Burst: Как же это утомительно шататься без дела! И уж тем более тогда, когда дела-то есть, но заставить себя перейти к активным действиям не удается. Ходишь, или, скорее, бродишь, как неприкаянный из помещения в помещение (благо здесь их достаточно) в надежде что вот-вот за углом ты обнаружишь, то что заставит тебя взбодриться. Пусть надежда и умирает последней, но все-таки рано или поздно она умирает. К этому в данный момент все и шло у Марии Стивенс. Она слонялась по особняку без какой-либо заданной траектории, периодически натыкаясь на что-нибудь или кого-нибудь; в случае с "кого-нибудь" она пыталась зацепиться хоть за одну деталь, за один взгляд, но мир сегодня явно был настроен против нее и все попадавшиеся ей обитатели академии Ксавьера отвечали лишь дружелюбием на ее попытки ввязаться в склоку. Это начинало раздражать. В одночасье институт наполнился Махатма Ганди излучающими свет и радость. Боже, как же это раздрожало. Сарказм и еще куча вещей активно подпитываемых темной стороной Марии рвались наружу, но вот подходящего повода чтобы их выгулять не находилось, а громить мебель все-таки был не ее стиль, тем более соревноваться в остроумии с тумбочкой как-то не интересно. Вспышка решила пробежаться. К сожалению, после пары кругов вокруг здания, идей не прибавилось, а возможная повестка дня сократилась еще на пункт. Выход оставался лишь один - тренировка.
Serpent: "Господин Саньер, Сообщаем, что руководство Kaiser Industries рассмотрело Ваше предложение и решило отказаться от Вашего спонсорства в связи с тем..." Дьявол - подумал юноша, отправляя помятый кусок бумаги в близрасположенную корзину, прощаясь, возможно, с последней возможностью сохранять свой статус. Хотя не стоило жить иллюзиями - статус он давно потерял, равно как репутацию, и теперь в кругах, коих он раннее вращался, был не более, чем просто мутантом. И если в Америке были предприняты попытки к устраению дискриминации в палне наличии или отсутствия Икс-Гена, то представители Европы были куда более консервативны и осторожны в выборе партнеров. И даже такая компания как Кайзер, которая медленно но верно перетекала в пределы США, и в проекте которой он претендовал на малейшую долю, решила не связываться с мсье Саньером, не так давно случайно выдавшему свою принадлежность к гомо-супериор в одном из ресторанчиков Нью-Йоркского чайнатауна. ...Черт меня дернул ехать в эту дыру... Три дня назад он проиграл последние наличные в Манхеттенском казино, а с банковским счетом, весьма кстати, возникли какие-то проблемы. Теперь его положение было предельно ясно - он пленен в этом заведении. В реальность Рене вернуло дуновение ветра, да еще какое! Парень не успел и глазом моргнуть, как обнаружил себя валяющимся на полу. А прямо перед ним стояла девушка, по-видимому, благодаря которой он и был сбит с ног. - Нельзя ли поосторожнее - недовольно вымолвил парень, отряхивая свой твидовый пиджак, переходя от плеч к рукавам.
Burst: Ну вот почему всегда, когда я собираюсь извиниться человек говорит вот таким тоном?! Лицо девушки сейчас было, пожалуй, еще более недовольным, чем лицо сбитого парня. Жизнь несправедлива!..... Хотя это очень напоминает то, развлекалово, на которое я так старательно пыталась нарваться с утра. Только вот как вывернуть все так, чтобы виноватым оказался он? Пусть это звучит нагловато, но осознавать, что ты руководствуешься порывом праведного гнева, всегда легче, чем четко понимать, что стерва тут ты. Зачастую так и получалось, но Мария не всегда могла вовремя закрыть рот. Господи, во что я превратилась. В Росомаху по утрам. Точно! Хммм... - Извините - едва различимо и без капли сочувствия буркнула себе под нос Мария. Ее рука, было, дернулась, чтобы помочь, на секунду замерла, но потом все-таки в жесте невиданной благосклонности была протянута в помощь парню. Господи, я совсем размякла! Тряпка! Так срочно, сарказм, сарказм! - Если вы здесь прибываете не первые пять минут, то должны понимать, что здание битком набитое мутантами с не слишком безобидными способностями и порой еще менее безобидными намерениями, ты непросто периодически бываешь сбит с ног, но и к примеру оказываешься втянутым в бой локального порядка, в котором одна сторона пытается доказать другой, что нехорошо есть чужие пончики - Что-то я разошлась... Девушка мечтательно закатила глаза, пытаясь представить, насколько глупо выглядела ее терраса, если оценивать по десятибалльной шкале.
полная версия страницы