Форум » XMENGAME локационный » Кухня [этаж 1] » Ответить
Кухня [этаж 1]
Crystal: Наиболее популярная в доме комната. Довольно просторная по своим размерам - стол, находящийся в ней рассчитан на двадцать человек [так как все едят в разное время, то места всегда хватает] + холодильник, кухонные приборы, шкафы с посудой и прочее... +Update Ремонт особняка продвигался весьма успешно. Разделившись на группы, ученики во главе с Ороро и Скоттом занялись восстановлением особняка. Многие их способности нашли достойное применение. Недостатка в строительных материалах не чувствовалось. Во-первых, ученики, неспособные справляться со своими способностями нередко доставляют ущерб помещению, вследствие чего ремонт явление нередкое, во-вторых, что называется лес рядом, ну и, наконец, многие мутанты обладают способностью генерирования различных веществ. _____________________ Во всех комнатах школы, а также на всей территории, была произведена генеральная уборка. Особняк приобрел привычный вид, здесь снова царит атмосфера уюта и безопасности.
Black Queen: /Комната для гостей/ Cелена злилась на весь мир и на Айвена больше всех ибо весь мир сейчас был заключен в одном человеке, почему-то было плевать на все страхи и боль, когда живешь на свете столь долго - учишся плевать на всех и на все, и это помогает, как ни странно, но помогает очень хорошо. Не знаю и знать не хочу, куда меня занесет через полчаса, где окажусь вечером, или завтра, или год спустя. Где-нибудь, как-нибудь, кем-нибудь буду – этого вполне достаточно. Иногда неопределенность, это лишь то, что мы имеем реально, а все остальное столь не реально, что даже не хочется об этом думать ибо все иллюзия. По сути наша жизнь, это горько-сладкая симфония, у каждого свой путь, своя дорога. Пойдем со мной тем единственным путем, что я знаю... есть только секс, наслаждение и громкая музыка. Судьба такая, что если бьет, то обязательно калечит и если можно все забыть, то лучше забыть все сейчас и больше никогда не вспоминать, нужно жить, что бы жить, а не что бы что-то и кому-то доказывать. Порой Селена и сама не могла совладать со своим настроением, которое было еще и ее состоянием, просто какая-то ирония судьбы. Она никогда не вспомнила все то, что было в прошлом, за столько сотен лет, учишся порой жить только тем, что принадлежит тебе в данный момент и не строишь себе наивных "воздушных замков", она слишком давно стала не похожа, на всех тех кто ее окружал, она была уникальна в своем роде, и только поэтому имела право на жизнь, но она порой была столько жестока и цинична, что убив ее, можно было сделать огромное одолжение всему человечеству. Но разве реально, кто-то сможет посягнуть на жизнь Селены Галлио и не бояться, что в случаи ошибки, промаха, наступит собственная смерть? Проблема людей в том, что они слишком часто сомневаются, а такие как Черная Королева за счет этого, только выигрывают и получают все - от денег до славы и уважения. Наблюдать как в глазах Айвена рождается желание, как в комнате начинает пахнут похотью, было воистину замечательным чувством. В такие моменты, Селена лучше всего ощущала свою власть. Не все то золото, что блестит, так и власть. Можно иметь деньги, статус, звание и уважение и ощущать всю власть над людьми, над своими подчинеными, но власть над мужчиной, она самая сладкая. Вкус это власти, он как кофе - забудешь добавить сахар и будет слишком горько и терпко, если пересыпешь то, будет слишком сладко и ты не допьешь кофе до конца, горько-сладкая симфония желания властвывать и подчинять, любимый звук Королевы. Некоторые вещи и люди идут прямо нам в руки, за некоторые нужно бороться, а некоторые стоит подчинять, но каждый новый раз все это лишь игра, это по сути всегда игра, просто каждый раз разная, но не всем свойственно это понимать. Ей не нужно было никаких сил, что бы чувствовать как в воздухе витают сомнения, как в нем борется два человека, в некоторые минуты, ей казалось, что в нем живет сотни разных людей, они рождаются и умирают и зовут по своему. Селена играла, ей нравилась эта игра, нравилось рушить каноны, жизни и шаблоны. По сути у Айвена всегда было два пути, два выбора, так могло показаться со стороны, это как "нет" и "да", всегда есть два варианта, всегда в нашей жизни, везде и во всем, да вот только в жизни с Селеной Галлио выбора никогда не было, был лишь - приказ и повиновение, а если что-то не так, весь выбор заканчивался в холодной и мокрой земле. Другого было не дано. Ей потребывалось несколько минут, что бы привести себя в порядок и нехотя взять куртку Волка, все это было сделано с таким надменным видом, что казалось, что воздух сейчас воспламенится от ее наглости и высокомерия. А вот на все его едкие замечания, Черная Королева старалась не отвечать и упорно игнорирывать, ведь больше всего бесит, когда на ехидные и едкие подколы просто никто не реагирует, это бесит и злость словно эйфория закипает в венах. Последний раз окинув комнату презрительно-нагловатым взглядом девушка захлопнула дверь. Она никогда не была любопытной, просто всегда любила быть в курсе всех событий. Коридоры школы для нее были убогими, они шли молча и почему-то в голове у Селены родилась вполне здоровая мысль - а где вообще новчевал Крэйг?... Галлио сдержала себя и не_засмеялась, самое смешное, что ответ на свой вопрос она могла получить в любую секунду, найти Марстерса в этом здании было легким заданием, ради которого даже особо напрягатся не нужно было. - Интересно, где же ночевал Странник, - усмехнулась Королева заходя в помещение, которое называли тут "кухня", а для Селены это была какая-то комора ибо в Клубе, все было гораздо более напыщенно и шикарно, - я ничему не удивлюсь, - Королева продолжала давить в себе смех, тут было слишком тихо, а будить кого-то в такую рань ей не хотелось, а вообще интересное такое зрелище - заходит кто-то, а на кухне Селена попивает кофе, особенно если учесть, что последний ее визит в школу, закончился весьма печально для Ксавье и его компании, - и это кухня? М-да, надеюсь у них есть кофе... - Галлио огляделась, подумав логически где тут может быть кофе, но она нашла плиту и это уже был прогрес, кроме того, что Селена была телепатом и телекинетиком, могла перемещатся по теням, летать и телепортирыватся, она могла управлять огнем, а иногда попользыватся способностями ради собственного удовольствия она любила, посему после того, как нашли спички, она подавила в себе желание сделать Ксавье подарок и подпалить шторы, потому, зажглась лишь комфорка, в принципе Черная Королева на любила это поило, которое называлось - растворимый кофе, но почему-то она не сомневалась, что другого тут нет, - я сейчас сойду с ума, как тут можно жить?... - капризно заявила девушка и села на стол, и посмотрела на Айвена, словно гипнтизирую его взглядом, правда гипнотизирывала она не его, а сигареты которые были у него в кармане и через мгновение пачка сигарет оказалась у нее в руках, странно хотелось лишь кофе и сигарет, слава неизвестно кому, но есть не хотелось ибо холодильник Селена боялась вообще, потому, что даже вид кухни не вселял доверия. Закинув ногу на ногу и подкурив сигарету, помещение кухни заполнил дым, а Селена все еще сидела с недовольным лицом и смотрела на Волка, хотя лицо было не так недовольное, как капризное, а что же вы хотели, ребенка вытащили из рая, тоесть из Клуба, где были повара, уборщики и доставка кофе в постель, а тут все сама, ну уж нет, это уже вообще наглость, сейчас в голове Галлио были весьма не_цензурные выражения, и она уже успела раз сто прокленуть все на чем стоит это мир, и Ксавье, и эти переговоры, ну и Айвена... так за компанию.
Айвен: /оттуда же/ Явно с торжествующим видом в кухне парой минут ранее появился Айвен. Он прекрасно понимал, что Селена не соизволит ему ответить на его ехидные подколы с явной подоплекой дешевого кабацкого юмора. Да, воистину она была эстеткой, гордой и надменной аристократкой. Странным было только то, что Айв сам был когда-то таким, но самое обычное человеческое качество как приспособленчество всегда брало над ним верх, давая возможность достигать понимания, мира и гармонии со всем и всеми... кроме Селены. Собственно, Королева сейчас по идее брела где-то сзади, явно проклиная всё на свете, в том числе Апокалипсиса, Ксавье, Школу и Айвена, ибо он был единственной живой мишенью на которой она могла сорвать свою злось. И да, если бы не регенерация, он бы уже давным давно лежал безмолвной тушкой еще в комнате для гостей. Кстати, забавно, но эту самую комнату уже давно пора переименовать в филиал Клуба Адского Пламени... В чернявой голове Айвена творилась какая-то чехорда в последние несколько минут. Усталось стала обуревать его как никогда. В конце концов после секса он обычно хотя бы на час, но засыпал, чтобы восстановить свои силы. В принципе, порой он обходился и без сна, но положение, в котором он находился, явно предполагало ещё и восстановление душевного равновесия, потому что с Селеной нужно было находиться в постоянном напряге, а сил для этого почти не осталось. Задумаешься на секунду, дашь слабинку, так тебя сразу и прищучат! Общение с Галлио было всегда таким... ммм... экстремальным, но это мягко говоря. Издержки профессии? Нет, скорее хобби. Выводить людей из себя, потом трахаться, потом снова выводить... Грубо, да. Но только в таком свете представлялась сейчас жизнь для Нуара - без будущего... Потому что это самое будущее находилось в цепких когтях Селены Галлио, которая нагло вытащила из карманов мужчины пачку сигарет. К слову, ему тоже было как-то лень отвечать на её реплики и вопросы, потому что из её уст всё это звучало исключительно как утверждения. Вообще, ему было до ужаса смешно, как она ведет себя на кухне. - Домохозяйки из тебя не выйдет, - пытаясь не засмеяться, он наблюдал, как она вовсю применяет свои способности, чтобы даже зажечь плиту. Он закатил глаза куда-то вверх к потолку, а потом посмотрел в бок. Собственно, он сейчас опирался о мойку, скрестив ноги, а рядом с ним стоял набор ножей. Мужчина достал один. Лезвие сверкало в свете тусклых ламп, а в отражении Айвен видел Селену - девушка гордо сидела на столе, положив ногу на ногу, и курила - эдакая картинка из далеких 30-х "Обжигающая брюнетка с сигаретой". - Тебе не хватает мудштука, - он обращался к Селене, крутя ножик перед своим носом. Не требуя ответа, Айвен выжидательно посмотрел на Галлио, прикрыв один глаз и прицеливаясь для метания ножом. Королеву было невозможно убить и он это прекрасно знал, а зачем он это делал - обычному человеку было и не понять. Но мужчина это даже не старался как-то объяснить, потому что та, на кого был обращен кончик лезвия всё прекрасно понимала и без слов - потому что по какой-то странной иронии судьбы они ба находились в одной упряжке. Не будь они оба в одном Клубе, так они бы были исключительно врагами, хотя дяже это вынужденное сотрудничество нельзя было назвать "дружбой". В КАПе этого понятия не было и в помине - было только терпение, выгода, корысть, нужда и ещё много-много других нелестных вещей, изобличающих порочность хомо сапиенс. Он подался вперед, опуская нож и приблизился к столу, поставив обе ладони по разные стороны от её скрещеных ног. Металл ножа, ударившись о крепкий стол, призывно зазвенел. В этот момент Селена выдохнула дым сигарет, как кстати, и Айвен, находившийся уже в считанных сантиметрах от её лица, тут же вдохнул в себя серый клубок, блаженно улыбаясь.
Black Queen: Игра на грани провала, что-то такое смешное для блаженой Селены Галлио и ей оставалось лишь продолжать игру, но с каждой минутой, все более жестоко и надменно. Да, на этой кухне она выглядела смешно, и самое странное, что и сама это понимала, но что же она могла сделать, если привыкла, что ей все приносят на тарелочке, теплое и готовое, а сама она обычно ничего не делала, только налить себе выпить или кого-то убить, интересное конечно сочетание ничего уж тут не скажешь. Кабацкий юмор Айвена, ее бесил, сам Айвен ее бесил, школа Ксавье ее бесила, даже воздух тут ее бесил, в общем ей на оставалось ничего как дальше продолжать бесится. Злится на весь мир, которые обычно прогибался под нее, сейчас мерк перед ее глазами, ее глаза снова налились кровью, не успела Селена успокоится, как Волк снова начал ее бесить... это что новая мода?... Ну, да - взбеси Селену Галлио и испытай свою жизнь на прочность, тем кто на протяжении пяти минут останется в живих, предоставится приз, да вот только какой тут приз?... Даже самый сладкий приз, становился пыткой, чего только стоит ночь с Черной Королевой, это может быть самое яркое и заветное желание кого-то из людей, но это в ту же минуту и самое главное наказание, это ужастно, но это та реалия, которую не стоит даже озвучивать. Она курила, осматривая помещение кухни, а он стоял в нескольких метрах от нее и играл ножами... о чем он думал?... Селене, не нужно было даже читать его мыслей, что самым его огромным желанием есть лишь одно - убить ее, убить ее немедленно, убить ее жестоко, стать тем, кто втоптал саму Селену Галлио в грязь и при этом остался жив. Черная Королева, всегда держала козыри в рукаве, с ней никто не осмеливался играть, столько высокую цену как жизнь, никто не соглашался заплатить. Глупцы, которые кидала Селене вызов, всегда оставались ни с чем, если не убиты, то без репутации и статка, она перекрывала им "дыхание" как могла и они оказывались в грязи и в холоде. Жестокая и расчетливая Королева, была пожалуй единственным человеком на Земле, способным на такие эмоции, и в то же время на такую безжаластность. Айвен был смешон, каждый его шаг Селена видела наперед и продумывала еще два шага, посему Нуар, всегда был где-то позади Черной Королевы. Не тягатся ему с ней, ни в силе, не в коварных планах, он лишь сам кидал ей подсказки, а она лишь додумывала и заганяла его в угол, где он метался словно раненый зверь, а ей это нравилось, конечно же ей приносила удовольствие боль... его боль, его страх и его отчаиние, все те чувства и эмоции на которые она не была способна. Нож... с его стороны это наверное было угроза, в какой-то степени игра, для нее лишь намек, на что?... Вовсе не на то, что он ей угрожает, а на то, что она может сделать больше. В два, в три, в четыре раза больше, чем может позволить себе Волк. Когда нож с звоном ударился о стол, Селена не вздрогнула, а лишь выпустила дым ему в лицо, он словил тонкую струю и Галлио ухмыльнулась. И тут началась игра, правила которой диктовала только она, она одна... Стальной нож, спокойно, медленно даже можно сказать, оказался на уровне глаз Селены и Айвена, она сдерживала холодное оружие лишь силой своей мысли, если бы Селена не была сильным мутантом, то могло бы быть, что угодно, если бы она не справилась с ножом, но это была Черная Королева и нож она сдерживала идеально, пока ей это было нужно. Через какое-то мгновение сталь блеснула и теперь нож был повернут лезвием к лицу Волка, а Селена лишь спокойно улыбалась наблюдая за реакцией парня, который в очередной раз был полностью в ее власти. В руках Селены Галлио любой предмет мог стать смертельным оружием, ну, а коль это уже был нож, то все и так понятно. Угораздило же Айвена, столь опрометчиво пошутить, а ей только это и было нужно. Дай ей лишь повод и он сделает все, что бы принести боль, что бы унизить и растоптать, и не забыть при этом улыбатся. Все еще продолжая курить и сдерживать нож, плюс еще прожигать Нуара взглядом. - Интересно... что мне помешает, совершенно случайно, провести этим ножом по твоему горлу? - вслух будто прикинула Селена и тонкое лезкие оказалась, как раз возле сонной артерии Айвена, на коже уже можно было чувствывать холодное лезвие, которое вот-вот было готово лишить Волка жизни раз и навсегда, - кто меня остановит?... - хищно улыбнулась Селена, и оттуда, откуда парень взял первый нож вылетел еще один и оказался в руке у Черной Королевы, а потом снова взмыл воздух, - я же могу не удержать два ножа, это будет случайность, - она продолжала улыбатся, а потом нож пролетел в другую сторону кухни и встрял в шкафчик на стене, тонкое лезвие, зашло практически на половину, в дубовое покрытие. А через какое-то мгновение, в руках у Селены оказался еще один нож, сначала Королева сидела и смотрела на свое отражение в стальном лезвие, а потом поднесла его к глазам, и провела языком по тонкому лезвию, - так странно правда, ты наверное не раз пронзал своих жертв ножом, представляешь как это, когда холодное лезвие пронзает плоть? Ты представляешь себе Айвен, какая это боль? Чувствовать, как горячая кровь растекается по твоему телу, но уже не в венах, а снаружи... - Селена обвела плотоядным взглядом оголеный торс Волка, представляя как лезвие, лишь в одно мгновение войдет в живот, как кровь хлынет к его ногам, как она может сделать так... задеть любой жизнено важный орган и его регенирации ему врядли поможет. Черт подери, она говорила как сумашедшая, в ее голосе были такие маниакальные нотки, каких уже давно не было, маниакальность смешная с сексуальностью, красота и опастность, но как не крути, а Айвен Нуар, снова был между жизнью и смертью и в этот раз ему могло повести гораздо меньше, чем ночью, теперь она могла не дрогнуть, а убить его - прямо здесь и сейчас.
Айвен: Её Величество не заставило себя ждать. Ещё бы. Айвен сделал очередной опрометчивый поступок в своей жизни, а Селена была как всегда до боли предсказуема, когда решила воспользоваться столь мило предоставленным шансом распотрошить его внутренности. Он до сих пор слышал звон ударившегося металла в ушах, а теперь тот самый ножик висел где-то на уровне глаз между ними. Айвен даже видел в отражении холодной стали свои распахнутые темно-синие глаза, не выражавшие никаких эмоций, хоть и блестевшие живым огоньком. Тяжелый взглляд поднялся вверх и неморгая уставился на Селену. Медленно, но верно улыбка украсила суровое лицо Волка. От показного удивления не осталось и следа. Где-то в глубине души парой секунд назад он даже было испугался, но всё же он был как-никогда спокоен и уверен в своей невредимости сейчас. Он всё-таки не дурак и прекрасно понимал, что лучшего телекинетика с таким опытом как у Селены и не найти. - Ты же знаешь... - нож под кадыком мешал нормально говорить, - что угрожать тебе с моей стороны - бесполезно, - холодная сталь неприятно впивалась острым углом в нежную и беззащитную кожу шеи холеного мужчины, но он продолжал улыбаться своей смерти, - что ты пока не можешь меня убить, - в его взгляде и поведении было всё-таки что-то вызывающее и привлекащее одновременно, что он не применул озвучить, - И моя уверенность тебя бесит... Он начинал получать удовольствие от своей беспоможности перед этой страшной на поступки и беспощадной женщиной. Убить сейчас и здесь она просто не имеет возможности, потому что как и мечтал Ксавье, чтобы его Школа оплотом безопасности, таковой она сейчас и является, и покуда Айвен не переступил порог, он всё ещё может надеяться на продолжение своего жизненного пути, хотя свет в конце тоннеля слишком близок. Ну а если так, то что ему терять? Снова риск, снова адреналин в крови и снова фирменная ухмылка Чеширского кота с тем только лишь различием, что волчий оскал Айвена выделялся выступавшими и длинными, по сравнению с остальными зубами, резцами. Мужчина любил игру в дартс, хотя сейчас вместо иголок с перьями выступали ножи для разделки, а вместо мишени был он, это только доставляло определенной доли экстрима... Игра, и почему всё это ещё не надоело ему? Он просто не мог насытиться этой женщиной, как насыщался любой другой, побывавшей в его постели. Селена, ведь она всегда была пределом его скрытых желаний, о которых он не то чтобы думать, но и мечтать не мог! А сейчас она рядом и он всем телом чувствовал близость её идельного тела. Его ушей коснулся приятный бархат её голоса, она снова о чём-то говорила, снова говорила о жизни и смерт и он лишь томно наблюдал за тем, как открывается её рот, за тем, как клинок блестит между её губ, за тем, как она медленно, но верно и сама того не подозревая начинает возбуждать в нём желание. - Я уже столько раз умирал за свою жизнь, Селена, что не удивлюсь ничему, - хрипло выдавил из себя Нуар, подавляя предательское шевеление внизу живота, и чувствуя плотоядный взгляд Галлио на своём прессе. - А как это приятно убивать ты и сама знаешь, - он аккуратно отодвинул нож от своего горла и неморгая глазами посмотрел на девушку, - потому что именно в этот момент ты чувствуешь полную власть над жертвой.... Только жаль что сладость от этого момента лишь секундная вспышка... словно оргазм... Но дорога к этому порой терниста и трудна, - он всё ближе наклонялся корпусом к Галио, - но награда всегда того стоит... - прошептал он, обдавая горячим дыханием её красивые губы.
Black Queen: Он был слишком уверен в том, что она не приченит ему вреда, и эта увереность читалась в его синих глазах. Как же ей хотелось сделать так, что бы эти глаза померкли, сделать так, что бы больше никогда не слышать этого голоса сводящего с ума, что бы никто ее не выводил, да чьорт подери, она людей и за меньшее убивала, а этот мерзавец будто у Бога, в которого Селена конечно не верила, за пазухой находился. Да, пожалуй ее бесило, прежде всего ее собственое бессилие, а уже потом и сам Айвен. Иногда люди перестают видеть грань, между некоторыми вещами. Уже было не ясно, что это ненависть смешаная с желанием или просто бешенство, когда все нити сплетаются в один клубок, и уже нет возможности его распутать, остается лишь плыть по течению и подчинятся обстоятельствам. Сейчас смотря на его нахальную улыбку, которая так и кричала - ты не убьешь меня, ты не сможешь, признай же, ты не сможешь меня убить, ну давай же, ты такая всемогущая, убей меня, чего же ты медлишь Селена, неужели Селена Галлио сомневается и не может меня убить, не разочаровуй меня, убей, ты же так любишь убивать, чего же ты сомневаешся? Именно, что-то в этом роде говорили его глаза и улыбка, но если хорошо подумать, все что она могла тут сделать, это пустить ему кровь и не больше ибо все-таки это теретория Ксавье, но с другой стороны, Селене ничего не стоило убить Айвена и отправить его тело в Гренландию например, но когда слишком много мороки, Королева не любит заниматся столь "мокрым" делом сама, ей по душе другие убийства, а это можно перекинуть на кого-то другого. Растущее напряжение, между ней, Волком и холодной сталью, росло с каждой минутой, а ее воображение так и рисовало картины кровавой расправы. Он говорил - а она представляла убийство, и стоило только задуматся и нож немного дернулся, но Нуару, как всегда повезло, да и Селена моментально пришла в себя. Странно было немного другое. Она хотела его убить, но вместе с тем, насколько она хотела его смерти, настолько она хотела его самого. Это чувство тяжело обьяснить, когда риск пораждает желание сильнейшее во сто крат, чем любое другое, когда разум улетает куда-то далеко и с этим желанием бороться нет смысла. Но Черная Королева, была даже морально слишком сильной, даже для себя самой, и она могла бороться. Пока он молчал - она чувствывала себя полной повелительницой ситуации, но как только этот жалкий ублюдок начинал говорить, таким томным и не_менее_маниакальным голосом, хотелось рушить все вокруг, делать, что угодно, только уж никак не убивать его. Парадокс. Как в жизни одной женщины, похоть и желание может подкорить себе желание убивать, терзать и приносить страдания, это было чертовски глупо и страшно для самой Селены, и за это она ненавидела Айвена еще больше... хотя куда уж больше?... Дальше несколько путей - взаимное уничтожение, смерть... а третего ей знать не хотелось, потому, что не существовало. - Когда-то ты наверное умрешь от своей самоуверенности, и если тебя убью не я, то я буду до конца дней своих завидывать тому человеку, который прикончит Айвена Нуара... - каждое ее слово было четко очерчено, отрывисто и нагло, врезалось в слух словно терновник, чего собственно она и добивалась, - если бы меня это настолько бесило, как ты думаешь, ты бы врядли уже дышал, тебе же и самому известно, как я поступаю с теми, кто меня бесит, - а это было сказано спокойно, а потом на лице Королевы появилась наглая ухмылка, глаза заблестели и на миг показалось, что Селена Галлио успокоилась и готова была снова замять очередной скандал, но как говорится не тут то было ибо Волк не умеет держать рот на замке и это его порок. Вот почему нет мужчин, которые бы просто молчали, а? Первый мужчина, который сможет промолчать когда нужно, лишь бы женщина почувствывала себя на пьедестала имени себя великой, моментально перейдет в разряд - идеальный мужчина. Но все это бред ибо таких мужчин нет или они где-то совсем далеко или вымерли или их поубивали, в общем это ситуации уж точно не меняло, а лишь усугубляло ее. Селена, в принципе была провокатором по своей природе, казалось, что не провоцирывать и не будоражить, она просто уже не могло, вот и сейчас. Она говорила о смерти, она угрожала ему и снова смешивала его с грязью, но все равно продолжала провоцирывать и иначе она уже не могла жить. Ведь жизнь это сплошная игра, игра на выживание. Айвен говорил полуошопотом и его дыхание обжигало ее губы, тоже провокация и тут уже можно было поспорить, кто из них лучших провокатор - Королева или Волкс. Каждый считал себя лучшим и встремился не проиграть эту дуэль, не на жизнь, а конечно же на смерть. И все же Селена могла превзойти даже саму себе, постоянное соперничество даже с самой собой, это так сложно, постоянно стремится к идеальности, но по сути быть пороком, полной противоположности данной идеальности, как не крути. А потом... потом ее длинные ноги, с легкостью и неймоверной грацией обхватили стан Айвена и Королева устремила свои каре-красные глаза в его темно-синии, туманные глаза. - Да, что ты знаешь о смерти... - ухмыльнулась Королева наклоняясь назад, - когда твоя кровь стынет в венах от того, что вокруг тебя издают свой последний вздох тысячи людей, - Селена провела рукой, медленно, очень медленно, от линии шеи и до груди, останавливая руку на груди, а потом опускаясь все ниже, прогибая спину все сильнее, - тебя будоражит лишь то, что все эти жизни в твоих руках... - она стала медленно подниматся, снова смотря на него и теперь ее лицо оказалось практически в притык к его лицу, легкий щелчок пальцами перед его носом, - раз... и все они мертвы, - холодный смех Королевы разнесся по кухне, а нож снова блеснул в руке Королевы, - варвары... так легко лишить жизни с помощью этого ножа, но не каждый способен оценить, как медленая смерть растекается по венам... яд... и людям сладки его оковы, смотреть как целые города вымирают под действием яда... гораздо возбуждающее, чем просто сталь... да что сталь, она просто режет, - резко Селена провела острым лезвием по своей руки и на стол стала медленно капать кровь, - эта боль ни что, она совершенно неощутимая и мелочная... - она наблюдала за реакцией Волка и понимала, что в данный момент, ее наверное считают минимум сумашедшей психопаткой, а как максимум неизвестно кем, ну да ладно, - и даже если, я и есть сама смерть, ты хочешь меня настолько, насколько ненавидишь, - Черная Королева всегда была прямолинийна и дерзка, довольно спокойно она протянула нож Волку, - тебе же этого хочется... убей меня, докажи, что ты сильный, давай же. - Селена немного приоткрыла куртку, где-то в районе сердца, оголяю кожу, для удара, нет она таки окончательно спятила, ага.
Айвен: И как он всё это давно не понял? Жизнь - действительно, вся жизнь его была лишь игрой, без конца и края, с обалденной графикой, поэтому даже порой создавалось впечатление, что он в каком-то реалити-шоу и вот вот выскочит из угла человек с микрофоном и затараторит о том, что он учавствовал в съемках программы "Точка кипения". Но нет, человека не было, а деньги на кону уже перевалили за сотни тысяч долларов, но всё же он был игроком, только сюжет ему не всегда нравился. Его кидало то в одну локацию, то в другую, то раунд никак не заканчивался, подкидывая новые испытания, а сейчас был совершенно новый этап на пути - "проверка верности". Но кому? Чему? Глупые вопросы, на которые как всегда ответов никогда и никто не узнает. Обстановка в кухне накалялась, а напряжение между этими двумя всё росло, доходя до пределов. Они оба стоили друг друга, своей самоуверенностью обоюдно раздражая и дразня, и всё тянулось к одному логическому выходу. Волк задержал дыхание, слушая как Королева снова что-то ему говорила, но одним лишь желанием было заткнуть её поцелуем, целовать эти наглые губы, застывшие в ухмылке, до тех пор, пока они не покраснеют и не вспухнут, целовать до крови, чтобы потом слизать алость страсти с её лица; всем телом он хотел ощутить мягкость её белоснежной кожи, её сбитое дыхание и сладострастный стон под ним, и вот она, как будто чувствуя все его ощущения, обняла его стан изящными ногами, он начал терять голову. Зачарованно наблюдая, как она снова взяла ножик и провела по руке, Айвен судорожно тряхнул головой, пытаясь заставить зверя внутри себя не проснуться окончательно. Но запах крови предательски ударил в нос, и глаза Волка почернели, закрываясь. Прижав Селену к себе поплотнее достаточно резким движением, он наклонился к животу, куда попала капелька крови и слизнул её. - Я знаю о смерти практически всё, и не всегда мне нужны подручные, чтобы осуществить зло, - он целовал дорожку от живота до груди, где только что Селена провела рукой, - мне не нужен яд, мне не нужен нож, - голос начал хрипеть, а оскал приобретал более яростные формы. Айвен остановил своё дыхание прямо за ухом Черной Королевы, рукой всё же забирая ножик, который ему так любезно предложили, и прошептал, - звук разрываемой плоти... звук последнего вздоха... звук безмолвного крика... звук хруста костей под твоими зубами... звук брызг алой крови и последние конвульсии жертвы... вот что имеет иситинную красоту и изысканный вкус не для обыкновенного эстета, - он наклонился чуть ниже к шее, слегка царапая кожу выдававшимися клыками, по скрасив всё поцелуем, - и я правда так же сильно хочу тебя, Селена, как ненавижу... и хочу убить, - и сверкающая сталь ножа коснулась холодной проскостью трепещущего живота Галлио. Он положил девушку полностью на стол и склонился над ней, уперев свои ладони в её. Нож уже отлетел куда-то в стоорону на столе, благо поверхность была большая, да и сам стол был не обычный на 4-х ножках, а достаточно крепкий, с полками под ним, что моло позволись мужчине взгромоздиться туда же, но он пока медлил, хотя уже давно сгорал желанием поскорее отодрать объект вожделения. В глазах Нуара совершенно не было никакого торжества, никакого различия между их положениями в Клубе, сейчас он лишь был простым мужчиной, который просто слишком сильно хотел одну женщину.
Black Queen: Не стоит говорить о том, что она знала, что у Айвена не хватит сил убить ее, он не сможет сделать просто єлементарную вещь. Ему дали нож, ему не противились и все равно нож улетел куда-то в небытие, и всего этого стоило ожидать и для Селены, это было лишь еще одним докозательством... чего?... А вот это не имеет значения. Можно было только представить, что бы было если бы рука Волка не дрогнула, если бы на этот раз, он решился убить ее ... Черная Королева была сейчас в таком состоянии, что неизвестно противилась бы она стальному лезвию или нет, все настолько запуталось, что приводило ее в полное замешательство. Вся эта повышеная маниакальность, которая была не только в голосе и действиях Селены, но и в действиях и словах Айвена. Разговоры о смерти, резвие и порывистые движения, провокация во всем, даже в дыхании, напряжение смешеное с дерзостью и наглостью, чего тут только не было. Давно уже не нужно было говорить, что этот бой был не за титул, кто из них наглее или сильнее, или кто более пофигистически относится к жизни. Казалось, что им обоим абсолютно плевать... на весь мир, на его законы и правила, плевать на все вокруг и даже на друг друга. Каждый приследывал свою цель, но обоих обьеденяло желание. Хотеть, обладать, чувствывать всем своим телом, тело другого человека, забыть на какой-то миг о титулах и силах, оставить где-то в прошлой жизни все предрассудки, каноны и шаблоны, рушить все устои, и закрыв глаза переступить даже через вечность. У вечности нет конца и края, не возможно поставить грань для жестокости, нет границ желанию и страсти, казалось, что граней уже нет ни в чем совершенно, их так легко стирать, а возможно их никогда и не было. Селена любила оружие, она знала, как это, когда в твое тело входит нож, раня кожу и пуская кровь, ей было известно, как это когда пуля пронзает твое тело насквозь. Какого только оружия она не видела за свою долгую жизнь. Несколько сотен лет назад, оружие было менее гуманным, оно могло распотрошить тело в однородную массу. Но наверное верхом блаженства, было время Великой Инквизиции. Единственное "оружие", которое могло заставить людей кричать настолько сильно, насколько бы казалось невозможно. Человек мог выдать свои самые сокровенные желания и страхи, а наблюдать все это со стороны, было просто удовольствием. Резать свои руки в кровь... это было совершенно не больно, она уже слишком давно не чувствывала боли, страха... все это было так чуждо и дико, невозможно. Понимать, что люди подвержены этому всему, и их было жалко, в какой-то степени, а так вообще было совершенно наплевать. Наверное, Селена просто чувствывала себя защищеной, даже на кухонном столе, практически под лезвием ножа, она не боялась за свою жизнь, она была подвержена своему очередному порыву всепоглощяующей страсти. После слов Айвена о том, что ему ужастно хочется ее убить, перед ее глазами блеснула картинка - острое лезвие в ее руках, горящий взгляд и стальное жало в его животе, Черная Королеве еле сдержила порыв вернуть себе нож, который был уже где-то в другом конце кухни. - Признайся Айвен... хотя бы самому себе, тебе никогда не хватит духа меня убить, как бы тебе этого не хотелось, но другое желание будет подавлять желание меня убить... - Королева говорила тихо, едва слышно, ее голос был томный, уже с привычной маниакальной нотой, все, что было присуще лишь ей, медленно, его рука скользнула к губам Волка, - когда ты будешь закрывать глаза - ты будешь вспоминать мои поцелуи, я могу заставить тебя помнить, впечатать это в твоей жизни, и ты будешь ненавидеть меня еще сильнее, только потому, что не можешь убить... - Селена словно издевалась, вернее она таки издевалась, на первый взгляд могло показатся, что она действительно лишилась рассудка, хотя наверное лишилась его уже слишком давно, даже и не вспомнить когда, - у тебя был шанс и ты его не использывал, лишь показал, что ты слаб. - так же не спешно губы Селены накрыли губы Айвена, словно штамп впечатывая поцелуй, словно рок, будто Айвен уже был проклят, но еще этого не знал, или просто не хотел признаватся сам себе. Селена Галлио никогда и ничего не забывала, и даже этого его желания ее убить. Он был верен Клубу, но всей своей черной душой, желал смерти Королеве Клуба, странная логика, но от этого его преданость не становилась меньше. Пожалуй Селена была похожа на черную вдову, на паука, который ловко убивал своих жертв, или она была змеей, самой опасной и ядовитой, от которой не возможно спастись, да она всегда была именно такая. Сейчас, Черная Королева благородно продлевала его жизнь, не забирала эту ничтожную жизнь, которую он имел, она давала свое разрешение на эту жизнь, но в любой момент она могла ее оборвать. Пока в ее воображении рисовались картины его убийства, столько времени Нуар был в опасности, хотя все это время, пока он тут находился с Селеной, он был на грани жизни и смерти. Этот поцелуй, он не был похож на все предвидущие, он действительно напоминал штамп и казалось, что воздух, который был в пространстве между ними, в любую секунду мог воспламенится, от эмоций и желания. Действительно, желания убить и взять, вот тут, прямо на этой кухне, то что никогда не будет тебе принадлежать до конца, были самыми дерзкими и откровенными желаниями, хотя бы в данный момент, а разве, что-то другое имело значение?...
Айвен: Она сводила его с ума, доводила его до крайней степени иступления и никак не могла заткнуться, что его чрезвычайно раздражало. Любую другую он бы уже давно треснул по лицу, приправив всё это отборным матерным запасом слов, но тут было себе же во вред. Он лишь глухо рычал и продолжал неистово покрывать поцелуями её тело. Грубые фразы Селены Волку уже были противнее, чем скрежет металла по стеклу, чем запах дешевого вина, чем вкус плохих сигарет.... И он уже был готов продать свою и без того черную душу дьяволу, лишь бы у неё сорвались голосовые связки хотя бы на то время, что им отведено прямо сейчас. Голова склонилась к её плоскому животу и он прорычал, поднимая глаза на девушку и выглядывая исподлобья, отчего взгляд показался воистину смахивающим на ганнибаловский: - Я ничего не буду опровергать и доказывать тут, а с самим собой я уж как-нибудь сам разберусь, - и он запустил руки по свою куртку, которая была на Селене. Мужчина не применул заметить, что, как впрочем и всегда, мужская одежда, которая на женщинах сидит не по размеру смотрится очень сексуально и более чем притягательно. Посему он властно обхватил девушку руками за талию и придвинул по столу к себе, приподнимая верхнюю часть туловища, таким образом приближая заветные губы к своему лицу. Её поцелуй - словно штамп... словно клеймо, которое никогда не сойдет с его лица... Да, он никогда не сможет забыть эти поцелуи, он никогда не сможет забыть эту кровавую ночь и "милашку Селену", которая на радостях чуть было ему не оборвала его жизнь, которой он чрезвычайно дорожил. Он отнял свои губы и взглянул прямо в красные глаза Селены: - Ведьмовский напиток... - и снова прижался, бесполезно пытаясь насытиться вкусом её губ, которые только и были предназначены изначально для поцелуев, а не едких слов. Тем временем, одну руку Айвен запустил в её шикарную копну волос, прижимая голову к себе, другая же рука откровенно бродила по её телу... Кожа... мягкая словно шёлк... Шелк... Неожиданно для себя в его голове мелькнуло откровенное платье Фрейи и та нежность с самого начала, которой ему явно не хватало сейчас с Селеной. Он всегда мог быть зверем, но это была лишь защитная реакция, если собаку постоянно гладить против роста волос. Он на секунду закрыл глаза и вместо Галлио представил Фрейу и этого было достаточно для того, чтобы успокоиться и продолжить своё дело с чувством, с толком, с расстановкой. Может хотя бы так он сможет успокоить своё либидо, "отбыв" с Королевой. В какой-то мере, он уже успел ублажить собственное тайное желание, переспав с ней, но и как всегда по закону жанра - женщина, которая уже не является недоступной, перестает представлять интерес. Свои движения, свои поцелуи, свои ласки он продолжал делать на автомате...
Black Queen: Все поезда куда-то отбывают... И я смирилась с тем, что происходит Смотрю в твои глаза, не отрываясь И чувствую, как все уходит... Моя нелепая больная жизнь не оборвется на надрывной ноте Я буду постепенно таять И уходить... как все уходит Есть конец у всех дорог и у всех мелодий, рано или поздно все вещи исчезают, а ей лишь остается чувствывать как все уходит, вспоминать о том, что больше не вернется. Когда твоя жизнь, словно калейдоскоп смертей и битв, когда тебя уже ничего не ранит, когда ты уже не чувствуешь, что такое боль и что такое страх и есть лишь только чувство азарта, словно русская рулетка, крутишь барабан и там только одна пуля и не знаешь, придет ли финал всем твоим жизненым историяем, когда постепенно начинаешь понимать, что ты хочешь эту пулю, хочешь как никогда в жизни. Как не желали никого и ничего, когда нужна лишь эта пуля и эта нелепость наконец прервется, забирая с собой все, что было или могло быть, это был замкнутый круг, когда даже земля уже уходила из под ног, а в жилах стыла кровь, когда даже сердце, которого никогда не было, готово было в любой момент остановится, что бы дать забыть и понять, что эта нелепая и больная жизнь, это лишь иллюзия мечты, печали и человеческого страха, такая иллюзия, как ни у кого другого, самая божественная и тонкая, словно нить и нужны ножницы, что бы разорвать этот круг. Когда стрелка скользит безвучно по часам и когда время, уже давно не заботит, когда каждый день просыпается солнце, напоминая о чем-то, что больше не вернется никогда. Ведь все на месте и цветы и трава, он все равно сгорит, а она - она останется жива. Не уметь принимать поражения, не уметь радыватся победам, воспринимать все как даность, это уже давно стало не гласным законом в жизни Селены Галлио. Невозможно найти покой, в ее маленьком мире, когда этого мира уже слишком давно мало, там где пожар достигал небес, там где густеют травы и прохладен лес, в сумерках растаят ее шаги, и это смешно. Теперь стало все равно. Но твой холод был нужен мне... Некоторые вещи, нам не подвласны, мы сами с ними боремся, мы пытаемся их убить, но некоторые вещи убить невозможны, они не страдают бессмертием, но они более бессмертны, более чем Черная Королева или кто-то из других экстерналов. Когда уже даже птицы молчат, не слышно шума воды, а пламя не обжигает, в очередной раз понимаешь, что все это нелепость, что все это жестокая игра, и нужно играть пока играется. Мудрость - великий дар, но иногда, в такие моменты, просто скучно быть мудрой, расчетливой и злой, что это даст?... Кого это изменит?...Она закрывает глаза, что бы увидеть умирающие небеса, и каждая смерть, пробегает перед глазами, напоминая о тех вещах, которые уже никогда не вернутся, даже в этот мир и не оставят следа. Он может спокойно спать, не нужно никого спать, больше не нужно нет... и эти сумерки наполнит лишь дым сигарет, зачем нелепые слова, зачем нужны какие-то действия, которые совершенно никому не нужны. Глупые небеса, улыбаются бессмертному созданию тьмы, а она лишь смеется в ответ... убийца в тебе... убийца во мне... это рок... Голос разума, такой тихий, что его совершенно не слышно, видно и слышно лишь его блики, разум стал такой ленивый и он отказывается помогать, бросил в самый неподходящий момент и растаял во мгле или в дыме сигарет, а может и в глазах, глазах неба перед дождем, грязного и порочного неба, которое давно стало чужим, пути на небеса нет, кто-то выкинул ключ. Когда-то застынет песок в песочных часах, а она так и останется его самым сладким сном, самым несбыточным и самым коротким...сном...Ее давно не заботит время, несущее ее сквозь океаны огня, она - то, что разбито и то, что уже никогда не склеишь и не вернешь назад. Люди могут смотреть как уносится время, а она смотрит как уносятся люди, города, поезда и все это неуловимо. Это так сладко... это так жестоко...Королева давно заключила вечность, лишь в одно мгновение. Когда мир узнал , который побудил все стихии в действие. Все тает в ее теплых ладонях - от снежинок, до человеческих жизней и это так же сладко и так же жестоко. Она давно стала стеной, в этом черством мире, где все и так понятно, и никто и ничего не сделал с ней и не нужно возвращать все обратно, все же и так понятно. Зима всегда сменялась весной, а весна летом, а Селена оставалась такой же, и ничего не менялось, кроме того, что с каждым днем она становилась все злей и упорней и страдали все кто был вокруг нее, и это было чертовски правильно, в ее мире, и по ее правилам. Что-то странное с ее сердечным ритмом, а такое может быть только раз в столетье и лучше сидеть на крыше, так звезды все же ближе. Каждому человеку нужна реальность, а не этот мыльный пузырь иллюзий, просто не все могут это осуществить, и как помочь этим людям не ясно, не понятно, да и особо не хочется. Смотря на Селену, можно смело сказать, что для нее нет ничего святого и ценного, но ведь не всегда было так. Когда-то и ее муж был ей нужен, нельзя сказать любила ли она его, это слишком сильное слово "любить", казалось, что данное чувство в ней убили, еще при рождении и по сути это было так, но против своей воли, она бы не вышла замуж, можно было выйти замуж за деньги, за власть и славу, но Черная Королева и сама погла все это получить, и не один мужчина ей для этого не нужен, уж слишком она самодостаточная и сильная женщина, рядом с которой, не выживет ни один мужчина. По своей сути все мужчины слабые, они низкие и не верят даже в себя, все они думают лишь одним органом, и это далеко не мозг. В своей жизни Селена знала одного мужчина, который был и есть, как умен и расчетлив, так и не чужд к утехам и женщинам. И лишь такой мужчина, смог добится, всего чего добился. Да, Себастьян Шоу, был именно таким человеком, которого Селена и презирала и уважала в одно время. Не будь он таким, он бы не был Черным Королем, и вообще то, что он еще жив говорит о многом. Но проблема таких людей в том, что они слишком похожи, и потому они носят гордые звания, короля и королевы. Правда у каждого свои закидоны, и у Шоу их было слишком много. Казалось бы и Натаниэль был сильным мужчиной, но по своей сути он был марионеткой, как и все особи мужского пола, ну по крайней мере для Селены Галлио. Что же казалось Айвена, то он ходил по лезвию ножа, что было очень опрометчиво - могло фатально закончится... Даря поцелуи, мысли Черной Королевы были где-то далеко и ее одолевала другая опасность, под именем Апокалипсис... В голове Селена, уже рисовались планы и картины того, что может быть, как действывать и как удержать себя в руках и справится с ненормальным экстерналом. Руки Волка довольно нагло бродили по ее телу, но это не заботило ее, просто потому, что обьект еще недавно бешеного желания, в данный миг стал обьектом животного инсктинкта, который можно было сломить так же просто, как и шею Волка. На миг, Селена успокоилась и просто поддавалась, она ничего не теряла, она ничего не приобретала и ей было все равно, ей было плевать, плевать до того самого момента, когда в ее голове, словно это было реально и она это видела своими глазами. Фрейя. Белая Принцесса Клуба Адкского Пламени, стоило догадатся, если когда они только сюда отправлялись, он думал о Морриган, то значит и без Фрейи не обошлось, но все это было ниже ее достоинства. Не стоит отрицать, что он был видныи и страсным и чего скрывать, отличным любовником, но вот чувствывать себя в грязи, а именно так почувствывала себя в данный момент Селена, она не желала. Это как одевать одно и то же платье два дня в подряд, именно так она почувствывала себя рядом с Айвеном. Если бы это был кто-то кого она не знала, она бы наплевала, но Клуб... Фрейя... платье и словно шолк по рукам, все было чертовски реально, что было даже невыносимо. И глаза Королевы вспыхнули, загорелись и ненависть, которая убила желание в момент. - Оставь меня! - это был не крик, но Селена не слышала насколько громко это сказала, наверное это был и телепатический сигнал и голос, такой сильный, что все телепаты в округе могли услышать данные слова, мощная телекинетическая энергия пробежала по венам и злость, смешная с грязью. Казалось, что ее просто опустили в болото и забыли подать руку, забыли приготовить теплую ванну, и еще забыли сообщить, за, что же так поступили. Айвен замер, а дыхание Королевы стала в раза два чаще, словно она бегала долгий кросс и не могла отдишатся. Она была сверхсильной и прочее, но в данный момент ей хватило и простой силы, но резко простая сила смешалась с экстернальной, словно взрыв, словно вулкан, который все это время был в спячке, а теперь как тогда... уничтожил Помпеи. С неймоверным треском и стуком, откинутый Волк полетел в сторону умывальника, ровняя шкафчкики и краны, сбивая посуду и опустился на пол, а она медленно поднялась со стола. Растрепаные волосы, горящие глаза, матая ожежда, и нет в данный миг, она не была дерзки красива и притягательна, в этот миг в ней не было ничего человечного, перед Волком стояла именно та Селена Галлио, которую все знали и боялись, именно экстернал. Казалось, что даже ее кожа приобрела другой оттенок, и уже не была бела и шелковиста, словно чудовище, которое достали из Ада, перед этим забыв предупредить, что она тут вообще забыла. Сначала она просто молчала и сжырала Айвена взглядом, да так сжирала, что поднятся на ноги для него было нереальным поступком, она просто прижала его взглядом и мощные потоки телекинетической энергии сделали свое дело. Пропала обычная женщина, появилась Жрица и беспощадная убийца, именно такая Селена, к которой он бы даже побоялся подойти, заговорить, что уж тут можно говорить о чем-то другом. Латок с ножами... десять острых ножей... резким порывом, все они взмыли в воздух и полетели в сторону Волка... десять острых лезвий и лишь один мужчина, и одна уже_даже_не_женщина... казалось, что вот пришла его смерть... но резко все десять орудий жестоких убийств, остановившись перед его лицом... с грохотом упали к его ногам, а телекенетический щит пропал и мужчина был свободен, а Черная Королева уже развернулась на каблуках, подошла к выходу. - Если ты еще раз подойдешь ко мне - ты труп, и в этот раз мистер Нуар, я не шучу, приятного дня. - холодно и отречено, будто и не было никакой ночи сказала Селена, даже не смотря на Волка, говорила на вы, и дала ему понять - она Черная Королева, а он Черный Конь, и ему должно быть ясно, кто и какое место занимает на шахматной доске. Дверь открылась и Селена черной тенью скрылась за ней. Шах и мат. /Кордиоры/
Айвен: [И лампа не горит, и врут календари.. И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори! Любой обманчив звук, страшнеее - тишина, Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина. И черный кабинет, и ждет в стволе патрон. Так тихо, что я слышу как на глубине идет вагон метро. На площади полки. Темно в конце строки... И в телефонной трубке эти много лет спустя одни гудки. И где-то хлопнет дверь, и дрогнут провода. Привет, мы будем счастливы теперь и навсегда.] Никому в этой жизни нельзя доверять, нельзя ни на йоту верить даже своим самым близким людям, самому себе, и уж кому-кому, а Айвену Нуару это было как-никогда известно и проверено на до боли горьком опыте. Даже сейчас все было продумано, как будто хорошо отрепетированная постановка в театре. Но невозможно играть премьеру в одних и тех же декорациях. И в этом не было сомнений. Айвен колебался то в одну, то в другую сторону, не решаясь сделать лишь один единственный шаг. И были лишь две причины, по которым он не мог это сделать. Первая причина - в нём самом, он уже когда-то поверил и оступился, оступился очень больно и за это поплатился жизнью, к сожалению не своей... Вторая причина была во всём его окружении - прогнившие аристократы во главе с горделивой селеной Галлио, и он прогнивал вместе с ними, проклиная весь мир, который не желал прогибаться под него. А Айвену бил лишь нужен один человек... один единственный человек, у которого не будет маски, под которого не нужно будет выгибаться, словно хлысту по изгибу нежного тела. Но все, поголовно все менялись, словно вода в реке, в которую нельзя войти дважды. И понять мир было сложно воистину. Это как-будто ты видишь, читаешь, слышишь, чувствуешь, но ты ничего не понимаешь, будто ты слеп, глух и немощен одновременно. Ты силишься понять, но попытки тщетны и словно новорожденный котенок, который даже не успел увидеть мир, ты тонешь в холодной воде, под грузом камня, который привязан к мешку и тянет на дно. Ты пытаешься в слушаться в звуки, но подумав, начинаешь сомневаться, а что тут натурально, что реально исходит от окружения.... твоя суть...твоя жизнь...твои мысли... Пусть какие угодно, но твои и прямо как в Обломове: "И где же тут человек?". Его нет. Никого нет. Кругом фальш и подделки. Но во что верить? Как? Никому и никогда... Нельзя. Правило. Ибо выживает сильнейший. Он ласкал её дивное тело, целовал её идеальные губы, и всё было в ней слишком идеально во внешности, и понимая, что он лишь раб, точнее робот, который исполняет хозяйкину прихоть, он видел, как вся жизнь снова повторяется перед глазами, не предсмертно, а лишь потому, что ничего в ней не было ДРУГОГО. Надоедливое, но до боли дорогое кино как философия_никчемной_жизни и полустертые кадры. Каждый день и час всё исключительно по графику повторялось так, что чувство дежавю вошло в привычку и всё подчинялось лишь этой обрыдлой логике. Волк ласкал её так, как ласкал любую другую женщину, девушку, девочку... Простой алгоритм, который никогда не давал сбоев, и Айвен жил этим, питаясь этим, получая удовольствие от этого, жил как живет несуществующий вечный двигатель в своём собственном автономном режиме. ...Ты говоришь, что многое надо понять в людях...так странно...тебе больно...говоришь, что не играешь, потому что не актер...актеру не бывает так плохо...да ты и не был в шкуре актера!... но театр ждет от тебя блестящих выступлений и незабываемых провалов.... иди, свет софитов ждет тебя... Публика ждёт... - Оставь меня! - окрик, который мог оглушить любого и заставить глухого снова почувствовать всё многообразие звуков. Глухой толчок в грудь, да такой, что дыхание спёрло, и звонкий треск костей, которые ломались в мужчине, разрывая внуренности и крошась как маковая соломка. Казалось, жизнь окончена, у Нуара не было сил даже захрипеть, не то чтобы закричать от всепоглощающей боли. Но он не был бы настоящим Айвеном, если бы его покинула тяга к жизни. Как подснежник, прорывающий корку черного весеннего льда, как гриб, пробивающий слой асфальта, как тлеющий уголёк, поймавший животворный ветер, он заныл, находя в себе скрытые резервы... он попытался выпрямиться, сидя скрюченный в углу, скалясь от боли, и с вызовом посмотрел на Селену..... Нет, даже не на Селену, а на ту, кем она по сути была. Дьяволица, и сейчас в неё вселился её прародитель. Казалось, волосы зажили отдельно от неё своей собственной обычной жизнью, и вот-вот готовы были зашипеть, обретая форму змеиных голов. Медуза Горгона во_плоти и "всяк взглянувший ей в глаза застывал камнем, теряя душу". Айвен застыл, не решаясь отвести взгляд от этого ужасного зрелища, на какую-то секунду, душа покинула его "сломанное" тело.... ________________________________________ Спрашиваешь,что это за линия? Это бьется мое сердце...... Не слышишь?... И я. Мир озарился очередной вспышкой боли, но боли той, которую он ожидал услышать и увидеть, после того, как десять острозаточенных ножей с готовностью и желанием летели на него. Но ничего не произошло... Только лязг упавшего металла о кафельный пол. Чёрные ресницы дрогнули, и он распахнул отяжелевшие веки. В его легкие ворвался кислород. Он с ненавистью смотерл на уходящую Королеву и с остервенением понимал, что он никогда ещё не падал так низко в этой жизни. И другая боль, боль униженного самолюбия разорвала его чёрную и прогнившую душу. Айвен качнулся и упал на осколки, но порезы были слишком ничтожны, чтобы заглушить крик души. Собрав всю силу воедино, он в неистовстве ударил кулаком по разбитой чашке, взвывая... Он поднимался, медленно, но верно поднимался на ноги, а кровь продолжала течь, как душа продолжала терзаться где-то внутри. Женщина... Селена Галлио смогла показать ему то, чего он действительно боялся... он боялся страха и своих слабостей... боялся оказаться не на том уровне... боялся показать свое истинное лицо! И он вполне мог подписать кому угодно "смертельный приговор" и самолично притворить его в жизнь, лишь бы спасти свою шкуру, даже не мучаясь угрызениями совести. Но стоит ли причинять другим боль ради того, чтобы выйти сухим из воды? Да и можно ли выйти сухим после того, как ни во что не ставил человеческие качества, а просто поступил, как тварь?...НЕТ! Страх-самый страшный грех. Люди много чего боятся, боятся не быть оцененными по достоинству, боятся судьбы, боятся смерти, а главное боятся себя! Конечно,инстинкт самосохранения имеет место быть, но как же низко и мерзко бояться не получить выгоду за счет других... Ибо по сути люди используют друг друга...а тем самым безжалостно уничтожают человечность! Но он - зверь, всегда был и останется им... Не феникс из пепла, а всего лишь перевертыш с регенерацией... Он открыл окно кухни, и весенный ветер ласково потрепал его волосы, приветствуя. Волк спрыгнул на холодную землю и скрылся в предрасветной дымке... Лишь софитов не было, было - Солнце... [Morning, morning Still call me morning I just wanna touch you once again But there's nobody, only a pain...] [curtain falls]
Shellist: В жизни так мало стоящих вещей, что чаще всего с самого начала мы попусту растрачиваем себя, придаём значениям тем случайностям, что в действительности ничем важным не являются. Мы бережно, как скупые восточные купцы растрачиваем то самое дорогое и бесценное, выцеживая каплю талант, который нам даровал кто-то более сведущий. Неужели он ошибся? Всё, что нам попадает руки в той или иной форме всегда найдёт свой конец. Есть одна лишь разница – когда этот конец наступит. Для одних завтра, для других сегодня. Конец он всегда неизбежен. К этому можно привыкнуть, но стоит только ощутить приближение конца как тугая тетива наших чувств и эмоций натягивает слишком сильно, и вот-вот она разорвётся от напряжения… Тонкая нить вот всё что и связывает нас с этим миром, тонкая, неуловимая и чересчур тугая. Так трудно её разорвать, так невозмутимо сложно соединить уже разорванную. Пустой кусок материи, который ничего не значит… Сложно, как же всё сложно. А ведь хотелось всего лишь жить, не оглядываясь назад, ничего не вспоминать, просто жить. Никому не причиняя зла, не делая добра, радоваться лишь своему личному счастью. Запутано и сложно… Когда-то может, всё было простым, понятным. Но люди взрослеют, появляется ответственность, сложность… И всё, что когда-то было таким простым и понятны в один миг обретают странную отчуждённость. Но мы научились прощать, научились ценить самое важное, хотя порою и не осознаем, что есть это важное в действительности. А ведь это и есть самое важное. Прощать может не каждый… но мы же можем? Кира сладко потянулась, бросив сосредоточенный взгляд на часы. Одиннадцатый час, как поздно. В голове внезапно всплыл какой-то неясный образ. Ах, да… Она же опоздала. Пару дней назад она обещала помочь Мери написать реферат, они должны были встретиться с ней в библиотеке. Теперь она будет на неё дуться полдня, что же сказать. Дети, они и есть дети, и всегда будут ими оставаться. Когда-то и Кира была такой, насупленной и упрямой, может даже сейчас продолжает оставаться прежде, просто черты сложного характера в тонкой завуалированной форме перешли в новую, никому неведомую. Девушка недовольно мотнула головой и уткнулась носом в подушку. Вставать жутко не хотелось, не хотелось куда-то идти что-то делать. Кира была готова провести весь этот день в своей комнате, читая ли книгу или просто слушая музыку, не важно чем она будет заниматься, главное просто не выходить отсюда, из этого уютного убежища, которое она соорудила себе за последние две недели. Неожиданно в желудке что-то пронзительно заурчало, девушка поморщилась. Но есть всё-таки надо. Как бы не хотела она побыть тут одна, выйти всё-таки придётся. Кира резко села в кровати. Синенькое одеяло сползло вниз, обнажая длинные и стройные ноги. Чуть-чуть помедлив, девушка, наконец, подобрала с пола одеяло и встала. Первым делом она подбежала к окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий морской бриз, нежно-бежевые тюли заколыхались в такт порыву. Грустно улыбнувшись тусклому весеннему солнцу, Кира направилась в ванну. Скинув с себя белье, она зашла в душевую. Струя холодной воды взбодрила девушку. Внутри что-то затрепетало от нежных прикосновений воды. Капельки стекали по телу, оставляя мокрые дорожки. Выскочив из душа, Кира тщательно высушилась и уложила волосы. После она направилась в шкафу и выбрала, что сегодня оденет. Белая майка, мини-юбка, чёрные легинсы. На волосах поблёскивала цветастая матерчатая заколка. Внимательно осмотрев свою комнату, она пришла к выводу, что не мешало бы и убраться в ней. Смахнув с комода пыль, она нахмурилась. Единственное, чего она не любила так это уборку. Решив, что убираться сейчас не будет, Кира вышла, закрыв за собой дверь на ключ. Девушка медленно шла по коридору, время от времени кивая и приветливо улыбаясь ребятам, что проходили мимо. Мери среди них не было, так что Кира могла пока вздохнуть облегчённо. Кира не могла ни о чём думать, не могла ничего чувствовать. Она закрылась от окружающего мира, представляясь им милой и дружелюбной, а на сердце в то время скребли кошки и непролитые слёзы карябали терпкое дыхание. Прошло две недели. Целых две недели. Один день, наполненные неожиданным счастья и недели тоски и безмолвия. Она презирала себя, считала слабой, никчемной, неумелой. Она не смогла справиться собственными чувствами, не говоря уже о чём-то более. Тоска, безмерная тоска жила в сердце и ничто не могла её потупить. Она влюбилась как глупая дурочка, как девочка, которая до сих пор верит в сказки, а она ведь верила. Отчаяние, глухое, тёмное, засело где-то в глубинах души, оно готово внушить туманную решительность, пустую надежду. Она лелеяла мечту, что может когда-нибудь он вернётся, и знала, если он сам того не захочет, то никто и никогда его не найдёт. Поначалу тревожные и страшные мысли посещали её. Может, он оказался в плену? Может, с ним что-то случилось? Но две недели достаточный срок, который помог снести все тревоги. И почему-то… лишь ото одного только странного чувства она знала, он не вспоминает её. Она ему не нужна. Она уже для него никто. Женская интуиция? Или просто тонкая первозданная связь стихий. Кира нутром ощущала, Джон не думает о ней, ни разу в его сознании ни проскользнул даже туманный образ. Не нужна… Брошена. Тут не о чём проливать слёзы, не о чём жалеть. И она поклялась себе. Никто, а тем боле он, не увидит как она плачет. И этому зароку она будет верна ещё долгое время, хоть одно обещание перед собой она сдержит. Не раз в течении долгого времени она предавала саму себя, но теперь настало другое время. Жестокое ожидание перемен оправдало себя. Кира изменилась, изменилась не в самую лучшую сторону. В ней появилась дерзость, дикое упрямство, неугомонность. Причиной всему отчаяние, но кто знал, что оно вообще существует в ней? В глазах жесткий блеск, ирония, усмешка. Прежняя Кира Паттерсон затерялась в клубке живых эмоций, на её месте родилось новое существо. Всего лишь две недели необходимы для осуществления столь коренной перемены. Так мало времени… но если ей не пришлось измениться, то она просто бы не выдержала. Все мы меняемся ран или поздно, резко или медленно. Это закон той жизни, правила которой мы приняли. А играть нужно честно, по крайней мере, хотя бы попытаться быть честными, пусть и не с другими, но с собой уж точно. Кира умела быть честной как никто другой, но её детская непосредственность чаще всего мешала ей. Она пыталась быть такой как все, но это не получалось по многим причинам. И быть особенной Кира уже не могла… Так что же делать? Каждый раз она спрашивала себя, каждый раз пыталась понять, выслушать собственное сердце. Но оно угрюмо молчало, наслаждаясь больным неведением. Она смирилась. Ей ничего не оставалось. Только ждать… и ждать напрасно. Кира уже преодолела второй и третий этаж. Здеь было гораздо тише и спокойней, все ребята собрались на третьем этаже, и только здесь Кира смогла насладиться одиночеством в полной мере. Взгляд цепко оценивал интерьер, в конце остановившись на большой картине, висевшей в центре. Морская гладь, кипельно-белые чайки, мягкие и ласковые волны. Океан. Она помнила его, и даже сейчас. Смотря на неживое полотно, слышала шум прибоя, чувствовала воображаемый запах моря, золотистый песок под ногами. Она отвела взгляд, посмотрела вдаль, невидяще и пусто уставилась в стену. Зачем попусту мечтать о том, чего явно никогда не будет? Кира спустилась вниз по витиеватой лестнице, худая ладонь касалось холодного красного дерева, хотя ей показалось, что оно обжигающе горячим. Она быстро преодолела то малое расстояние, что разделяло её от столовой. Оказавшись у нужной двери, Кира несильно толкнула ей ногой. Та со скрипом распахнулась, и девушка попала внутрь кухни. Широкое просторное помещение, такое уютное, оно напоминало её маленькую кухоньку в Салемне. Кира, недолго думая, подошла к холодильнику и вытащила оттуда кем-то недоеденное овощное рагу и пачку апельсинового сока. Скудный, малокалорийный завтрак, самое лучшее начало сегодняшнего дня. Девушка села за стол и начала есть. К рагу примешался странный привкус, но будто бы не обращала на него внимание. Девушка медленно пила апельсиновый сок. Она вспоминала родителей, всех тех, кто был когда-то добр. Светлая грусть послужила причиной появления на лице приятной улыбки. Ей уже не было больно, не было страшно. Кира знала, что почему-то в этом мире она не одна… …Я умоляю, забудь, прокляни тот миг, Когда нечаянно ступила я, И весь твой истинно прелестный лик, Манил лишь словом - «любимая». Прошу подари мне безмерность свободы, Простую вереницу каверзных невзгод. Я буду жить, считая год за годом, Вспоминая прелесть тех пустых забот. ©
Wind Dancer: Яркое солнце слепило глаза, тело бросало то в жар, то в холод, дышать было уже просто невыносимо, а двигаться физически невозможно. Щелчок открывшейся фляги. Долгожданная прохлада воды смочила горло, утолив жажду, и придала немного сил. София оторвалась от бутылки воды и облизала влажные губы. После двух с половиной часов непрерывного бега под жаркими солнечными лучами даже капля воды казалась раем. Девушка огляделась вокруг в поисках лавочки или чего-нибудь еще, где можно было бы отдохнуть в тени. Поблизости желаемого не оказалось. София тяжело вздохнула, убрала бутылку в маленький спортивный рюкзак и медленно побрела к дому. Находиться здесь дальше не представляло никакого смыла. Утренняя тренеровка подошла к концу. По мере сокращения расстояния до дома, боль в ногах утихала, а жар отступал. Задул мягкий, теплый ветерок. Софи с наслаждения вздохнула и потянулась, разминая плечи. Вот и школа. София толкнула тяжелые двери и зашла внутрь. В прихожей никого не было. Девушка удивленно огляделась. Возможно ученики еще сладко спали в своих кроватях, не подозревая о начале нового дня. София быстро поднялась по лестнице на второй этаж и зашла в свою комнату, где царил вечный порядок. Окно было открыто, шторы колыхались на ветру, на столе в аккуратной стопке лежали учебники и тетради с записями с последних лекций. Софи кинула рюкзак на запраленную кровать и сбросила с себя на пол спортивный костюм. Длинные русые волосы растрепались по плечам. София прошла в ванную комнату и встала под прохладные струи душа, которые смыли последние остатки усталости и сна. Из ванной раздался шум работающего фена. Через пять минут София вернулась в комнату. Волосы все еще были немного влажными, но это ее не смущало. Одев белую футболку по фигуре и голубые потертые джинсы, Софи расчесала волосы и нанесла некоторые штрихи легкого макияжа. Почувствовав голод, девушка немедленно отправилась на кухню. По дороге ей встретилась пара учеников, спешивших на занятия. София доброжелательно им улыбнулась и спустилась на первый этаж, где и располагалась кухня. Первое, что почувствовала девушка - это запах овощного рагу. Зайдя в помещения она застала там Киру. Что ж, с последней их встречи девушка немало изменился. Нездоровую бледность лица сменил легкий румянец, фигура приобрела изящные очертания, пропала ощущение болезненности и усталости. Перед Софи была молодая, привлекательная девушка примерно ее возраста. О прошлых печалях говорила лишь небольшая грусть в глазах, которая то исчезала, то вновь появлялась, исчезая через мгновение. - Доброе утро!- довольно громко произнесла София и прошла к холодильнику. Порывшись в съестных запасах, она выудила оттуда молоко. Из настенного шкафа она достала хлопья и тарелку. Через секунду ее завтрак был готов. Софи села за стол напротив Киры и доброжелательно ей улыбнулась. - Вижу у тебя сегодня неплохое настроение, и это радует,- размешивая содержимое тарелки произнесла Мантега. Добившись нужного ей состояния хлопьев, Софи принялась за еду.
Shellist: -Паттерсон! - … - Паттерсон! Ты что уснула? - О, извините, я просто отвлеклась… - Отвлеклась носом в парту? Ты спала! И это президент нашей школы? Тьфу, куда катится современная молодёжь, я тебя который раз спрашиваю, ты собираешь идти к доске? - Э… я… простите, но мне плохо… живот разболелся, можно к врачу? - Значит, не готова? Я думаю, мне нужно повидаться с твоими родителями, у тебя сплошные «С»… Ты лицо нашей школы, своей успеваемостью ты её позоришь! - Ну да… гордость… лицо школы… я уже где-то это слышала. Интересная мысль, я над этим поразмыслю на досугея. Так, я к врачу. Не ждите меня. - Тебя кто-то отпускал? - До свидания мистер Паркер… Почему-то именно сейчас ей вспомнился этот разговор. Мистер Паркер… как давно оказывается это было. Он был её учителем о химии. И у Киры всегда были проблемы с этим предметом, она его просто не понимала и даже не хотела понимать, президент школы, который не умел управляться с реактивами. Звучит смешно, но это было действительно так. Кира ненавидела химию, в ней она видела причину своих немногочисленных бед. К примеру, она была капитаном команды поддержки и по традиции, которая соблюдается уже не один десяток лет, девушка встречалась с капитаном школьной команды по футболу. Не раз, для того чтобы хоть как-то подтянуть оценки ей приходилось оставаться после уроков и помогать Паркеру. Вредным он был мужчиной, но почему же был? Два года назад он скончался при странных обстоятельствах, его то ли сбил школьный автобус, то ли скорая помощь. Помнится, тогда был жуткий ветер на улице, все сидели дома, боясь даже выйти наружу, деревья как китайские болванчики болтались в разные стороны, норовя оторваться от земли. Подхваченные ветром мусорные баки носились по дороге… Всё как в дешёвом фильме ужасов, или фильме-катастрофе. Наутро ей позвонил директор и сказал, что все занятия отменили, почему именно, он не собирался ей сообщать. Только после вечером ей позвонил Джон (всю жизнь её преследует это имя, Джон, Джон, снова Джон… боже, как всё надоело) и сказал, что Паркер погиб, его просто размазало по асфальту, жуткое, говорил, зрелище. Кира даже не плакала. Ей было всё равно, впервые в жизни в ней пробудилось дремавшее доселе равнодушие, наплевательское отношение ко всему. Она лишь просто заперлась в своей комнате с пачкой чипсов и подряд посмотрела все три «Крестных отца». Она давно собиралась сделать этот героический поступок и, наконец, понять что же хотел сказать в этом фильме Френсис Форд Коппола. Странный выбор для девушки, которой недавно исполнилось семнадцать. Но нельзя всё воспринимать так буквально, ведь этот любительский кинопросмотр был чем-то вроде ритуала, им она проводила все воспоминания о Паркере. Пусть он был злопамятным, мерзкий сорокалетним девственником, но он был мужчиной, которой был пусть малой, но составной частью её жизни. После его смерти проблемы с химией сами собой исчезли, каким-то невообразимым чудом… Это как у смертельно больного пациента вдруг рассасывается злокачественная опухоль. Да, это было чудо, ни больше, ни меньше. Вот странно только одно, почему Кира вспомнила его именно сейчас, в её жизни было много людей, одни умирали, другие просто исчезали. Отчего же мистер Паркер? Скорее потому что его смерть была первым и достаточно сознательным актом в её жизни, единственное и видно не последнее столкновение с тем, что принято называть погибель. Впервые к ней так близко подползла смерть, так ощутимо холодно, почти разумно. Стало как-то не по себе, даже овощное рагу застряло поперёк горло. Действительно странные мысли посетили её сегодня. Не случайно она стала вспоминать о смерти… Кира поёжилась и принялась поглощать аппетитное рагу. Интересно, кто его вчера не доел? Блюдо вышло восхитительным, как-то её соседка сказала, что хороший повар тот, который готовит с расчётом, что бы завтра это же блюд было таким же вкусным, если не лучше. Кира потянулась к пачке апельсинного сока, от скуки стала читать обертку, столько то калорий, чуть меньше белков, углеводов чересчур мало. Вскоре это занятие её порядком надоело, девушка сладко зевнула и стала просто водить вилкой по тарелке, разгоняя остатки рагу по краям. Есть уже особо не хотелось, голод был утолён. Кира с особым мастерством подцепила кусочек помидора и стала с умным видом его разглядывать, в голове опять поползли странные мысли… – Вот скажи помидор, ты же знаешь цель своей жизни? Ты же не зря растёшь где-то в Калифорнии, наливаешься, тебя так обильно поливают пестицидами… от тебя прогоняют саранчу, всяких насекомых, ты спокойно греешься на солнце, и в конце концов созреваешь. Какая-нибудь машина…. Ну или латиноамериканка, которую зовут Мария, собирает тебя… и твоих помидорных собратьев. Тебя моют, упаковывают, ты проходишь через множество рук, и только после всего этого оказываешься в супермаркете. Какой-нибудь парень тебя покупает, привозит сюда, тут тебя разрезают на кусочки, и становишься ты рагу. Вполне нормальная и целесообразная жизнь не находишь? У тебя есть цель, способы её достижения, желание жить… Поделись со мной секретом помидор! Как нужно жить? Как нужно научиться, ни о чём не жалеть? Просто радоваться, просто цвести… Научи меня! Я ведь тоже хочу как ты! Должен же быть секрет успеха… или как там у вас помидоров это называется? Кира весело и миролюбиво рассматривала помидор, продолжая в голове глупый монолог, слабую попытку понять какое место, она занимает в этом мире. Неплохой аутотренинг, между прочим, на душе, по крайней мере, полегчало. Неожиданно послышался звук шагов, Кира настороженно оторвала свой взгляд от тарелки. В кухню вошла София. В ней чувствовалась жизненная сила, она кипела и искрилась на солнце, переливаясь всеми красками. Такие как она никогда не предаются грустным мыслям, она живёт моментом, одним неповторимым мгновением. Кира приветливо улыбнулась Софии, внимательно рассматривая её. Девушка, по-видимому, только что завершила утреннюю пробежку, когда-то и Кира увлекалась подобным. – И тебе доброе. ,- поприветствовав Софию, девушка встала и убрала тарелку со стола, остатки рагу отправились в мусорный бак, а столовые приборы в раковину. Убрав всё со стола, Кира села на высокий стульчик и молча начал смотреть, как София завтракала. – Настроение вполне обычное, ничего особенного. Ты смотрю, бегала? Молодец, я раньше тоже увлекалась утренней пробежкой, но потом бросила. Надоело. ,- спокойно проговорила девушка, вспоминая школьные годы.
Wind Dancer: Знаю, знаю. Не фонтан. - София, веди себя как подобает. Сядь прямо,- грозный, немного сухой голос заставил маленькую девочку примерно 8 лет вытянуться, как по струнке. Светловолосая девчушка боязливо подняла голову, не решаясь взглянуть отцу в глаза. Его образ всегда внушал ей страх. После гибели матери София чувствовала себя одинокой и брошеной. Отец, казалось, пытался поддерживать в ней эти ощущения, постоянно ее одергивая и, делая вид, что занимается ее нравственным воспитанием, но на самом деле дочь для него была тяжелым и ненужным грузом. Ее способности он считал аморальными, какой-то страшной, а возможно и заразной болезнью, поэтому никогда не подпускал ее ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Хотя возможно это было связано с его внутренним страхом впустить кого-то в свой мир. По натуре он был скрытен и малообщителен. София вздохнула и огляделась вокруг. Школа напоминала ей ее старый дом, где она жила вместе с матерью. Воспоминания об этом периоде были немного расплывчаты. Видимо сказывался стресс, пережитый в детстком возрасте. Об этом Софи не любила вспоминать, поэтому, встряхнув головой, перевела взгляд на Киру - ее полную противоположность. Часто друзья упрекали Мантега за ее излишнюю непоседливость. Она не привыкла грустить и обычно легко справлялась с проблемами и внезапными депрессиями. Эта черта характера передалась ей от матери. На взгляд Софии, Кира наоборот была подвержена стрессовым ситуациям, отдаваясь чувствам целиком и полностью. Нет, Софи не считала это плохим или вредным. Каждый человек такой, какой он есть. Нельзя пытаться вмешаться в чей-то чужой мир, пытаясь изменить человека на свой лад и взгляд. Однако, глядя сейчас на Паттерсон, Софи видела некоторые просветления в ее настроении. Видимо горечь расстования с любимым постепенно отступало, а возможно просто затаилась в глубине. Да, бегала,- кивнула София, отвлекшись от завтрака. - Слежу за формой. Общих школьных тренеровок стало как-то маловато по нагрузке. А в последнее время они вообще прекратились. Софи задумчиво посмотрела на Киру, как-будто пытаясь что-то вспомнить. - Как давно ты видела Джин или Логана? А Шторм? Они все еще в отъезде?
Shellist: Когда поступь родных и таких тихий шагов стихает вдалеке, когда солнце блестит на закате белым маревом, когда грусть тоской разливается по небу… тогда я чувствовала только одно, радость того, что я живу, живу свободно. Воля как птица взмахнула крылом и покинула свой домашний очаг, мне уже не грустно, просто иногда в моих безбрежных снах всплывают лица когда-то дорогих мне людей, таких нежных, таких спокойных… Лиц так много, что я порою путаюсь, не могу узнать каждого, понять кто есть кто… Так странно…. Я не могу найти его лицо, я знаю, оно рядом, но его нет… я не вижу его. Я вглядываюсь в каждую тень, в каждый блик на лунной дорожке. Пытаясь разглядеть… но не могу. Неужели я забыла его? Странная жгучая тоска и жуткое ощущение того, что она сходит с ума, медленно и верно. Пора забыть Кира, пора забыть… здравый смысл с такой уверенностью в голосе всё твердил и твердил эти слова. Вот уже две недели, таких долгих две недели. Время летит неумолимо быстро, а она как старое дерево пытается ухватиться за последние осенние листья, но всё сейчас происходит с одной большой разницей – на дворе весна, почти что лето… Всего лишь один день. Что это? Скажите, умоляю! Что? Любовь, та кпчоему она так жестока? От любви не сходят с ума… или именно только от неё и сходят? Разум весло помахал ей ручкой и спрыгнул с пика Эйфелевой башни, распугал своим криком окрестных голубей, и те серовато-белой стаей взлете ввысь, в песчаные солнечные края пустой вселенной. Тоска… От ней не скрыться. Она набухает внутри как вот этим хлопья, которые напитались молоком. Скребет об стенки души, морочит голову, пугает своим бессмыслием. Так странно и уже вполне обычно. Всего лишь один день… Она уже не помнила, что делал тогда? Или снова очередной самообман, ну и пусть! Какая разница? Скажите, какая? Ложь всегда останется ложью, чуть больше её или чуть меньше… никакой разницы. Кира как никто другой знала это, всё-таки уроки не прошли даром. За это время она с достоверностью научилась делать одно – обманывать, но не всех, а только себя одну. А ведь это такое дорогое удовольствие. Оно слишком пусто и слишком драгоценно. Ну, что поделать? Другого быть не может. Опять везде «не может». Слово уже раздражала, что есть мочи. Будто бы все чувства слились в один измученный депрессивный клубок, словно нет в ней ничего радостного, счастливого. Ну, скажите чему радоваться? Жизни? Бросьте, она уже давно разучилась, а если говорить честно то никогда и не умела делать этого – радоваться. Смешно звучит… Наверное, две недели назад она радовалась. Сейчас нет, сейчас она не хочет, не может, не умеет… Столько «не», столько лжи. А ей ещё не надоело… никогда не надоест. Такова уж натура, противоречивая до крайности, обеспокоенная, чрезмерная. Говорить можно о многом, оправдать себя можно многим, да не то, что многим, совершенно всем! И она же ведь будет абсолютно права! Не так что ли? Вы именно это хотите сказать? Дорогие мои, вы ошибаетесь… как всегда, между прочим. Тоска… она не устанет повторять. Пронзительная. Неизлечимая боль, дежа вю, сумасшествие, безумство. Пустые звуки в пустой вселенной. Как бы хотелось обрести всё назад, но встаёт вопрос. Естественный и непринуждённый вопрос Что возвращать? Они же ничего не имела, нечего терять, нечем рисковать. Как сладки когда-то были слова, теперь же они глухая боль внутри раскалённой и выжженной пустыне, а ведь там когда-то была душа, её нежная, рвущуюся на свободу душа. Пугающие образы, смерч страхов и отчаяния. Что же творится? Подскажите, умоляю… Взгляд Киры был прикован к окну, пока София медленно ела и нарушала установившееся молчание. Ответила девушка не сразу и это позволило Кире погрузиться в мир собственных образов. Она сосредоточила всё своё внимание водной лишь точке, где-то там наверху, на палящий солнечный диск, откровенно взирали карие бархатистые глаза, глаза беззащитной и всеми отвергнутой лани. Явный смешок, вот уж сравнение. В ушах стучал нервный звук – это ложка усердно звякает об бока тарелки, Мантега старательно завтракает. Да, как можно ещё по-другому? В отличии от Киры, София девушка вполне нормальная и адекватная, с ней нем могут творится такие странные вещи. Она оторвала взгляд от пейзажа и стала просто рассматривать кухню, в её взгляде читалась откровенная скука, равнодушие… Прежняя тревога будто бы испарилась навсегда или просто скрылась в закромах человеческой души. Ни странных мыслей, ни будоражущих образов, ни желаний, ни надежд, ничего вообще. Может и не зря душу сравнили с пустыней, на которой когда-то был тропический лес. Он был сочным, чувствительным, таким живым…. А теперь на его месте нет ничего. Да к чему всё это? Сравнениями не придашь смысл миру, который тебя окружает. София всё-таки оторвалась от завтрака и ответила на реплику Киры, ответила спокойно, незатейливо, приветливо. Только взгляд немного насторожил, точнее озадачил, девушка смотрела на неё так, словно пыталась что-то вспомнить, но что именно Кира не понимала. Только блеск в глазах выдавал заинтересованность, в остальном же она была спокойна, даже умиротворённа. Такой резкий контраст внешнего блика и того, что творится в душе. Кира аккуратно поправила волосы и достала из сумочки солнцезащитные очки. Зачем она это сделала, сама не знала, может, просто руки надо было хоть чем-то занять. – Без понятия. Джин последний раз я видела недели две назад... У нас состоялось что-то вроде разговора по душам… хотя не знаю, можно ли это называть таковым? Потом я её больше не видела. Я мало с кем общалась в эти дни, просто перезнакомилась со всеми, а так по большей части проводила много времени у сея в комнате или в библиотеке. Школа, кажется, опустела… учеников гораздо меньше, да и сами «учителя» в отъезде… или что-то в этом роде. Мне как раз надо было хоть с кем-то переговорить… София… я вот недавно услышала, совершенно случайно, что в Школе находится такой специальный аппарат… «Церебро». Он же вроде находит мутантов… в любой точке Земного шара. Это правда? И им могут пользоваться только телепаты? ,- голос звучал обыденно, в нём не было ни интереса, ни каких-либо лишних эмоций, простое обывательское любопытство. Только всё не так просто… Кира уже целых две недели искала способ, только вот для чего именно сама не знала… но догадаться ведь не так уж и трудно?
полная версия страницы